Александр Бармин Соколы Троцкого (ОКОНЧАНИЕ)

"РЕВОЛЮЦИЯ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ, БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ!"

Александр Бармин

 

Соколы Троцкого

(ОКОНЧАНИЕ)

ПРИЛОЖЕНИЕ

Публикация в США книги Александра Бармина вызвала на Западе достаточно широкий общественный резонанс. О ней писали газеты и журналы всех политических направлений. Не остались в стороне и издания русской эмиграции. Ниже приводятся наиболее яркие выдержки из рецензий.

  ВЫДЕРЖКИ ИЗ РЕЦЕНЗИЙ НА КНИГУ А. БАРМИНА

Ежедневная парижская газета «Последние новости»

 3 марта 1939 года

  …Книга А. Бармина не поддается пересказу в газетной статье. В этой повести о личной судьбе, написанной с природным литературным даром, это личное столь переплетено с общим, а личное и частное дает так много для познания исторических особ и событий, что всякое разделение нарушает цельность, живость и подлинный смысл картины. Тому, кто ищет новых и полных свидетельств о русской революции, нужно прочесть ее целиком.

  С этой оговоркой можно извлечь из книги огромное количество эпизодов, живых портретов, метких наблюдений. Автор связан служебной тайной и умалчивает обо всем, что, с его точки зрения, может повредить интересам страны. От политических высказываний он воздерживается, так как признается откровенно, что не успел их продумать; он не оправился вполне от душевного потрясения, вызванного крахом 20‑летней горячей веры.

  Перед взором читателя проходят живые образы Чичерина, Юренева, Тухачевского, Кагановича, Шумяцкого, Розенгольца, Дм. Шмидта, Довгалевского, Карахана, видных партработников и государственных сановников, красных генералов и героев Гражданской войны, с которыми Бармину приходилось встречаться или сотрудничать…

Ежемесячный парижский журнал «Русские записки»

 Май 1939 года

  Книга А. Бармина не просто воспоминания, а – исповедь.

  …С несомненным литературным даром автор рассказывает о своей жизни «среднего русского человека», надеясь, что «его опыт и воспоминания помогут понять, что произошло, что мы все делали, зачем и почему». Мы не ошибемся, если скажем, что за двадцать лет не было еще столь яркого внутреннего свидетельства о русской революции, столь важного человеческого документа.

  Книга Бармина не содержит ни сенсационных разоблачений, ни гражданских обличений. Читается она, однако, с неослабным, захватывающим интересом. Будто живые встают тени загубленных Сталиным душ: Тухачевского, Розенгольца, Федько, Дыбенко, Чичерина, Юренева, Алксниса, Дм. Шмидта, Шумяцкого, Фейсулы, Ходжаева, Стецкого, Гая, Зотова, Матусенко, Карахана и сотен других. С ними Бармин встречался и работал на разных этапах своей карьеры.

Американская газета «Нью‑Йорк трибьюн»

 22 июня 1945 года

  …Как известно, наиболее серьезными критиками коммунизма являются те, кто исповедовал эти идеи, и г‑н Бармин не является исключением. Теперь он убежден, что социалистический эксперимент потерпел полное фиаско.

  В книге не содержится убедительных аргументов, которые убеждали бы в полном крахе социализма и деградации русского народа. Личный опыт и карьера автора как раз не могут служить доказательствами.

  Не вдаваясь в пояснения, автор категорически утверждает, что Гитлер отверг попытки Сталина к его умиротворению и таким образом принудил Сталина к заключению союза с западными демократиями. Однако доступные к настоящему времени сведения дают основания считать, что именно Сталин отказался от предложенного ему союза с державами оси.

  Путем многократных повторений Бармин пытается убедить читателя в том, что Советский Союз не только является тоталитарной тиранией, но и несет ответственность за такую несправедливость и жестокость, каких человечество не знало со времен средневековья.

  Отсутствие демократических свобод в Советском Союзе, диктаторский характер правительства, низкий, по сравнению с американским, жизненный уровень рабочих и крестьян, – все это факты, на которые нам не стоит закрывать глаза для того, чтобы понять нашего великого союзника в прошедшей войне. Вместе с тем было бы неправильно не замечать того прогресса, который был достигнут в области индустриализации, создании предпосылок для повышения жизненного уровня советских людей в условиях мира, того духа самопожертвования и героизма, который проявился у советских людей в ходе войны, и, наконец, тех усилий, которые Сталин прилагает вместе с нами для создания прочных основ международной безопасности. Об этом г‑н Бармин умалчивает. Его книга, при всей ее ценности как личной истории, дает искаженную картину жизни в СССР. В этой связи она служит только деструктивным целям, затрудняя достижение взаимопонимания и препятствуя укреплению основ американо‑советской дружбы.

Американская газета «Сатердей ревью»

 Июль 1945 года

  Книга г‑на Бармина имеет большое историческое значение. Нельзя сказать, чтобы она имела глубокое идеологическое или философское содержание. Наоборот, ее ценность состоит в том, что она является жизнеописанием простого человека, коммуниста, порождения Октябрьской революции.

  Книга заслуживает серьезного внимания тех, кто интересуется историей коммунистического эксперимента. Эта книга не просто автобиография человека, который провел всю свою сознательную жизнь на службе коммунистической партии. Это история взлета и падения идеи мирового масштаба.

Американский журнал «Нью‑Йоркер»

 Июль 1945 года

  …Для иностранца, который хочет разобраться в том, что происходило в последние годы в Советском Союзе – это, пожалуй, именно та книга, которую стоит прочесть, даже если у вас нет времени для чтения других книг.

  Самый большой сюрприз заключается в том, что ее автор, Бармин, в отличие от большинства русских, представляется аполитичным. Для англоязычного читателя его книга будет более понятна, чем большинство перегруженных политической казуистикой марксистских или антимарксистских исследований. Он просто рассказывает о своей жизни, и, как выразился известный французский публицист русского происхождения Виктор Серж, нет никого, кто мог бы встать и сказать: «Это неправда!» Даже коммунисты не высказывались в этом плане, фактически они никогда не подвергали Бармина критике в отличие от других советских беженцев‑писателей.

  Бармин не литератор, и, возможно, он уже больше не напишет ни одной книги, но похоже, что все русские имеют задатки писателей, и он сумел описать свою жизнь ярко и доступно, передать чисто человеческие ощущения, что позволило ему отразить в небольшом объеме огромное количество информации, сохранив четкость и конкретность в деталях. Читая это новое мемуарное издание, ловишь себя на мысли, что эта книга может встать в один ряд с русскими революционными мемуарами Герцена и автобиографией Кропоткина.

Американский журнал «Тайм»

 6 августа 1945 года

  …Эта книга представляет интерес в историческом плане, так как содержит материал о том, о чем мир никогда не знал или уже забыл – о внешней и внутренней политике России в период 1936–1939 годов. Книга интересна своим описанием механизма, посредством которого социалистическое государство превращается в полицейское.

  ПОЕЗД ТРОЦКОГО

 В книге А. Бармина немало страниц уделено показу разносторонней деятельности Председателя Реввоенсовета Республики, народного комиссара по военным и морским делам Л. Д. Троцкого. Порой он предстает перед читателем этаким Робеспьером, карающим мечом революции, ее верным солдатом и спасителем. Каким же на самом деле был в роли военного вождя Л. Д. Троцкий? Исследователи так и не дали пока еще его подлинного портрета. Между тем в архивах есть немало материалов, широкая публикация которых безусловно способствовала бы устранению белых пятен в биографии «пламенного революционера». Далеко не идеально вел он себя в трудное для Советского Отечества время. Об этом красноречиво свидетельствуют многие документы, сохранившиеся от минувшей эпохи. Взять хотя бы архивные материалы так называемого «поезда Троцкого». О том, с каким размахом жил этот карбонарий русской революции, можно узнать из опубликованного ниже материала.

  Поезд Троцкого был создан в ночь с 7‑го на 8 августа 1918 года в Москве на Московско‑Казанской железной дороге. Вначале он назывался поездом наркомвоена, а после назначения Троцкого б сентября этого же года на пост Председателя созданного Реввоенсовета стал называться поездом Председателя Революционного военного совета Республики.

  Поезд этот, как свидетельствуют документы, состоял из 12 вагонов, в которых в то трудное для республики время постоянно «странствовали» с востока на запад и с юга на север 232 человека, в том числе: 30 латышей из Советского стрелкового полка, семь человек из экипажа броневика, восемнадцать военнослужащих морского боевого отряда, девять кавалеристов, двадцать один человек из пулеметного отряда, семь телефонисток, четыре телеграфиста из Наркомпутьсообщ[а], шесть представителей Викжедора, пять представителей Окрвоенком[а], один человек от Главначснабж[а], три человека от Воензаконсовета, бригада Московского депо в составе двадцати четырех человек, десять шоферов, пять самокатчиков, пять мотоциклистов, тридцать семь агитаторов (естественно, все с оружием), восемь связистов из ОПЕРОДа, семь работников вагона‑ресторана, один комендант, шесть человек медицинского персонала, десять человек из салон‑вагона №431, пять человек из салон‑вагона №432.

  В составе салон‑вагона №432 следовал сам Л. Д. Троцкий, в другом вагоне располагались начальник поезда Чикколини, а также члены Реввоенсовета и ревтрибунала С. И. Гусев и П. Г. Смидович и другие ответственные работники. Как уже выше отмечалось, поезд совершал свои рейсы‑набеги на фронта в крайне тяжелое для республики время. С падением Самары, Казани, Симбирска резко ухудшилось снабжение продовольствием центральных районов, от голода и эпидемий тифа и холеры гибли люди, тяжелое положение создалось и в войсках, но для членов поезда Троцкого этих проблем практически не существовало – люди были всегда хорошо накормлены, обуты, одеты и вооружены. Поезд был хорошо укреплен, с надежной охраной. Но этого Председателю вскоре показалось недостаточно. 10 августа 1918 года в его распоряжение направляется еще один состав с самолетами и авиаотрядом (об этом свидетельствует донесение секретаря по особым поручениям В. М. Барычкина военному комиссару Московского военного округа Н. М. Муралову: «Довожу до Вашего сведения, что мною сформирован экстренный поезд т. Троцкому. В состав поезда вошли следующие части: два самолета с авиаторами и механиками, при авиационном отряде имеется один полуторатонный грузовой автомобиль; шесть самокатов; три шофера‑мотоциклиста; одна цистерна бензина; два грузовых автомобиля. Поезд отправлен 10‑го августа в 23 часа в сопровождении команды охраны из десяти человек»).

  Казалось бы, теперь для осуществления кипучей деятельности Предреввоенсовета не хватает только оркестра. Не прошло, как говорится, и года. 23 августа 1918 года под крылышком наркома оказывается команда музыкантов в составе тридцати человек. Теперь каждое прибытие наркомвоенмора сопровождается музыкой духового оркестра. Секретарь Троцкого М. Глазман, вспоминая начало «работы» поезда, отметил, что отнюдь не музыкой был озабочен главный военный руководитель республики. Первым его административным шагом было создание в поезде ревтрибунала. Из документов можно узнать, что карающий орган действовал бесперебойно. Почти на каждой станции находился «виновный», совершивший тот или иной проступок, который тут же получал «по заслугам».

  Кроме того, в поезде был организован политический отдел, который был занят проведением митингов и собраний. Часто на них выступал и сам наркомвоенмор.

  А вот другой документ. В октябре 1918 года в поезде была создана комиссия по выработке временного штата его сотрудников и установлению им окладов. Начальник поезда, к примеру, пользующийся правами командира дивизии, получал в месяц 2450 рублей, столько же получал и секретарь Троцкого. Коменданты поездов, пользующиеся правами командиров полков, получали по 1950 рублей, начальник команды связи Р. А. Петерсон, считавший Троцкого самым выдающимся вождем, имел жалование в 2150 рублей. Для сравнения: начальник 5‑й Уральской пехотной дивизии получал 2000 рублей, а командир 4‑го Латышского стрелкового полка, следовавшего в поезде Троцкого, получал 700 рублей, рядовой того же полка – 250 рублей, столько же имел и телефонист полка. Полковой фельдшер получал 350 рублей, а фельдшер поезда на 1100 рублей больше своего коллеги.

  Надо сказать, что шоферов на поезде было по тем временам даже больше чем достаточно. Сам Троцкий объяснял это необходимостью совершать поездки вдоль фронтов. Поездки эти, как правило, совершались с большой помпой. Иначе этого и не должно было быть, поскольку «помпу» эту создавали первоклассные автомобили: два локомобиля, два «паккарда», один «лянч», один «непир», один «фиат», один грузовой «фиат», один грузовой «паккард», один «пирс‑арау». В гараже также имелись автомобиль‑цистерна и автомобиль‑мастерская.

  Вопрос об упорядочении штата и окладов членов поезда Троцкого был рассмотрен только через три года после его создания. И если штаты были сокращены почти вдвое, сумма окладов осталась прежней. Наркомвоенмор с деньгами предпочитал не расставаться.

  В период Гражданской войны в сферу деятельности поезда Троцкого входила задача доставки подарков частям, отличившимся в боях. В поезде имелся специальный склад подарков. Подарками распоряжалась специальная подарочная комиссия. Подарки поступали из различных организаций и прежде всего от комиссии ВЦИК «Красный Подарок».

  Теперь‑то доподлинно известно, откуда поступали эти подарки, например, женские часы, золотые и серебряные украшения, компасы, портмоне, портсигары и т. д. Все это было конфисковано у граждан и раздавалось приближенным с благословения Л. Д. Троцкого. Вот один из документов, который об этом свидетельствует.

ПРИКАЗ

 по поезду Председателя Революционного совета Республики

  № 90

  12 августа 1919 г.

  § 4

  Принято членом подарочной комиссии тов. Кузнецовым согласно копиям протоколов Председателя военно‑полевого трибунала тов. Киселиса для передачи в комиссию «Красный Подарок»:

  1) золотые мужские закрытые часы с боем – 1;

  2) золотые мужские закрытые часы с золотой цепочкой и брелоком – 1;

  3) золотой мужской с камнями перстень – 1;

  4) золотое обручальное кольцо тяжеловесное – 1;

  5) золотая дамская шейная для муфты цепь – 1.

  Записать на приход по приходно‑расходной книге красных подарков.

  Справка: копия ведомости члена тов. Кузнецова.

 Начальник поезда Петерсон.

 В поезде был установлен и особый порядок получения и выдачи подарков. Порядок этот оформлен был приказом того самого Петерсона.

 «…Все требования на «Красные Подарки» должны исходить лишь только от меня и получаются комиссией «Красный Подарок» по моим доверенностям… Выдача подарков должна производиться исключительно с разрешения тов. Троцкого и моего…»

 Комиссия «Красный Подарок» при ВЦИК Советов не только передавала поезду Предреввоенсовета подарки для раздачи их на фронте. Для клуба красноармейцев и военнослужащих поезда она выделяла спортинвентарь, спортивную форму (это в период кровавой борьбы). Той же комиссией за счет главкондитера (и такая важная должность существовала) для поезда выделялись шоколадные конфеты «Трюфели», «Новые крупные», «Флепи яблочные», карамель «Парфэ», всего 180 пудов 35 фунтов. Выдача эта производилась в августе 1919 года, когда поезд стоял на приколе в Москве на Николаевском вокзале. В это время, надо заметить, на фронтах Гражданской войны создалось угрожающее положение. 10 августа 4‑й Донской конный корпус под командованием генерала Мамонтова прорвал оборону советских войск на стыке 8‑й и 9‑й армий (район Новохоперска) и начал быстрое продвижение в их тыл. И это было примерно в то время, когда поезд Троцкого вовсю загружался шоколадными конфетами. Конечно, это только небольшой эпизод из кипучей деятельности Предреввоенсовета, но он, согласитесь, читатель, очень показателен.

  НЕИЗВЕСТНОЕ О ТУХАЧЕВСКОМ

   (Печатается с некоторым сокращением)

  15 июня 1928 года в Праге Чешской

 А. Кириллин. В бывшем Центральном государственном архиве Октябрьской революции был обнаружен небольшой документ – воспоминания о М. Н. Тухачевском. Об авторе этих воспоминаний В. Посторонкине известно совсем мало. По скупым сведениям можно предположить, что он бывший офицер Русской армии, воевал в рядах белогвардейцев, стал впоследствии эмигрантом. Владимир Никитич Посторонкин сообщает, что настоящая рукопись составлена по личным воспоминаниям. Вполне возможно, что эти заметки являются своего рода наговором на «красного маршала» из дворян, таких фальшивок было в свое время в эмигрантской литературе немало. Но как бы то ни было, документ этот есть, а что в нем правда, а что неправда – судить, читатель, тебе.

  От автора

  Приступая к изложению в настоящем историческом очерке воспоминаний о личности Тухачевского, автор считает необходимым предпослать нижеследующее: Тухачевский был фельдфебелем Александровского военного училища в 1913–1914 учебно‑военном году, в то время как автор состоял юнкером Алексеевского военного училища. Совместная служба по Москве всех обучавшихся в этих двух училищах‑близнецах слишком близко соприкасалась, что было связано воедино обстоятельствами служебной подготовки по стрельбе, лагерно‑полевой и тактическо‑маневренной.

  Кроме того, посещая друг друга в праздничное и внеслужебное время в стенах своих училищ, юнкера близко знакомились один с другим.

  Этими‑то именно обстоятельствами автор вкратце желает осветить юнкерскую службу Тухачевского…

  Происходя из небогатой дворянской семьи, несколько членов которой служили когда‑то на военной службе, Тухачевский блестяще вице‑фельдфебелем окончил кадетский корпус и был назначен для прохождения курса наук в Александровское военное училище.

  С 1 сентября 1912 года он был зачислен в списки Александровского военного училища юнкером 2‑й роты.

  Отличаясь большими способностями, призванием к военному делу, рвением к несению службы, он очень скоро выделяется из среды прочих юнкеров.

  19‑летний юноша (Тухачевский родился в 1893 г.) быстро вживается в обстановку жизни юнкера тогдашнего времени. Дисциплинированный и преданный требованиям службы, Тухачевский был скоро замечен своим начальством, но, к сожалению, не пользуется любовью своих товарищей, чему виной является он сам, сторонится сослуживцев и ни с кем не сближается, ограничиваясь лишь служебными, чисто официальными отношениями. Сразу, с первых же шагов Тухачевский занимает положение, которое изобличает его страстное стремление быть фельдфебелем роты или старшим портупей‑юнкером.

  На одном из тактических учений юнкер младшего курса Тухачевский проявляет себя как отличный служака, понявший смысл службы и требования долга. Будучи назначен[ным] часовым в сторожевое охранение, он по какому‑то недоразумению не был своевременно сменен и, забытый, остался на своем посту. Он простоял на посту сверх срока более часа и не пожелал смениться по приказанию, переданному ему посланным юнкером.

  Он был сменен самим ротным командиром, который поставил его на пост сторожевого охранения 2‑й роты. На все это потребовалось еще некоторое время. О Тухачевском сразу заговорили, ставили [в пример] его понимание обязанностей по службе и внутреннее понимание им духа уставов, на которых зиждилась эта самая служба. Его выдвинули производством в портупей‑юнкера без должности, в то время как прочие еще не могли и мечтать о портупей‑юнкерских нашивках.

  Великолепный строевик, стрелок и инструктор, Тухачевский тянулся к карьере, он с течением времени становился слепо преданным службе, фанатиком в достижении одной цели, поставленной им себе как руководящий принцип достигнуть максимума служебной карьеры, хотя бы для этого принципа пришлось рискнуть, поставить максимум‑ставку.

  По службе у него не было ни близких, ни жалости к другим. При переходе в старший класс он получает приз‑награду за первоклассное решение экзаменационной тактической задачи (выдавалось одно из сочинений известных авторов по тактике). Далее, за глазомерное определение расстояний и успешную стрельбу получает благодарность по училищу.

  Будучи великолепным гимнастом и бесподобным фехтовальщиком, он получает первый приз на турнире училища весной 1913 года – саблю только что вводимого образца в войсках для ношения по желанию вне строя.

  В дни Романовских торжеств, когда Александровскому и Алексеевскому военным училищам приходилось в период приезда государя императора с семьей в Москву нести ответственную и тяжелую караульную службу в Кремлевском дворце, портупей‑юнкер Тухачевский отменно, добросовестно и с отличием исполняет караульные обязанности, возложенные на него.

  Здесь же впервые Тухачевский был представлен его величеству, обратившему внимание на службу его и особенно на действительно редкий случай для младшего юнкера получения портупей‑юнкерского звания. Государь выразил свое удовольствие, ознакомившись из краткого доклада ротного командира со служебной деятельностью портупей‑юнкера Тухачевского.

  В 1913 году, уже на старшем курсе, Тухачевский был назначен фельдфебелем своей 2‑й роты. Учился он очень хорошо, в среде же своих однокурсников он не пользовался ни симпатиями, ни сочувствиями; все сторонились его, боялись и твердо знали, что в случае какой‑либо оплошности ждать пощады нельзя, фельдфебель не покроет поступка провинившегося. С младшим курсом фельдфебель Тухачевский обращался совершенно деспотически: он наказывал самой высшей мерой взыскания за малейший проступок новичков, только что вступивших в службу и еще не свыкшихся с создавшейся служебной обстановкой и не втянувшихся в училищную жизнь.

  Обладая большими дисциплинарными правами, он полной мерой и в изобилии раздавал взыскания, никогда не входя в рассмотрение мотивов, побудивших то или иное упущение по службе…

  Однако в служебной деятельности в роли фельдфебеля роты юнкеров требовательный и беспощадный Тухачевский оставил глубокий след в жизни училища: создался целый ряд конфликтов и инцидентов, имевших тогда печальные последствия. По докладу фельдфебеля два юнкера 2‑й роты были переведены в Алексеевское военное училище: Немчинов Евгений за то, что позволил себе заметить фельдфебелю его излишнюю придирчивость, выразившуюся в ряде мелких замечаний, которые наконец вывели из терпения упомянутого юнкера, и отчислен из училища Маслов Георгий (впоследствии был убит в бою с немцами) за то, что, не в силах выдержать режима в роте, создавшегося под действием Тухачевского, выразил желание пожаловаться на излишнюю по службе требовательность фельдфебеля, назначавшего его безоглядно на все очередные и неочередные обязанности, вредно отзывавшиеся на учебной деятельности юнкера. Эти два конфликта, в результате имевшие лишь перевод из училища в училище, закончились благополучно.

  Трое же юнкеров: Красовский, Яновский и Авдеев – по докладу фельдфебеля были переведены начальником училища генерал‑майором Геништой в третий разряд по поведению; несчастные юноши, самолюбивые и решительные, один за другим поочередно в короткий период (в течение двух месяцев) покончили с собой. «Протекцию» для перевода в третий разряд по поведению означенным юнкерам составил исключительно фельдфебель Тухачевский.

  Красовский отправился в городской отпуск, будучи подвергнут[ым] лишению отпуска лично фельдфебелем, причем на эту крайность решился лишь после того, как фельдфебель несколько недель подряд лишал его права на отпуск.

  Авдеев отправился в отпуск в неформенном обмундировании (приобретено на собственные средства), и хотя дежурный офицер не обратил никакого внимания на это обстоятельство, тем не менее фельдфебель доложил ротному командиру и настаивал на строжайшем взыскании с виновного.

  Яновский был доведен до самого подавленного состояния тем обстоятельством, что фельдфебель наказал его неотлучкою, не разрешил ему отправиться на свидание с приехавшей из провинции сестрой. Фельдфебель не мог отменить наложенного им взыскания, несмотря ни на какие мольбы и доводы несчастного юнкера. Яновский, оставшись в роте, застрелился в умывальной комнате, и труп его был обнаружен лишь после вечерней переклички. Все это едва не вызвало расследований главного начальства военно‑учебных заведений. Тем не менее властный и самолюбивый, но холодный и уравновешенный Тухачевский был постоянно настороже, чутко озираясь на все, что могло бы так или иначе угрожать его служебной карьере.

  Окончательно за время пребывания в училище характер Тухачевского сложиться не мог, но из всего изложенного возможно уже усмотреть основные черты, доминирующие во всех описанных проявлениях и действиях ярко вырисовывающегося склада его характера, деятельности его юнкерской жизни.

  По окончании Александровского военного училища Тухачевский был произведен в подпоручики лейб‑гвардии Семеновского полка, назначен в 6‑ю роту, которой тогда командовал Веселаго, капитан, один из достойных и боевых офицеров гвардии, по собственному желанию участвовавший с отличиями в русско‑японской кампании.

  Прекрасная подготовка, полученная Тухачевским в первоклассном училище, быстро сказалась блестящими его действиями, начиная с первого же боя. Особенно отличается 6‑я рота в бою под фольварком Викмундово. Капитан Веселаго получил орден Св. Георгия 4‑й ст[епени], подпоручик Тухачевский, как младший офицер 6‑й роты, – Св. Владимира 4‑й ст[епени] с мечами и бантом. Эта награда совершенно его не удовлетворяет.

  В бою 5 ноября 1914 года под посадом Скала Тухачевский был ранен и эвакуирован в город Москву. Здесь автор, тоже раненный, в последний раз встретился с Тухачевским, который особенно восторженно говорил о своих боевых действиях, о том, что он известен уже в целой дивизии. В его глазах светился огонек затаенной досады – его заветная мечта о получении ордена Св. Георгия 4‑й ст[епени] не осуществилась.

  В ломжинских боях, в ночь с 20‑го на 21 февраля 1915 года, Тухачевский при не выясненных до настоящего времени обстоятельствах попадает в плен… Немцы окружили с тыла 6‑ю роту семеновцев, положение коей усугублялось поднявшейся метелью, ветром и ночной порой. При внезапном появлении противника, что называется, «на носу» и с тыла, постепенно и решительно окружавшего железным кольцом указанную роту, люди вначале достаточно растерялись от неожиданности, но потом оправились и вступили в отчаянную схватку, упорно отбиваясь штыковым боем от численно превосходивших их немцев. Командир роты, капитан, на ходу вступает в командование группами людей и в страшном штыковом бою пал смертью героя: он был убит, на его теле, найденном нами впоследствии и опознанном по тому лишь признаку, что на трупе был нетронутым Георгиевский крест, было обнаружено более 20 пулевых и штыковых ран, что указывает на упорную личную борьбу капитана Веселаго. Подпоручик Тухачевский лежал в легком наносном окопчике и спал, завернувшись в свою черную бурку, по‑видимому, в ужасный момент появления врага он спал или дремал. Пробужденный шумом, он с частью людей принял участие в штыковом бою, но, не будучи раненным и, вероятно, не использовав всех средств для ведения боя, был захвачен в плен…

  Когда он вернулся из плена на Родину, терзаемую смутами и беспорядками, он примкнул к тому лагерю, где, по его расчетам, было легче сделать карьеру, не теряя ничего, и без особенного риску достичь высокого положения и широкой известности.

  СТРАСТИ ВОКРУГ «ДЕЛА» ТУХАЧЕВСКОГО

  Страсти вокруг маршала М. Н. Тухачевского и сегодня, после обнародования материалов его уголовного дела и стенограммы выступления И. В. Сталина на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны, не утихают. В своей книге Александр Бармин уделил много страниц своему кумиру. Портрет Тухачевского рисуется им только с положительной стороны. В публикуемом ниже материале из уголовного дела М. Н. Тухачевского перед читателем маршал предстает в несколько ином свете. Конечно, можно сказать, что настоящие показания у него могли быть выколочены следователями НКВД, такое, к сожалению, как сегодня хорошо известно, бывало. И все же мы предоставляем читателю право самому сделать выводы после знакомства со второй частью, названной «План поражения» (видимо, имелся в виду план, по которому заговорщикам следовало вести Красную Армию к поражению в будущей войне), написанной маршалом в том, роковом для него и многих его соратников, 1937 году.

  План поражения

  Центр антисоветского военно‑троцкистского заговора тщательно изучал материалы и источники, могущие ответить на вопрос: каковы оперативные планы Гитлера, имеющие целью обеспечение господства германского фашизма в Европе?

  Основной для Германии вопрос – это вопрос о получении колоний. Гитлер прямо заявил, что колонии, источники сырья, Германия будет искать за счет России и государств Малой Антанты.

  Опыт войны 1914–1918 гг. учит Германию тому, что без обеспечения себя основными видами сырья, в особенности железной рудой, нефтью и хлебом, – ей невозможно участвовать в большой и длительной современной войне. Все эти виды сырья на Украине и в Румынии, частично в Чехословакии.

  Если подойти к вопросу о возможных замыслах Гитлера в отношении войны против СССР, то вряд ли можно допустить, чтобы Гитлер мог серьезно надеяться на разгром СССР. Максимум, на что Гитлер может надеяться, это на отторжение от СССР отдельных территорий. И такая задача очень трудна и сколько‑нибудь серьезно может мыслиться только в войне СССР на два фронта: на западе и на Дальнем Востоке. При этом успехи социалистической экономики СССР из года в год настолько велики, что и эти ограниченные военные цели Германии и Японии станут скоро вообще неосуществимыми.

  Итак, немцы должны будут поставить перед собой ограниченную цель войны – отторгнуть часть территорий от СССР и отстоять обладание этой частью территории до конца войны. Немецкие военные теоретики очень высоко ценят такой метод войны, считая творцом его Фридриха Великого (Семилетняя война). Этот вид войны с ограниченной целью очень обстоятельно рассматривает и Клаузевиц. Само собою понятно, что подобного рода война с ограниченной целью ведет свои операции именно на той территории, которой она должна в конце концов овладеть. Необходимо поэтому проанализировать возможные театры войны гитлеровской Германии против СССР с экономической точки зрения, т. е. с точки зрения удовлетворения колониальных аппетитов Германии.

  Немцы, безусловно, без труда могут захватить Эстонию, Латвию и Литву и с занятого плацдарма начать наступательные действия против Ленинграда, а также Ленинградской и Калининской (западной их части) областей. Финляндия, вероятно, пропустит через свою территорию германские войска. Затруднения, которые немцы встретили бы при этой операции, были бы следующие: во‑первых, железнодорожная сеть Эстонии, Латвии и Литвы слишком бедна и отличается слишком малой провозоспособностью, чтобы она могла обслужить действия крупных сил. Потребовалось бы либо вложение крупных капиталов в железные дороги этих стран в мирное время, либо развитие этих дорог во время войны, что сильно сковало бы и осложнило действия германских армий. Во‑вторых, СССР не позволил бы Германии безнаказанно занять Прибалтийский театр для подготовки в нем базы для дальнейшего наступления в пределах СССР. Однако с военной точки зрения такая задача может быть поставлена, и вопрос заключается в том, является ли захват Ленинграда, Ленинградской и Калининской областей действительным решением политической и экономической задачи по подысканию сырьевой базы. На этот последний вопрос приходится ответить отрицательно. Ничего, кроме дополнительных хозяйственных хлопот, захват всех этих территорий Германии не даст. Многомиллионный город Ленинград с хозяйственной точки зрения является большим потребителем. Единственно, что дал бы Германии подобный территориальный захват, – это владение всем юго‑восточным побережьем Балтийского моря и устранение соперничества с СССР в военно‑морском флоте. Таким образом, с военной точки зрения результат был бы большой, зато с экономической – ничтожный. Не могут немцы не учитывать и того, что Ленинград, как центр военной промышленности, уже не играет для нас той решающей роли, которую он играл до переноса военной промышленности к востоку.

  Второе возможное направление германской интервенции при договоренности с поляками – это белорусское. Совершенно очевидно, что как овладение Белоруссией, так и Западной областью никакого решения сырьевой проблемы не дает и потому для Германии неинтересно. Белорусский театр военных действий только в том случае получает для Германии решающее значение, если Гитлер поставит перед собой задачу полного разгрома СССР с походом на Москву. Однако я считаю такую задачу совершенно фантастической.

  Остается третье, украинское направление. В стратегическом отношении пути борьбы за Украину для Германии те же, что и за Белоруссию, т. е. связано оно с использованием польской территории. В экономическом отношении Украина имеет для Германии исключительное значение. Она решает и металлургическую, и хлебную проблемы. Германский капитал пробивается к Черному морю. Даже одно только овладение Правобережной Украиной и то дало бы Германии и хлеб, и железную руду. Таким образом, Украина является той вожделенной территорией, которая снится Гитлеру германской колонией. В стремлениях к Украине среди германских военных кругов играет немаловажную роль и тот факт, что немцы в 1918 году оккупировали Украину, но были оттуда выбиты, т. е. стремление к реваншу.

  Итак, территорией, за которую Германия, вероятнее всего, будет драться, является Украина. Следовательно, на этом театре войны наиболее вероятно появление главных сил германских армий.

  Очень часто имеют предположения, что Германия не захочет значительно удаляться своими армиями от своей территории. Это зависит исключительно от политических задач, которые будут поставлены перед армией. Если этой задачей будет захват советской территории, то германская армия не может не стремиться на эту территорию.

  Только в том случае, если политической целью Германии была бы ограниченная задача поддержки Польши в войне с нами, только в этом случае можно допустить, что германские армии не уйдут далеко от своих границ. Но даже и в этом случае надо учитывать принципы германского генерального штаба, доказанные ходом войны 1914–1918 гг., заключающиеся в том, что германский генеральный штаб не занимается политиканством, а бросает свои армии туда, куда потребуют стратегические соображения. Так, например, немцы неоднократно бросали свои войска на территорию Австро‑Венгрии для борьбы с Сербией, Румынией и Италией. Поэтому не следует обольщать себя надеждами на то, что немцы не уйдут далеко от своих границ.

  Однако вывод, который только что сделан в отношении германских намерений насчет Украины, является относительным. Дело в том, что даже если Германия и поставила бы перед собой задачу вести войну с ограниченной целью, то все же эта война не может не превратиться в большую и длительную войну, причем, как минимум, создались бы два фронта: белорусский и украинский. СССР слишком силен, чтобы согласиться даже на малейшую территориальную уступку. Длительная же война с СССР, несомненно, может вовлечь в войну с Германией и Францию, и Англию. Другими словами, война, цель которой ограничивается захватом одной только Украины, превращается в войну большую, которая требует все того же предварительного решения сырьевой проблемы.

  В силу этого мне представляется весьма вероятным, что Германия до войны с нами постарается захватить Чехословакию и Румынию. Не исключена такая обстановка в Европе, когда ни одна из стран не сможет вовремя поддержать Чехословакию против Германии. Если только нападение Германии на Чехословакию будет поддержано с юга ударом венгерской армии, что весьма вероятно, то участь Чехословакии может быть решена очень быстро. Следует еще учесть, что в Чехословакии орудуют германские фашистские организации, которые могут дезорганизовать оборону страны. Имеются разведывательные данные, говорящие о том, что немцы разрабатывают плен захвата Чехословакии в трехдневный срок. Действительно, положение вытянутой с запада на восток Чехословакии, находящейся под ударами с запада, севера, юга и, наконец, изнутри, является чрезвычайно тяжелым. Если даже речь будет идти и не о трехдневном сроке, то во всяком случае о столь же коротком, в который заинтересованные страны могут и не успеть принять какие‑либо решительные контрмероприятия.

  Что касается войны Германии против Румынии, то со стратегической точки зрения немцы хорошо знают, как можно оккупировать территорию этой страны. Опыт 1916 года немцами хорошо изучен.

  Что же может дать немцам оккупация Чехословакии и Румынии в экономическом отношении? Статистика говорит о том, что Румыния экспортирует ровно столько хлебных злаков, сколько Германия импортирует их в мирное время (до гитлеровских ограничений). Румыния добывает, если память мне не изменяет, 14 миллионов тонн нефти. Румыния и Чехословакия богаты многими металлами. Наконец, утверждение германского капитала в Румынии означало бы его монополию на Балканах, в Турции и выход его опять‑таки в Черное море. Только железная руда по‑прежнему являлась бы узким местом германского народного хозяйства и требовала бы захвата Криворожья. Не исключена возможность того, что немцы, правильно поставив разведку недр, сумеют найти железную руду и в Румынии. Таким образом, захват Германией Чехословакии и Румынии может обойтись без большой войны, зато для большой войны этот захват значительно упорядочивает сырьевой вопрос в германском народном хозяйстве, уменьшает зависимость Германии от Польши при войне против СССР, и, наконец, исходный базис для войны против СССР со стратегической точки зрения становится гораздо более выгодным.

  В конечном счете можно сделать вывод, что независимо от того, будет ли предшествовать войне против СССР война Германии с Чехословакией и Румынией или не будет, все равно главные интересы гитлеровской Германии направлены в сторону Украины. Из этого должен исходить, это должен учитывать наш оперативный план. Однако наш оперативный план этого не учитывает. Он построен все так же, как если бы война ожидалась с одной только Польшей.

  Рассмотрим теперь западные наши границы и западные театры войны, исходя из политической задачи «бить противника на его территории».

  На ближайший отрезок времени, пока существует Чехословакия и Румыния, «бить противника на его территории» практически означает бить польско‑германские силы на польской территории. Со значительной долей вероятности дело будет обстоять именно так. Вряд ли в Прибалтийские страны немцы пошлют более одного‑двух экспедиционных корпусов.

  Решающее значение операции должны принять тогда, когда с поражением польско‑германских сил должна будет пасть буржуазная Польша. Такое сражение может иметь место в районе Кенигсберг‑Львов‑Краков‑Данциг. Каковы же пути движения наших армий для того, чтобы выйти в этот район в наиболее выгодной группировке и с наиболее широкой охватывающей базой?

  Стратегически наиболее выгодным путем является быстрый разгром армиями вторжения вооруженных сил Эстонии, Латвии и Литвы с тем, чтобы выход наших главных сил, действующих севернее Полесья, на линию Кенигсберг‑Брест‑Литовск произошел в условиях, когда эти главные силы будут иметь за собой широкий, охватывающий тыл, обеспечивающий организацию наиболее бесперебойного транспорта и наиболее удобного боевого размещения авиации на аэродромах. Этот вариант, к сожалению, натолкнулся на трудно преодолимые в политическом отношении затруднения, а именно на то, что лимитрофы[1] могут сохранить нейтралитет. Так как повторение «Бельгии» признается недопустимым, то от этого плана пришлось отказаться. Вот почему не прав Корк, когда говорит, что агрессивная роль прибалтов вредительски затушевывалась. Наоборот, агрессивная политика прибалтов позволила бы нам воспользоваться наилучшим вариантом стратегического решения. Не агрессия, а нейтралитет прибалтов сорвал применение наиболее решительного плана, и отмена последовала не ведомственным военным решением, а решением правительства. Я в дальнейшем еще вернусь к этому варианту, так как в связи с вероятным нападением на нас немцев и огромным значением, которое будет играть Восточная Пруссия, при нашем движении в глубь Польши, а также учитывая то, что мы строим на Балтике большой военно‑морской флот, – этот вариант будет иметь в будущем еще более решающее значение.

  Нейтралитет прибалтов играет для нас очень опасную роль. Если, скажем, он продолжится даже только две недели, то и тогда он сыграет свою вредную для нас роль. В силу сохраняемого нейтралитета мы должны будем отказаться от наиболее выгодного варианта, и через две недели, если нейтралитет будет прибалтами нарушен, исправить дело будет уже невозможно, т. е. невозможно в процессе стратегического сосредоточения. В ходе операций, конечно, многое можно будет выправить.

  Однако, считаясь с политическими требованиями в отношении уважения нейтралитета, надо искать другие, хотя бы и менее выгодные в стратегическом отношении пути.

  Севернее Полесья остается один путь: между Латвией и Литвой с севера и самим лесисто‑болотистым Полесьем с юга. Этот стратегический коридор, и без того узкий, продольно разбивается как бы еще на две части лесисто‑болотистым районом верховья Березины, Налибакской пущей, средним течением Немана и Беловежской пущей. Помимо того, он имеет и поперечные преграды: р. Вилия, вернее, течение Немана, Неман и Шора на участке Гродно – Слоним, Нарев, Ясельда, Западный Буг. Однако самым слабым местом «белорусского коридора» являются его выходы на территорию этнографической Польши. Армии, наступающие по этому коридору, будут находиться в этом районе я очень тяжелом положении. Коснусь этих положений.

  Напрасно стали бы мы ждать, как это делает у нас Генеральный штаб, что немцы первые нарушат нейтралитет Литвы. Это им невыгодно. В этом случае немцы имели бы в Литве слишком плохо обеспеченный путями сообщения тыл. Между прочим, во время одной из полевых поездок, кажется в 1911 году, Мольтке, как это описывает Форстер в своей книге «За кулисами германского генерального штаба», обсуждал вопрос о возможности направить наступление германских армий из В. Пруссии в направлении на Вильно и пришел к выводу о том, что это исключено ввиду слабости железнодорожной сети на территории Литвы. Характерно и то, что Гитлер сам предложил Литве заключить пакт о ненападении. Таким образом, раз немцы не будут нарушать нейтралитет Литвы, то нашим армиям придется своим правым флангом, двигаясь через Гродно и далее на запад, подвергаться опасности удара с севера, из Восточной Пруссии. Но это еще не все. В том случае, если главные силы Белорусского фронта форсируют Неман у Гродно и южнее, немцы могут нарушить нейтралитет Литвы, имеющей каких‑нибудь три дивизии, и накоротке выйти в тыл Белорусского фронта в направлении Ковно – Вильно. Если глубокое вторжение в Белоруссию через Литву для немцев было бы опасно с точки зрения организации тыла, то операция с коротким замахом является вполне закономерной.

  В дальнейшем Белорусский фронт должен будет искать взаимодействия с Украинским фронтом в направлении Брест‑Литовска, стремиться к поражению польско‑германских сил на варшавском направлении, обеспечивать свой фланг со стороны В. Пруссии и свой тыл со стороны Ковно – Вильно.

  Совершенно очевидно, что решать все эти задачи одновременно невозможно. Командование Белорусским фронтом должно будет наметить определенную последовательность в разрешении этих задач.

  Весьма возможно, что прежде всего обстановка заставит приступить к радикальному решению задачи обеспечения своего правого фланга, т. е. к разгрому германских сил в В. Пруссии. В этом случае было бы крайне важно для нас пройти по территории Литвы, что, может быть, можно будет и не считать нарушением нейтралитета, т. к. по договору между Литвой и РСФСР от 1920 года район Молодечно – Лида – Гродно также входит в состав Литвы и, следовательно, Красная Армия уже ходом вещей будет действовать на литовской территории.

  Не исключена возможность, что, организовав прочное обеспечение своего правого фланга и тыла путем выставления сильного заслона для обороны, Белорусский фронт атакует противника на главном направлении совместно с Украинским фронтом. Однако в этом, последнем случае главные силы Белорусского фронта будут, во‑первых, значительно ослаблены выделением крупных сил на обеспечение своего фланга и тыла, а во‑вторых, все же немцы могут нанести поражение флангу и тылу Белорусского фронта путем организации удара из В. Пруссии как непосредственно на юг, так и через Литву на Ковно – Вильно. Эта угроза особенно реальна потому, что В. Пруссия обладает богато развитой железнодорожной сетью, позволяющей в сутки подвозить не менее шести пехотных дивизий. Столько же можно перебрасывать и по шоссейным путям В. Пруссии на автотранспорте.

  Наконец, особенно опасным может стать положение Белорусского фронта, если произойдет разрыв между ним и подходящим к району Брест‑Литовска Украинским фронтом. Тогда возможна концентрическая атака главных сил Белорусского фронта. Главное командование должно организованно вывести в этот район внутренние фланги обоих фронтов.

  Итак, Белорусский фронт при своем выходе на границу этнографической Польши должен расширять полосу своих действий, в то время как тыл его остается все в том же узком коридоре. До прихода Гитлера к власти В. Пруссия являлась для правого фланга Белорусского фронта надежным прикрытием. Так это было и в 1920 году. Но с установлением гитлеровского режима картина резко изменилась. Задачи Белорусского фронта стали неизмеримо сложнее, силы, которые он встретит в решительном сражении, вырастут, вероятно, вдвое, и в то же самое время цели, которые были поставлены фронту, и силы, ему предоставленные, остались без изменения. В этом несоответствии задач и средств кроются большие опасности, грозящие при стечении неблагоприятных условий серьезным поражением армиям Белорусского фронта.

  Получается такое положение, что в самый тяжелый момент армиям Белорусского фронта придется наступать раструбом из узкого стратегического коридора. Все преимущества перегруппировок будут на стороне врагов. Кроме того, немцы и поляки будут иметь по сравнению с Белорусским фронтом огромные преимущества в отношении широкого и глубокого размещения авиации, а также в отношении охватывающего и выгодного рассредоточенного расположения тылов. В самом деле, «белорусский коридор» имеет тесно сжатые железнодорожные коммуникации и столь же тесно сжатые шоссейные пути.

  Точно так же и скученное размещение авиации, исключающее широкий маневр по передислокации по фронту авиационных соединений, будет иметь следствием больший урон нашей легкой авиации по сравнению с потерями врагов на их аэродромах. Немцы, имея полную возможность рассредоточивать свою авиацию по Восточной Пруссии и Северной Польше, будут иметь преимущества в авиационном маневре.

  Наши стесненные коммуникации будут нести от авиации большие потери, будут давать перебои, будут задерживаться с восстановлением разрушений и т. д.

  Рассмотрим теперь стратегический путь между лесисто‑болотистым Полесьем с севера и границами Румынии и Чехословакии с юга. Этот путь также представляет собой стратегический коридор, вполне доступный для наступления крупных сил, хотя и перерезан поперек целым рядом не слишком крупных речных преград и имеет отдельные районы, неудобные для действий, как, например, Дубненский район.

  Нависание над левым флангом Украинского фронта границы Румынии в стратегическом отношении сходно со значением Латвии для Белорусского фронта. Однако дальше идет граница Чехословакии, и в этом отношении удобства глубокого наступления находятся на стороне Украинского фронта. В самом деле, границы Румынии с СССР надежно прикрыты системой укрепленных районов, а северный участок границ Румынии с Польшей горист, неудобен для действий больших войсковых масс и крайне беден железными дорогами. В этом районе сравнительно нетрудно организовать прочную оборону, выставив надежный заслон в сторону Румынии. В 1920 году Румыния сыграла неприятную роль. Она притягивала к себе встревоженное внимание Главного командования, а это последнее оттягивало к границам Румынии силы из главной группировки Юго‑Западного фронта. Во всяком случае организация надежного прикрытия своего фланга и тыла со стороны Румынии является несравнимо более простой задачей, чем прочное обеспечение фланга Белорусского фронта.

  При выходе Украинского фронта примерно на линию Брест‑Литовск‑Львов перед его командованием встанет основная задача нанесения главным силам противника удара совместно с главными силами Белорусского фронта. В этом случае левый фланг будет прикрыт чехословацкой территорией и все внимание войск фронта может быть сосредоточено на главных силах противника. Только в том случае, если по ходу операций к моменту выхода правого фланга Украинского фронта в район Ковель – Люблин образовался бы между ним и Белорусским фронтом разрыв, только в этом случае могла бы создаться угроза удара противника во фланг со стороны Брест‑Литовска. Роль Главного командования должна заключаться в том, чтобы не допускать разрыва между фронтами.

  Вопрос с размещением авиации и тылов для армий, наступающих в «украинском коридоре», отличается теми же трудностями и неудобствами, с которыми армии встречаются и в «белорусском коридоре». В этом отношении «украинский коридор» имеет только одно преимущество, заключающееся в том, что, когда армии Украинского фронта подойдут в район последнего решающего столкновения, немцы и поляки не будут иметь того охватывающего положения над внешним флангом, какое они имеют со стороны Восточной Пруссии.

  Таким образом, театр наступления южнее Полесья является выгодным для наступления к району решающего столкновения в центре Польши. Однако наступление в одном лишь направлении южнее Полесья не может дать решения генеральной операции и генерального сражения. Необходимы согласованные действия обоих фронтов. Вопрос заключается лишь в том, которому из фронтов дать преимущественно решающее значение. При варианте первоочередной ликвидации лимитрофов – все преимущества за белорусским направлением. Эти преимущества сохраняются при условии нейтралитета Германии. Зато при условии нахождения Германии в составе врагов, а с другой стороны, при условии дружественной позиции Чехословакии – все преимущества сосредоточения главных сил переходят к украинскому направлению.

  Выгоды украинского направления особенно должны сказаться, если Чехословакия будет участвовать в войне с Германией. Конечно, помощь Чехословакии будет очень небольшой, т. к. ее западная половина будет быстро ликвидирована немцами и венграми. Но тем не менее восточная часть Чехословакии, гористая и неудобная для действий крупных войсковых масс, может упорно обороняться и обеспечивать левый фланг наших армий. Помимо того не исключена возможность наступления чехословаков с самого начала войны на Краков, находящийся очень близко от чешской границы. Если этот крупнейший железнодорожный узел будет хотя бы на время выведен из эксплуатации, то переброски польско‑германских сил на украинском направлении будут основательно расстроены и поведут к опозданию окончательного сосредоточения этих сил. При этих условиях, между прочим, не исключена возможность захвата Львова силами армии вторжения. Даже временное овладение этим пунктом и разрушение его крупнейшего железнодорожного узла опять‑таки поведут к замедлению сосредоточения главных польско‑германских сил.

  Надо отметить, что только при условии избрания украинского направления как главного можно в какой‑то степени использовать помощь чехословацкой армии. Во всех прочих случаях Чехословакия будет раздавлена совершенно отдельно, не принеся никакой пользы для наступления Красной Армии.

  Чтобы сделать анализ стратегического положения более конкретным, необходимо обратиться к рассмотрению возможного соотношения сил сторон.

  Польша (цифры привожу по памяти) выставляет по мобилизации 55 пехотных дивизий и еще 6 пехотных дивизий формирует в первые месяцы войны.

  Германия утраивает свои 36 пехотных дивизий по мобилизации, т. е. выставляет 108 пехотных дивизий. Помимо того, Германия развернет ландверные[2] дивизии, число и сроки развертывания которых я сейчас не помню. Сверх того, Германия имеет несколько десятков бригад штурмовиков, которые вряд ли годятся для полевой войны, но которые безусловно могут быть использованы для обороны тыла, отдельных участков укреплений и т. п.

  Генеральный штаб РККАг исчисляя те силы, которые Германия сможет выдвинуть против СССР, правильно исходит из предпосылок, что Франция может оказаться к началу войны в таком состоянии, что не сможет выполнить своих договорных обязательств и не выступит против Германии.

  Предположим также, что Германия не предпринимала агрессии против Чехословакии, хотя на самом деле для нее выгоднее было бы сразу же захватить Чехословакию, чтобы быстро высвободить свои силы и не разбрасывать их на выставление заслонов. Исходя из таких предпосылок, положим, что Германия оставит в полосе своих укрепленных районов на французской границе 30 пехотных дивизий, на границах с Чехословакией 7 пехотных дивизий и в резерве главного командования еще 10 пехотных дивизий, не считая ландверных. Допустим, что Польша на чехословацкой границе оставит 5 пехотных дивизий. Тогда Красная Армия может встретить перед собой на польской территории 61 германскую и 50 польских пехотных дивизий, а всего 111 пехотных дивизий.

  В авиации мы имеем превосходство над немцами, но, во‑первых, потребности Дальнего Востока всегда могут оттянуть часть авиации с запада, во‑вторых, как было показано выше, мы по мере углубления в Западную Белоруссию и в Западную Украину будем находиться в невыгодных аэродромных условиях по сравнению с польско‑германской авиацией, и, в‑третьих, все же в сухопутных операциях практически расчет должен вестись по числу пехотных дивизий, артиллерии и танков.

  Наши механизированные соединения, несомненно, сильнее польскогерманских, но при этом следует учесть, что и поляки, и немцы непрерывно развивают свои механизированные соединения, вводя на вооружение пушечные танки, что немцы уже сформировали пять механизированных дивизий, примерно соответствующих нашим механизированным корпусам, что поляки формируют механизированные бригады и, наконец, что немцы, а за ними и поляки вводят на вооружение большое число противотанковых пушек в пехотных дивизиях, что резко повышает их способность вести бой с механизированными частями. Таким образом, наше преимущество в механизированных соединениях над немцами и поляками хотя и имеется, но это преимущество не может служить основанием для самоуспокоения по поводу нехватки у нас достаточного числа стрелковых дивизий.

  Точно так же не может изменить этого положения и наше преимущество над врагами в отношении конницы. Конница будет нести очень тяжелые потери от авиации и химии противника.

  На изложенных выше соображениях о том громадном значении, которое имеет число пехотных дивизий независимо от преимущества в авиации, механизированных соединениях и коннице, потому приходится так подробно останавливаться, что этими вреднейшими и опаснейшими рассуждениями организационный отдел Генерального штаба РККА добивался торможения в развитии числа пехотных дивизий, развертываемых по мобилизации.

  Каково же было то реальное число стрелковых дивизий, которое по нашему действующему оперативному плану двигалось в глубину территории Польши для того, чтобы бить противника на его территории. Точно я этого числа не знаю, но приблизительно оно должно быть около девяноста стрелковых дивизий, может быть, на несколько дивизий больше. Остальное число стрелковых дивизий из числа 150, развертываемых по мобилизации, идет на обеспечение Дальнего Востока, границ с Финляндией, Эстонией, Латвией и Румынией, на охрану границ Кавказа и Средней Азии.

  Получается странная картина. Наши Белорусский и Украинский фронты должны втянуться в глубину территории Польши, втянуться в самых неблагоприятных обрисованных выше условиях и своими 90, пусть даже 100 стрелковыми дивизиями должны разбить 111 пехотных дивизий противника, на стороне которого остаются все преимущества маневра, использования авиации и организации тыла. К этому еще надо добавить, что поляки, как этому учит опыт 1920 года, дерутся у себя дома очень хорошо.

  Клаузевиц считает, что для надежного поражения противника над ним надо иметь, по крайней мере, полуторакратное общее превосходство в силах. Этот коэффициент во всяком случае не преувеличен. Однако возьмем меньшее число потребных стрелковых дивизий, например 140, а не 166 (полуторакратное превосходство). В этом случае число дивизий в РККА должно быть значительно большим. Положим, что на Дальнем Востоке надо иметь не менее 35 стрелковых дивизий (во время войны), на границах с Финляндией – 7, на границах Эстонии и Латвии – 7, на границах с Румынией – 8, на Кавказе – 3, в Средней Азии – 2, в резерве Главного командования – 5 стрелковых дивизий. Тогда общее число потребных для РККА стрелковых дивизий поднимется до 207. На самом деле эта потребность значительно выше. Германия во время войны 1914–1918 гг. подняла число своих пехотных дивизий до 248. Борьба на два фронта требует большого числа войск, и для нас значительно большего, чем для Германии, т. к. наши расстояния и железнодорожные условия не позволяют нам производить те переброски сил с востока на запад и обратно, которые с таким успехом проводили немцы в прошлую империалистическую войну.

  Мы же разворачиваем всего только 150 стрелковых дивизий.

  К этому нашему недостатку в числе стрелковых дивизий надо еще добавить исключительно слабое развитие артиллерийского и танкового резерва Главного командования для усиления стрелковых дивизий и корпусов на решающих направлениях. Дело в том, что для подготовки атаки против боеспособного, – хорошо вооруженного и прочно укрепившегося противника требуется до 80 орудий на один километр фронта атаки. Участие танков не снижает той артиллерийской нормы. Англичане и французы даже при наличии танков количество артиллерии на один километр фронта доводили до 130 и более орудий.

  Между тем по условиям ввода в атаку пехоты главный удар стрелковой дивизии не может быть уже двух километров, т. е. своими артиллерийскими средствами стрелковая дивизия может обеспечить лишь до 40 орудий на километр, откуда следует, что для крупных операций требуется удвоение артиллерии дивизий.

  Собственной артиллерии стрелковой дивизии хватит только в условиях очень подвижной войны, когда противник не успевает как следует укрепиться.

  Так же точно и собственных танков стрелковой дивизии не хватит при выполнении сложных и ответственных наступательных операций. Для усиления войск, действующих на главных направлениях, организуется артиллерийский и танковый резерв Главного командования. Однако этот резерв организован у нас в совершенно недостаточном размере, что не позволяет создать необходимого качественного усиления на участках решающих сражений. Вовсе нет у нас пулеметного резерва Главного командования для усиления стрелковых дивизий, занимающих оборонительные фронты. Французы такой пулеметный резерв имеют.

  Как же будут развиваться операции Белорусского и Украинского фронтов в соответствии с ныне действующим планом, если принять во внимание несоответствие между силами и средствами и теми решительными целями, которые ставит этот план?

  Положим, что Белорусский фронт получает 55, а Украинский фронт 35 стрелковых дивизий (не считая дивизий, стоящих в укрепленных районах на границе с Румынией). Силы Белорусского фронта закончат свое сосредоточение примерно в 15 дней, а Украинского – в 20 дней.

  Значительное наше замедление в перевозках позволяет польско‑германским силам упредить нас в сосредоточении и, применяя польскую терминологию, «выпадовыми действиями» дезорганизовать район нашего сосредоточения и заставить нас отнести таковой несколько глубже на нашу территорию. Обратная картина развертывания на наших западных границах большого числа механизированных, кавалерийских и стрелковых соединений в штатах, близких к штатам военного времени, а также размещения в БВО и КВО крупных авиационных сил. Эти мероприятия позволили нам в свою очередь поставить вопрос о том, чтобы сразу же после объявления войны вторгнуться в Западную Белоруссию и на Украину и дезорганизовать район сосредоточения противника, отнеся таковой глубоко в тыл, примерно на линию Гродно – Львов.

  Если война вспыхнет неожиданно и поляки не будут иметь в своем распоряжении предмобилизационного периода, то действия наших армий вторжения будут носить еще более решительный характер, т. к. по польскому плану мобилизации призываемое я приграничных с нами районах население перебрасывается в тыл для укомплектования расположенных в этнографической Польше частей. Само собой понятно, что быстрые действия армии вторжения, поддержанные сильной авиацией, могут сорвать эти мобилизационные перевозки и поставят мобилизуемую польскую армию в очень тяжелое положение.

  Далее, операции вторжения дезорганизуют аэродромную полосу приграничной полосы противника, заставляя его отнести развертывание своей авиации в глубину, сокращая тем самым радиус полезного воздействия его легкой авиации на наши железнодорожные перевозки, осуществляющие стратегическое сосредоточение.

  Таким образом, операции вторжения срывают сроки сосредоточения противника, если война началась без предмобилизационного периода, что наносит ощутимый удар по польской мобилизации; наконец, операции вторжения наиболее надежно обеспечивают собственное стратегическое сосредоточение.

  Уборевич указывает на то, что вредительством являются операции вторжения, если они имеют разрыв во времени с окончанием сосредоточения главных сил. Это неправильное, ошибочное заключение. Операции вторжения именно потому и предпринимаются, что запаздывает стратегическое сосредоточение и его надо обеспечить заблаговременным вторжением. В зависимости от успехов сосредоточения на том или другом фронте части армий вторжения могут быть поддержаны соединениями из состава главных сил и смогут обеспечить этим последним более удобные рубежи развертывания. Однако же если такое удержание за собой территории противника армиям вторжения и не удастся, то их задачу следует считать выполненной, если они расстроят и оттеснят назад сосредоточение противника и тем самым обеспечат бесперебойность собственного стратегического сосредоточения.

  Само собой понятно, что армии вторжения, выполняя свои операции, неизбежно понесут потери. Конница будет быстро таять от воздействия авиации и химии. Вообще конь трудно защитим от авиахимического нападения. Гужевые парки, обозы и пр. будут нести еще большие потери, чем конница. Механизированные соединения будут напряженно расходовать свои моторесурсы. Поэтому ответственнейшей задачей фронтового и Главного командования будет определение того предела использования армий вторжения, который диктуется как интересами окончания сосредоточения, так и состояния войск армии вторжения, т. е. их моральными и физическими силами и материальными ресурсами. Безусловно, неправильный пример использования успеха армии вторжения имел место на стратегической военной игре в январе месяце с. г., когда Белорусский фронт пачками вводил в наступление эшелоны главных сил до окончательного их сосредоточения только для того, чтобы развить частный успех армии вторжения.

  Что касается указаний Уборевича на то, что им разрабатывался вредительский план овладения Барановичским укрепленным районом конницей, поддержанной лишь слабовооруженными механизированными бригадами, без всякого участия пехоты, то это служит лишь примером того, как проводилось вредительство в оперативном плане, но никак не служит доказательством вредности операций вторжения.

  В результате операций вторжения в соответствии с нашим оперативным планом мне кажется весьма вероятным, что линия польско‑германского развертывания будет оттеснена на рубеж Гродно – Слоним – Лунинец – Львов. Вряд ли полякам удастся отстоять Виленский укрепленный район. Строительство Виленского и Барановичского укрепленных районов поляками относится к тому времени, когда у нас не было армий вторжения.

  Наше стратегическое развертывание, может быть, с некоторым опозданием, но примерно к тому же сроку закончится вдоль государственной границы. Поэтому первые крупные сражения произойдут на польской территории. Как же будут развиваться оперативные действия к северу и к югу от Полесья?

  Положим, что из 111 пех[отных] польско‑германских дивизий 50 будет противопоставлено Белорусскому и 55 Украинскому фронтам, при оставлении 6 пех[отных] дивизий в резерве.

  Белорусский фронт, нанеся поражение целому ряду польских частей еще в период операций вторжения, имея некоторый общий перевес в силах, значительный перевес в механизированных соединениях и в авиации и, наконец, находясь примерно в одинаковых условиях театра военных действий с поляками и немцами между Литвой и Полесьем, может быть, и имеет кое‑какие шансы на наступление с конечным выходом к границам этнографической Польши. Но зато с подходом к этим границам положение Белорусского фронта резко меняется в худшую сторону. Об этом уже говорилось выше. Тыл Белорусского фронта вытягивается в узком и длинном коридоре, стесняющем маневр войск, размещение авиации и работу коммуникаций.

  Основное же затруднение встанет перед командованием Белорусского фронта в смысле выбора направления дальнейших действий. Несомненно, немцы будут оборонять район Гродно – Осовец, прикрывая пути в Вост[очную] Пруссию и готовя из этой последней удар во фланг и тыл главным силам Белорусского фронта в случае их движения на Белосток и Брест‑Литовск.

  Оборона немцев в этом районе будет очень прочна, т. к. августовские леса, целая сеть озер между Неманом и Восточной Пруссией, болотистые берега Нарева и Мазурские озера с крепостью Летцен создают исключительные удобства обороны этого района как по фронту, так и на всю его значительную глубину. Если к этим природным условиям, обеспечивающим оборону, добавить еще систему железобетонных укреплений из быстротвердеющего цемента, то прочность германской обороны в этом районе будет исключительно серьезной.

  С другой стороны, поляки могут превратить в трудноодолимый оборонительный район систему р. Ясельда с очень широкой и болотистой долиной и Беловежской пущей.

  Командующему Белорусским фронтом придется решить вопрос о последовательности действий: преодолеть ли сначала оборону поляков на р. Ясельда и, овладев Брест‑Литовском, войти во взаимодействие с армиями Украинского фронта, выставив на это время прочный заслон против Восточной Пруссии, или, наоборот, сначала овладеть хотя бы Мазурскими озерами Вост[очной] Пруссии и лишь после этого обратить главные силы фронта на Брест‑Литовск.

  Слабым местом первого решения является то, что, удаляясь к Белостоку и Брест‑Литовску, Белорусский фронт растягивает свои коммуникации, оставляя их в непосредственной близости от фронта возможного перехода немцев в наступление из В[осточной] Пруссии. Если только немцы коротким ударом овладеют районом Гродно‑Волковыск, то пути отхода и подвоза для Белорусского фронта фактически будут отрезаны. Поэтому такое решение заставило бы выделить в заслон против В[осточной] Пруссии столь большие силы, что для выполнения задач, стоящих в главном направлении, потребных там сил уже не оказалось бы.

  Второе решение, т. е. первоначальный удар в направлении В[осточной] Пруссии, потребует слишком много времени и войск. Этих войск Белорусский фронт, как и в первом случае, в своем распоряжении не имеет.

  Итак, наличных сил Белорусского фронта недостаточно для того, чтобы решить стоящую перед ним задачу поражения польско‑германских сил в глубине польской территории. Положение Белорусского фронта, вышедшего на подступы к Белостоку и на рубеж р. Ясельда, легко может стать угрожающим, если немцы бросят свои резервы через В[осточную] Пруссию в направлении Гродно и Волковыска, а может, и на Вильно через Ковно. Ежедневно, как это уже указывалось выше, ж[елезные] д[ороги] В[осточной] Пруссии могут перебрасывать шесть пехотных дивизий и примерно столько же дивизий можно перебросить на автомобилях по шоссейной сети В[осточной] Пруссии. Использовав это свое колоссальное преимущество, путем ли подачи стратегических резервов или путем временной переброски сил с украинского направления, немцы могут нанести тяжелое поражение Белорусскому фронту.

  Останавливаясь на 1‑м и 2‑м оперативных вариантах, приведенных в показаниях Уборевича, необходимо заметить, что они отличаются один от другого лишь тем рубежом, на котором польско‑германские силы переходят в решительное наступление. По первому варианту немцы переходят в наступление на Лида – Барановичи с целью захвата Минска и Слуцка. Этот вариант Уборевича вытекает из хода стратегической военной игры в апреле 1936 года. В этой игре Уборевич увлекся наступлением в вильно‑ковенском направлении, сосредоточив на нем свои главные силы, и получил удар главными польско‑германскими силами в свой левый фланг, в минском направлении. Это вполне возможный вариант, однако не основной. Дело в том, что Генеральный штаб РККА в порядке руководства военной игрой предложил германскому командованию нарушить нейтралитет Литвы, что вряд ли будет иметь место на самом деле, и потому Уборевич, ошибочно полагая, что немцы двинут в Литву основную массу своих войск, и сам двинул на Вильно – Ковно свои главные силы и за эту ошибку получил удар во фланг основной группы польско‑германских армий.

  Что касается указаний Уборевича насчет моих советов о движении главных сил Белорусского фронта севернее или южнее Немана, то должен сказать, что на все случаи оперативной обстановки трудно дать общий совет, надо ли двигать главные силы Белорусского фронта севернее или южнее Немана. Такой вопрос нельзя решать предвзято. Правильным и неправильным может оказаться и то, и другое движение, если оно не будет отвечать конкретно складывающейся обстановке. Решение такого вопроса, между прочим, будет связано и с той задачей, которую поставит перед собой командующий в отношении обеспечения своих действий со стороны В[осточной] Пруссии. Как правильное руководство действиями фронта, так и вредительское обязательно должно учитывать конкретную обстановку.

  Второй оперативный вариант Уборевича предусматривает отход польско‑германских сил на Белосток – Пружаны и удар главных германских сил из Вост[очной] Пруссии в общем направлении Гродно. Этот вариант весьма вероятный, и я его изложил выше. В стратегической военной игре в январе текущего года Уборевич, увлекшись наступлением в брест‑литовском направлении, подставил свой фланг и тыл в районе Гродно под удар немцев из Восточной Пруссии. Положение было выправлено вмешательством главного руководителя военной игры.

  Соображения, приводимые Уборевичем, в отношении преимуществ оперативного размещения германской авиации по сравнению с нашей вполне справедливы, как я выше это отметил.

  Соображения о вероятности поражения конницы ипритом вполне правильны. Нельзя забывать, что теперь имеются и несравнимо более мощные накожные отравляющие вещества.

  Совершенно правильны замечания Уборевича в отношении превосходства немцев в отношении моторизованных дивизий и автотранспорта. Мы пока не имеем мотодивизий, хотя оперативная потребность в них очень велика. Не следует помимо оперативных требований упускать из виду и то обстоятельство, что мы практически не умеем ни организовать мотодивизию, ни наладить ее обучение, когда подходим к созданию импровизированных мотосоединений. Необходимо иметь постоянные мотодивизии, учиться вводу их в бой, регулировке движения и т. п. моментам, которых не знают общевойсковые командиры. В отношении автотранспорта основное преимущество немцев заключается в том, что они имеют постоянно существующую организацию фашистского автомобильного корпуса. Этот корпус по нескольку раз в год тренируется в массовых перебросках войск и фашистских организаций на далекие расстояния. Мы же хотя и получаем по мобилизации большое количество автотранспорта, но даем ему импровизированную, не сколоченную организацию и не предусматриваем крупных автомобильных соединений. В силу этого мы не имеем опыта в эксплуатации больших автомобильных масс в полевой обстановке.

  Обратимся теперь к рассмотрению условий наступления наших армий на Украинском фронте.

  Соотношение сил Украинского фронта и действующих против него польско‑германских армий, как это показывают приводившиеся выше расчеты, крайне невыгодно для нас. В самом благоприятном для самого Украинского фронта случае против него могут быть выставлены равные ему силы. Это в том случае, если польско‑германское командование обратит свои главные силы сначала против Белорусского фронта. Даже в этом, наиболее для него благоприятном случае Украинский фронт вряд ли сможет выполнить поставленную ему задачу войти во взаимодействие с Белорусским фронтом в районе Брест‑Литовска, т. к. при равных силах нельзя надеяться на глубокое продвижение по территории противника. В случае же, если польско‑германское командование бросит свои главные силы на украинское направление, а этот вариант все равно неизбежен, даже в том случае, если первый удар наносится Белорусскому фронту, положение Украинского фронта становится очень тяжелым. Он не только не сможет выполнить стоящей перед ним задачи войти во взаимодействие с левым флангом Белорусского фронта, но и сам может подвергнуться серьезному поражению.

  Из приводившегося выше расчета видно, что против Украинского фронта без труда может быть выставлено 55 польско‑германских пех[отных] дивизий, а если к этому добавить и неприятельские резервы, то всего будет около 60 пех[отных] дивизий, т. е. почти двойное превосходство по сравнению с силами Украинского фронта.

  Решающее сражение может произойти, учитывая результаты операции вторжения, примерно на полпути между линией наших укрепленных районов и Львовом. В результате атаки превосходящих сил неприятеля Украинский фронт должен будет начать отход и достигнет линии своих укрепленных районов примерно к тому сроку, к которому Белорусский фронт в случае своего успеха может достигнуть линии Гродно – Пружаны. В этом расхождении фронтов, разделенных широкой полосой лесисто‑болотистого Полесья, кроется благодаря недостатку в силах огромная опасность последовательного поражения обоих фронтов.

  Достигнув рубежа наших укрепленных районов на Украине, польско‑германское командование может применить два способа действий. Во‑первых, начать методическую подготовку к атаке Летичевского и южной части Житомирского укрепленных районов и, возможно, к вспомогательной атаке Новоград‑Волынского укрепленного района. Овладение этими отдельными участками укрепленных районов требует некоторого времени и крупных артиллерийских средств. На этот период польско‑германское командование могло бы перебросить часть своих сил с юга на север для нанесения частного поражения Белорусскому фронту, о чем уже говорилось выше. Во‑вторых, польско‑германское командование может форсировать овладение укрепленными районами и сразу же начать наступление по Правобережной Украине.

  Второй вариант позволяет польско‑германскому командованию быстро развить свои операции в направлении Киева и в направлении Криворожья. Воспрепятствовать этому продвижению нам будет очень трудно, т. к. подавляющее превосходство германских и польских сил может обеспечить нанесение армиям Украинского фронта серьезного поражения. В результате этого поражения польско‑германские армии могут начать операции по последовательному занятию территории.

  Однако оперативный план немцев и поляков вряд ли ограничится только этим. Следует ожидать развития немцами и поляками успеха в направлении примерно на Мозырь – Жлобин, в глубокий тыл Белорусского фронта. Задача эта нелегкая. Придется преодолеть лесисто‑болотистые пространства, овладеть Мозырским укрепленным районом, форсировать Припять и т. д., но тем не менее эта задача оперативно вполне разрешима и стратегически чрезвычайно расширяет возможный масштаб поражения наших армий.

  Как я показывал уже в первом разделе, во время этой стратегической военной игры в апреле 1936 года я по вопросам оперативного положения наших армий обменивался мнениями с Якиром и Уборевичем. Учитывая директиву Троцкого о подготовке поражения того фронта, где будут действовать немцы, а также указание генерала Рундштедта, что подготовку поражения надо организовать на Украинском фронте, я предложил Якиру облегчить немцам задачу путем диверсионно‑вредительской сдачи Летичевского укрепленного района, комендантом которого был участник заговора Саблин. В случае сдачи Летичевского района немцы легко могли обойти Новоград‑Волынский и Житомирский укрепленные районы с юга и, таким образом, опрокинуть всю систему пограничных с Польшей укрепленных районов КВО. Вместе с тем я считал, что если подготовить подрыв железнодорожных мостов на Березине и Днепре, в тылу Белорусского фронта в тот момент, когда немцы начнут обходить фланг Белорусского фронта, то задача поражения будет выполнена еще более решительно. Уборевич и Аппога получили задание иметь на время войны в своих железнодорожных частях диверсионные группы подрывников. Самые объекты подрывов не уточнялись.

  Само собой понятно, что подрыв ж[елезно]д[орожных] мостов в тылу Белорусского фронта неизбежно повлечет зашивку и без того перегруженных и сжатых в тесном коридоре коммуникаций, которые благодаря своему положению будут непрерывно находиться под воздействием авиации противника. Учитывая, что подрыв ж[елезно]д[орожных] мостов во время напряженных операций может быть осуществлен не только диверсиями, но и воздушной бомбардировкой, а также выброской парашютистов‑подрывников, необходимо принять ряд радикальных мер для того, чтобы обеспечить непрерывность работы ж[елезно] дорожных мостов во все периоды операции. Одним из существенных мероприятий является отрывка еще в мирное время подъездных путей на уровень летних вод реки, заготовка ряжевых или бетонных устоев для наводки простейшими способами двутавровых балок (возможны, кажется, 22‑метровые пролеты при двутавровых балках метрового сечения; пока их у нас не изготовляют, но производство их необходимо наладить). Таких запасных мостов на пониженном уровне должно быть, по крайней мере, два около каждого наиболее ответственного моста. Подъездные пути должны быть отлогого профиля во избежание слишком замедленного движения поезда. У крупных мостов с каждой стороны у начала подъездных путей к временным мостам должны быть организованы разъезды, что позволит избежать излишних задержек в движении. Мосты на пониженном уровне, даже в случае их подрыва, очень быстро восстанавливаются. Помимо того, при наличии у моста зенитных средств противник будет менее настойчив в атаках моста, т. к. он будет видеть резервные возможности в железнодорожной переправе, а сам будет подвергаться напрасным потерям.

  У крупных ж[елезно] дорожных мостов придется постоянно держать плотничьи с механизированным инструментом команды, а также запас заготовленных ряжей как для восстановления мостов на пониженном уровне, так и для укрепления каменных устоев в случае, если они дадут трещины от попадания авиабомб в воду. Эти исправления можно будет производить очень быстро.

  Помимо того, с обеих сторон крупных железнодорожных мостов необходимо подготовить сильно развитые станции с тем, чтобы можно было перебрасывать войска и грузы на автомобилях от станции до станции в случае повреждения моста. В случае повреждения ряда мостов такие переброски придется делать иногда на значительные расстояния. Отсюда приходится сделать вывод, что вдоль основных ж[елезно] дорожных путей следует прокладывать шоссейные дороги и иметь в важнейших узлах резерв автомобильного транспорта.

  Помимо мостов на пониженном уровне в некоторых пунктах необходимо построить ж[елезнодорожные] участки, позволяющие в случае капитального разрушения моста передачу составов на другое направление. Так, например, к Полоцку подходят три железные дороги, а от Полоцка по направлению к фронту идет лишь одна, пересекая у самого города Западную Двину на очень высоком уровне. Подрыв ж[елезно] дорожного моста и систематическое его бомбардирование могут поставить армии, базирующиеся на Полоцк, в очень тяжелое положение. Поэтому совершенно необходимо проложить двухпутный участок Полоцк – Витебск по южному берегу Зап[адной] Двины. Конечно, этот участок надо соединить с Лепелем и далее вести на м. Березино – Минск – Слуцк – Новоград‑Волынский – Жмеринка. При наличии такой железной дороги вывод из строя ж[елезно] д[орожной] переправы, например, через Березину у Борисова не мог бы воспрепятствовать подаче эшелонов из Орши в Минск через Лепель, конечно, при условии развития необходимой пропускной и провозной способности этой железной дороги и т. д. Для Белорусского фронта чрезвычайно важна ж[елезно] д[орожная] переправа через Днепр у Жлобина. Поэтому весьма важно до предела развить основную рокаду фронта: Витебск‑Орша‑Жлобин‑Мозырь‑Жмеринка. Само собою разумеется, что такие же мероприятия надо провести по линии Украинского фронта. В частности, ж[елезные] дороги, идущие от Днепропетровска и Запорожья на Казатин и Жмеринку, должны быть развиты, т. к. днепровские ж[елезно] д[орожные] мосты этих дорог наиболее удалены от противника и наименее подвергаются опасности ежедневных налетов.

  Итак, рассмотрение плана действий Белорусского фронта, построенного на задаче разгромить польско‑германские силы на варшавском направлении, говорит о том, что план этот не обеспечен необходимыми силами и средствами. Вследствие этого поражение не исключено даже без наличия какого бы то ни было вредительства. Само собою понятно, что проявление вредительства даже в отдельных звеньях фронтового и армейского управления резко повышает шансы на поражение. Из области реально осуществленной вредительской работы, непосредственно отражающейся на оперативном плане, необходимо отметить в первую очередь ту задержку, которую организационный отдел Генерального штаба РККА (Алафузо) осуществил в вопросе увеличения числа стрелковых дивизий, задержку, которая создает основную оперативную опасность для наших армий на Белорусском и Украинском фронтах. Такая же опасная задержка проведена в вопросе широкого развертывания артиллерийского и танкового резерва Главного командования.

  Каковы же те силы, которые нужны Белорусскому фронту для того, чтобы он мог выполнить поставленную ему задачу ведущего, решающего значения? Здесь можно сделать прикидку следующего порядка. Если бы польско‑германское командование по ходу обстановки решило главные силы сосредоточить против Белорусского фронта, то против Украинского ему было бы достаточно оставить 30‑35 пехотных] дивизий, т. е. на белорусском направлении могло бы сосредоточиться до 76‑81 пех[отных] дивизий (из всех 111). Отсюда ясно, что только для того, чтобы не потерпеть отдельного поражения при настойчивом продвижении в глубь Польши, Белорусский фронт должен иметь, по крайней мере, столько же стр[елковых] дивизий, а для того, чтобы получить возможность нанести противнику поражение, число дивизий, входящих в его состав, должно значительно вырасти.

  Конечно, использовать столь большое число стр[елковых] дивизий в полосе до Гродно – Кобрин Белорусскому фронту нелегко. Слишком узок «белорусский коридор», и слишком беден он даже грунтовыми путями. Однако к западу от меридиана Гродно возможности и необходимость использования этих сил значительно возрастают. Наилучшие оперативные условия для использования этих масс создались бы при упомянутом выше варианте первоочередного и стремительного разгрома лимитрофов. При этом варианте и более крупные силы можно было бы концентрически подвести к фронту Тильзит – Гродно – Брест‑Литовск. Если же пользоваться только «белорусским коридором», то, по всей вероятности, придется применить оперативное эшелонирование с тем, чтобы в нужную минуту подвести к фронту все эшелоны. Но тыл при этом варианте был бы перенапряжен до крайности и потребовалась бы организация массового автомобильного транспорта и широкой постройки автомобильных дорог.

  Каковы же должны быть те силы, которые необходимо предоставить Украинскому фронту для выполнения последним поставленной ему задачи? Как видно было из сделанных выше подсчетов, польско‑германское командование может выставить против Украинского фронта около 60 пех[отных] дивизий. Надо оговориться, что эти расчеты могут касаться лишь 1937 года, не позже, т. к., несомненно, в 1938 году германская армия, выставляемая по мобилизации, значительно вырастет; даже в 1937 году за счет ландверных дивизий германская армия будет несколько сильнее, чем это выше взято в расчет. Очевидно, что, имея против себя около 60 пех[отных] дивизий, Украинский фронт также должен их иметь не меньше 60. На самом деле, учитывая активные задачи, стоящие перед фронтом, его силы должны быть значительно большими.

  Итак, из сравнительного рассмотрения возможных группировок противника и потребных нашим фронтам сил выяснилось, что без пересмотра основных установок ныне действующего оперативного плана Белорусскому фронту требуется около 80 дивизий, а Украинскому – около 60, а всего 140 стр[елковых] дивизий. Рассмотрим, как могли бы развиваться при наличии таких сил совместные действия Белорусского и Украинского фронтов. При производстве подсчетов предполагалось, что если главный удар немцы будут наносить на Украине, то они выставят на этом направлении до 60 пех[отных] дивизий. Очевидно, что при наличии в составе Украинского фронта также 60 стрелковых дивизий можно предположить бои с переменным успехом на территории противника между Полесьем и румынской границей. Может быть, даже Украинский фронт будет иметь преимущественный успех, т. к., вероятно, он будет сильнее германо‑поляков в отношении механизированных соединений. В этом случае на белорусском направлении германо‑поляки смогут выставить около 50 пех[отных] дивизий. Совершенно очевидно, что Белорусский фронт при наличии 80 стр[елковых] дивизий может нанести польско‑германским армиям поражение и постепенно установит оперативное взаимодействие с Украинским фронтом в районе Брест‑Литовска.

  Возьмем другой вариант, когда польско‑германское командование бросает против Белорусского фронта до 80 пех[отных] дивизий, оставляя на украинском направлении до 30‑35 пех[отных] дивизий. Совершенно очевидно, что Украинский фронт своими 60 дивизиями нанесет польско‑германским армиям поражение и, содействуя Белорусскому фронту в общем направлении на Брест‑Литовск, в конце концов оттянет на себя часть неприятельских сил, обеспечит наступление своего северного соседа, и в дальнейшем оба фронта, находясь во взаимодействии и имея общее превосходство в силах над противником, нанесут ему общее поражение.

  Итак, расчеты, безусловно, доказывают, что Белорусский и Украинский фронты, имеющие в своем составе около 90 стр[елковых] дивизий, подвергаются опасности последовательного поражения при выполнении ими активных задач, которые ставятся им оперативным планом. Эти задачи посильны будут этим фронтам только в том случае, если Германия не выступит на стороне Польши. При войне против нас Германии и Польши и при наличии в составе Белорусского и Украинского фронтов около 90 стр[елковых] дивизий активные наступательные задачи по поражению противника на его территории для этих фронтов заведомо непосильны.

  С другой стороны, расчеты показывают, что эти задачи могут быть выполнены при условии увеличения состава обоих фронтов до 140 стр[елковых] дивизий.

  Трудности в выполнении этого необходимейшего условия нашего боевого успеха заключаются в двух направлениях: в формировании кадров и накапливании материальной части для новых 50 стр[елковых] дивизий, разворачиваемых по мобилизации, и в развитии железнодорожных и шоссейных путей для своевременного сосредоточения дополнительных сил к границам. Однако, несмотря на запущенность того и другого вопроса, они являются вполне разрешимыми, и за их разрешение необходимо взяться немедленно и с величайшей энергией.

  Необходимо, чтобы все стр[елковые] дивизии были одинаково вооружены. Опыт войны 1914–1918 гг. показал, что в ходе войны все равно дивизии разделяются как бы на два класса: на наступательные и оборонительные. Наступательные дивизии сильнее вооружены артиллерией и имеют более мощные тыловые службы, способные обеспечить маневр дивизии. Оборонительные дивизии сильно оснащаются пулеметами, зато в артиллерийском отношении слабее и тылы имеют в сокращенном составе. Очевидно, часть новых дивизий можно будет сформировать как оборонительные дивизии. Это облегчит формирование с точки зрения потребности в материальной части артиллерии.

  В отношении количественных показателей нашего командного состава запаса эти формирования особых трудностей не встретят. В качественном отношении уровень командиров запаса очень низок, но, будучи призваны в армию, эти командиры быстро повысят уровень своей подготовки.

  Ускорение сосредоточения достижимо путем внеочередной автоблокировки ж[елезно]д[орожных] линий, осуществляющих стратегические перевозки. Проводя автоблокировку и развивая соответствующим образом разъезды, можно добиться почти удвоения провозной способности ж[елезной] дороги.

  Это мероприятие можно провести очень быстро. Помимо того, необходимо, конечно, строить и новые ж[елезные] дороги.

  Ускорения сосредоточения можно достигнуть и путем расположения парков, обозов и проч[его] тылового имущества частей, подлежащих переброске в тех укрепленных районах, в направлении которых они направляются по плану оперативных перевозок. При тщательной организации хозяйства и при условии разрешения командирам дивизий инспектировать имущество, принадлежащее их дивизиям, необходимый порядок может быть соблюден.

  Мне кажется, что даже эти два мероприятия помогут уложить стратегические перевозки в нужные сроки. Если к этому прибавить постройку новых железных дорог, то, быть может, сроки сосредоточения удастся даже сократить, что крайне желательно и даже, более того, совершенно необходимо.

  Начавшееся строительство автострад на Минск и Киев также должно быть использовано для ускорения сосредоточения путем применения автотранспорта.

  После всего вышеизложенного, где было обосновано положение, что мы не имеем на сегодняшний день достаточных сил, чтобы выполнить задачи, поставленные оперативным планом, встает, естественно, следующий вопрос: каковы же должны быть те задачи, которые оперативно следует поставить Белорусскому и Украинскому фронтам, учитывая те силы, которые они реально могут получить в 1937 году?

  Должен прямо сказать, что этот вопрос мною ни разу не прорабатывался. Опять‑таки повторяю, что если в войне будет участвовать одна Польша, то действующий оперативный план соответствует наличным силам и средствам. Потребуется только принять действительные меры обеспечения фронта со стороны Восточной Пруссии. Что же касается плана действий против соединенных польско‑германских сил, то на этот вопрос ответить гораздо труднее. Я думаю, что надо серьезно проработать этот вопрос, однако сейчас постараюсь высказать общие соображения на эту тему.

  Операции вторжения должны остаться в силе. Они обеспечивают выигрыш времени, дезорганизуя районы намечаемого противником сосредоточения. Помимо того, операции вторжения сразу же переносят военные действия на территорию врага. Наконец, в случае вынужденного отхода войска армии вторжения, усиленные необходимыми техническими средствами, будут капитально разрушать за собой железные дороги и шоссе, что будет влиять на расстройство тыла противника. Более того, армии вторжения могут захватить значительную часть пограничной территории противника, например, для белорусского направления вполне возможен захват района Вильно – Лида – Барановичи. Эти действия армии вторжения должны быть поддержаны войсками главных сил с тем, чтобы неприятель не мог без серьезных боев возвращать свою территорию. В упорных боях противник будет углубляться по двум описанным выше коридорам: белорусскому и украинскому со всеми проистекающими отсюда трудностями и неудобствами, т. е. ослаблением своих сил на обеспечение флангов в сторону соседних государств, сужением площади размещения авиации, затруднениями в организации маневра войсковых соединений, в перенапряжении работы коммуникаций и пр. Наши армии, наоборот, приближаясь к своим базам, будут получать преимущества в маневрировании, в использовании авиации и в работе тылов. Помимо того, Белорусский и Украинский фронты, отходя к основным железнодорожным заходам на нашей территории, получают возможность как взаимной поддержки, так и поддержки со стороны Главного командования, в то время как фронты польско‑германских армий, все более разделяемые Полесьем и отрывающиеся от своей хорошо налаженной железнодорожной сети, все более и более лишаются возможности поддерживать друг друга, и потому в конце концов может наступить момент, когда Главное командование сможет принять решение о нанесении одному из фронтов противника (южнее или севернее Полесья) отдельного поражения. Для этого потребуется накопить крупный резерв Главного командования. Полагаю, что такой вариант возможен, т. к. польско‑германские силы в свою очередь не обладают достаточным превосходством над силами Белорусского и Украинского фронтов для совершения глубокого наступления (111 дивизий против 30‑100 дивизий) и будут, конечно, ослаблены и истощены этим глубоким наступлением. В такой обстановке при наличии достаточного резерва Главного командования, поданного в нужный момент на один из контрфронтов и направленного в наиболее ослабленный фронт противника, может оказаться возможным последовательное поражение противника сначала на одном направлении, а далее на другом.

  Повторяю, что этот вариант мною совершенно не проработан, и я здесь пока высказываю лишь самые предварительные соображения.

  Вновь возвращаясь к варианту первоочередного разгрома прибалтов, хочу сказать, что именно этот вариант особенно благоприятствует вести активную оборону на территории врага. Захват территории Эстонии, Латвии и Литвы и захват армией вторжения Белорусского фронта территории Западной Белоруссии до линии Гродно – Слоним позволил бы нашим армиям, опираясь на свою охватывающую базу, упорно обороняться, а в случае наступления противника – ставить его в труднейшее положение, когда ему придется развивать свои действия по эксцентрическим направлениям.

  Между прочим, этот вариант станет совершенно необходимым, когда нами будет построен на Балтике большой линейный флот. Такой флот во время войны не может базироваться ни в Кронштадте, ни на Лужской губе. Ему потребуются базы в открытом море, и эти базы имеются на территории Эстонии и Латвии: Ревель, Рига, Виндава, Либава. Вопроса о Финляндии я в разрезе анализа плана первоочередного поражения лимитрофов касаться не буду, т. к. война с Финляндией представляет для нас совершенно самостоятельную проблему, в достаточной степени сложную.

  Ожидая с наибольшей вероятностью наступления главных германских сил на украинском направлении, ни в каком случае не следует считать исключенным наступление немецких армий как на белорусском направлении, так и на территории прибалтов. Оперативный план должен предусматривать и отдельные, частные варианты.

  Что касается нашего стратегического положения, в случае если Германия еще до войны с нами захватит Чехословакию и Румынию, то этот вопрос требует специального изучения, и в первую очередь требует такой постановки агентурной работы, чтобы мы действительно знали о всех конкретных мероприятиях германского генерального штаба, направленных к подготовке этого захвата.

  Система укрепленных районов, построенная от Карельского перешейка через Полоцк до Летичева и Тирасполя включительно, в общем и целом вполне отвечает интересам развертывания армии. В связи с увеличением германской угрозы я думаю, что следовало бы построить Слуцкий укрепленный район в Белоруссии, а на Украине крайне важно было бы развить Летичевский укрепленный район в глубину и закрыть промежуток между ним и Житомирским укрепленным районом. Летичевское направление является наиболее решительным для немцев. С проломом на этом направлении дальнейшие действия немцев и поляков по развитию успеха на Правобережье становятся значительно более легкими. В связи с возможностью решительных действий германских армий необходимо возвратить Киевскому и Мозырскому укрепленным районам их прежнее крупное значение и внимание, которое за последние годы понемногу забыли.

  Каковы же были основные вредительские мероприятия, разработанные центром антисоветского военно‑троцкистского заговора, которые должны были использовать наши затруднения на фронтах сражений с германскими и польскими армиями в целях поражения наших красных армий.

  Я уже показывал, что, изучив условия возможного развертывания операций немцев и поляков против БВО и КВО во время апрельской военно‑стратегической игры 1936 года и получив незадолго до этого установку от германского генерального штаба через генерала Рундштедта на подготовку поражения на Украинском театре военных действий, я обсудил все эти вопросы сейчас же после игры с Якиром и Уборевичем, а в общих чертах и с прочими членами центра. Было решено оставить в силе действующий оперативный план, который заведомо не был обеспечен необходимыми силами. Наступление Белорусского фронта с приближением, а тем более с переходом этнографической границы Польши должно было стать критическим и с большой долей вероятности опрокидывалось ударом немцев или из В[осточной] Пруссии в направлении Гродно или через Слоним на Минск.

  Украинский фронт в первую очередь или после нанесения удара немцами на севере также, по всей вероятности, потерпит неудачу в столкновении со значительно превосходными силами польских и германских армий.

  В связи с такой обстановкой на Уборевича была возложена задача так разрабатывать оперативные планы Белорусского фронта, чтобы расстройством ж[елезно] д[орожных] перевозок, перегрузкой тыла и группировкой войск еще более перенапрячь уязвимые места действующего оперативного плана.

  На Якира были возложены те же задачи, что и на Уборевича, но, кроме того, через Саблина он должен был организовать диверсионно‑вредительскую сдачу Летичевского укрепленного района.

  И Уборевич, и Якир должны были в течение лета разработать через штабы БВО и КВО практические мероприятия, вытекающие из этих вредительских установок. Что успели сделать штабы БВО и КВО во исполнение этого задания, мне неизвестно, так как (о чем я уже показывал раньше) в связи с арестом ряда видных участников заговора летом 1936 года центром заговора решено было временно прекратить всякую практическую работу. Об отдельных вопросах вредительских разработок, известных мне, я покажу дальше. В связи с временным прекращением работ заговора я не согласовывал с генералом Кестрингом намеченных центром заговора оперативных мероприятий по подготовке поражения наших армий, это согласование я должен был сделать по окончании практических оперативных разработок в БВО и КВО.

  Каменев С. С. должен был разработать по своей линии мероприятия, направленные к тому, чтобы дезорганизовать противовоздушную оборону железных дорог в БВО и КВО и тем внести расстройство как в стратегическое сосредоточение армий, так и в работу последующих снабженческих и оперативных перевозок.

  Из отдельных вредительских мероприятий, подготовлявшихся в штабах БВО и КВО, мне известны нижеследующие: разработка плана снабжения с таким расчетом, чтобы не подвозить для конных армий объемистого фуража со ссылкой на то, что фураж есть на месте, в то время как такового заведомо на месте не хватает, а отступающий противник уничтожает и остатки. Засылка горючего для авиации и механизированных соединений не туда, где это горючее требуется. Слабая забота об организации оперативной связи по тяжелым проводам, что неизбежно вызовет излишнюю работу раций и раскрытие мест стоянки штабов. Недостаточно тщательная разработка и подготовка вопросов организации станций снабжения и грунтовых участков военной дороги. Размещение ремонтных организаций с таким расчетом, чтобы кругооборот ремонта затягивался. Плохая организация службы ВНОС, что будет затруднять своевременный вылет и прибытие к месту боя истребительной авиации.

  Что касается Дальнего Востока, то оперативный план последнего центром военного заговора не обсуждался в целом. Дальним Востоком специально занимался Гамарник. Он почти ежегодно ездил в ОКДВА и непосредственно на месте давал указания и решал многие вопросы.

  Мне известно, что Путна и Горбачев в их бытность на Дальнем Востоке стремились дезорганизовать систему управления в ОКДВА. В дальнейшем эту работу проводил Лапин. Эти работники стремились расшатать суборди[нацию] в ОКДВА путем дискредитации командования.

  Лапин усиленно пропагандировал в ОКДВА теорию о том, что действия крупноорганизованными массами, состоящими из разных родов войск, для ОКДВА не годятся. На Дальнем Востоке нужна, мол, особая горно‑таежная тактика, которая тянула боевую подготовку армии в сторону тактических форм малой войны. Лапину удалось в этом отношении кое‑что протащить в жизнь.

  Лапин не обеспечит непрерывную боевую готовность авиации ОКДВА на аэродромах, что было бы очень просто сделать, если бы он добивался введения сменных экипажей на самолеты.

  Дальневосточный театр войны крайне слабо обеспечен от воздействия японцев через КНР в направлении Читы и кругобайкальской железной дороги. В этом отношении ни ОКДВА, ни Гамарник не ставили вопросов о необходимости прокладки ж[елезно]д[орожного] пути от Байкала, хотя бы до Улан‑Батора. В случае нападения на нас японцев наше положение в направлении КНР будет чрезвычайно тяжелым.

  С точки зрения организационной Гамарником было проведено на Дальнем Востоке решение о расформировании строительных частей после объявления мобилизации для целей пополнения кадровых частей. Это, конечно, неправильно, т. к. строительные части выгоднее развернуть как второочередные дивизии, а кадровые части содержать в штатах, более близких к военному времени, чтобы до минимума сократить потребность в подвозе пополнений. Наши силы на Дальнем Востоке крайне слабы, и надо использовать всякую дополнительную возможность к увеличению числа войсковых соединений.

  Показания о вредительской работе будут изложены мною дополнительно.

  ИЗ СЕМЕЙНОГО АРХИВА БАРМИНЫХ

 В публикуемых ниже газетно‑журнальных материалах прослеживается жизненный путь А. Г. Бармина – дипломата‑невозвращенца после его бегства из Советского Союза. Все эти публикации хранились у него долгие годы в домашнем архиве. Думается, что эта своеобразная хроника станет существенным дополнением к книге, поможет узнать некоторые подробности из биографии автора, вплоть до самых последних дней его жизни.

Рижская газета «Сегодня вечером»

 7 декабря 1937 года

  Как уже сообщалось, советский дипломатический представитель в Афинах, получив вызов приехать в Москву, отказался подчиниться этому вызову, опасаясь, что его постигнет та же участь, которая постигла всех вызываемых в Москву советских дипломатов.

  Он стал невозвращенцем, объявил себя политическим эмигрантом и приехал в Париж, заявив, что он отдает себя под охрану французского правительства и «предпочитает умереть лучше от пули своих врагов за границей, чем погибнуть в тюрьме на родине».

  Французская печать уделяет много внимания этому новому случаю перехода советского дипломата в ряды невозвращенцев. В первом сообщении в «Сегодня вечером», вследствие неясности телефонной передачи, фамилия дипломата‑невозвращенца была названа неправильно. Его настоящая фамилия Александр Бармин, и он с 1934 г. исполнял в Афинах обязанности советника посольства, а затем стал и полпредом.

  По ошибке в нашей газете была указана фамилия Шаронова, который раньше действительно занимал пост полпреда в Греции и теперь еще числится по Народному комиссариату иностранных дел. Он, как в свое время сообщалось, был назначен на пост полпреда в Стокгольм вместо Коллонтай, которая затем, по настоянию Литвинова, была оставлена на своем посту.

Парижский журнал «Новая Россия» под редакцией А. Ф. Керенского

 7 декабря 1937 года

  По своему внутреннероссийскому и международному политическому значению случай Бармина гораздо значительнее и трагичнее случая Беседовского.

  Суть даже не в самом разрыве полпреда с Москвой, а в том письме, которое Барминым по приезде в Париж послано в центральный комитет Лиги прав человека и гражданина, той самой французской Лиги, которая с таким вопиющим безразличием относится в последние годы. ко всем злодеяниям над человеком и издевательствам над гражданином, творимым Ежовым и Сталиным.

  К великому нашему сожалению, мы, давние политические эмигранты, должны сказать Бармину, что призыв к западному европейскому общественному мнению спасать в Москве бесчисленные жертвы бессмысленного террора – это глас вопиющего в пустыне.

  Бармин и его друзья – вся огромная масса партийного и советского чиновничества – должны до конца продумать опыт своей жизни и из этого опыта честно и по совести сделать все надлежащие политические выводы.

Рижская газета «Сегодня вечером»

 9 декабря 1937 года

  Новый невозвращенец А. Г. Бармин, бывший советский полпред в Греции, действительно опасается кровавой расправы над собой со стороны агентов ГПУ. Узнав о разрыве советского дипломата с Москвой, редакции парижских газет, естественно, пожелали выслушать личные заявления невозвращенца в дополнение к письму, отправленному в Лигу прав человека и гражданина (выдержки из этого документа были нами опубликованы).

  Обнаружить местопребывание А. Бармина оказалось невозможным: по некоторым сведениям, он покинул Париж несколько дней назад и временно поселился во французской провинции.

  Французскими властями ему обещано покровительство, и приняты меры к охране его личной безопасности. Фамилия Бармина знакома русским парижанам. А. Бармин, по сообщению «Последних новостей», занимал в 1928 – 29 – 30 гг. пост пом. нач. инженерного отдела в парижском торгпредстве, при начальнике Фрадкине. Одновременно он, по имевшимся тогда сведениям, руководил работой Разведупра во Франции. Эта деятельность его была разоблачена после ухода с советской службы Г. 3. Беседовского и Н. Крюкова – Ангарского. Оказалось, что под фамилией Бармина скрывался военный инженер Графф, воспитанник советской военной академии. Бармина – Граффа перевели после этого в Италию, потом в Бельгию, на пост торгового представителя (1931), а два года спустя вызвали в Москву.

  Не тот ли это Бармин? По‑видимому, это тот. Как сообщают «Последние новости», Бармин – Графф вернул себе подлинную фамилию и находится в настоящее время на военной службе в Москве. Нынешний невозвращенец (которого также зовут Александром) – подлинный Бармин. Он поступил на дипломатическую службу в первые годы после революции и принадлежал к основным кадрам Наркоминдела.

  В 1929 г. он был референтом балканского отделения Наркоминдела, при начальнике Г. Сандомирском, известном анархисте. Сандомирского арестовали и сослали в Сибирь, Бармина сделали помощником начальника балканского отделения, в каковой должности он оставался почти до 1935 г., когда назначен был первым секретарем в Грецию.

  Активной политикой А. Г. Бармин, по этим сведениям, никогда не занимался. Добросовестный чиновник, он не спеша делал дипломатическую карьеру, пока не разразилась катастрофа – вызов в Москву.

  За что А. Бармину грозила расправа? По‑видимому, за личную дружбу с Д. В. Богомоловым, бывшим полпредом в Польше и Китае, снятым с должности и уже, как говорят в Париже, расстрелянным.

Парижская газета «Возрождение»

 10 декабря 1937 года

  Новейший невозвращенец, бывший советский поверенный в делах в Греции Александр Бармин, опубликовал следующее заявление о причинах своего ухода от большевиков.

  «Девятнадцать лет я провел на службе у большевиков. Девятнадцать лет я был членом Российской коммунистической партии. Я боролся за советский строй и посвящал всю свою энергию новому рабочему государству… Что бы я ни делал, я всегда думал о сознательном служении интересам свой страны и социализму. Последние московские процессы наполнили меня изумлением и ужасом. Я не мог примириться с казнями старых вождей революции, несмотря на те признания, которые они делали в таком изобилии. Эти признания только увеличивали муки моей совести.

  Моя глубокая преданность рабочему классу и советскому народу, а также то, что мне трудно было поверить в возможность таких преступлений со стороны правителей СССР, заставили меня сперва произвести насилие над моей совестью и примириться с фактами. Делая это усилие, я надеялся, что служил делу социализма. Но события последних месяцев уничтожили мои последние иллюзии. Я увидел, что мои вожди и товарищи, все старые большевики, исчезают в тюрьмах, где они, быть может, уже казнены или убиты.

  Порывая с этой властью, я следую зову своей совести. Я учел опасности, которым себя подвергаю. Я подписываю свой собственный смертный приговор и подставляю себя нападениям наемных убийц. Эти соображения не могут повлиять на мою линию поведения».

Варшавская газета «Меч»

 12 декабря 1937 года

  К числу многих советских «невозвращенцев», променявших беспокойное житье в царстве «любимого Сталина» на безмятежное пребывание в капиталистических странах, присоединился еще один – заместитель афинского полпреда А. Бармин.

  Несколько дней назад Бармина вызвали в Москву. Вызов этот – после «случаев» в Путной, Бродовским, Давтьяном и иными – обеспокоил Бармина. Не медля Бармин спешно покинул Грецию и выехал во Францию, где обратился к властям, прося предоставить ему убежище, как политическому эмигранту.

  Одновременно с этим Бармин отправил на имя центрального комитета Лиги прав человека письмо с отчаянными призывами «спасти людей, арестованных по облыжному обвинению и, возможно, находящихся еще в живых». В данном случае Бармин подразумевает Крестинского, Карахана, Карского, Богомолова, Розенберга, Бродовского, Цукермана, Аросева, Фехнера и многих иных дипломатов, «вызванных в Москву по служебным делам».

 «Я думаю также, – пишет Бармин, – и о моих коллегах и друзьях, еще занимающих дипломатические посты в Европе, Азии и Америке. Им каждодневно грозит гибель, и они стоят перед роковым выбором: либо возвратиться в Россию, т. е. идти на верную смерть, либо отказаться и… пасть под пулями агентов ГПУ за границей».

 Далее Бармин рассказывает, что после разрыва с советской властью он подвергся слежке и едва не был похищен…

  …Даже 20‑летнее служение большевикам не спасло его от подозрений в измене и от преследования ГПУ.

* * *

 Случаи бегства со службы советских дипломатов и заграничных представителей СССР все учащаются. На днях отказался вернуться в Москву советский представитель в Афинах – Бармин. Ныне газеты сообщают, что примеру Бармина последовал один из высших офицеров Красной Армии, Вальтер Кривицкий, бывший за границей в специальной и весьма важной командировке.

  Новый «невозвращенец» состоял в компартии с 1917 г., а в Красной Армии последовательно занимал ряд высших постов. Был в течение долгого времени начальником Института военной промышленности, а за границу попал по особому доверию для выполнения секретной миссии.

  Кривицкий опубликовал во французской печати открытое письмо к лидерам французской социалистической и коммунистической партий, объясняя причины, побудившие его искать убежища в буржуазной стране.

 «Не только старые большевики, – пишет Кривицкий, – но и наилучшие элементы из среды молодого поколения, которое в холоде и голоде созидало советский строй, обречены правящей группой на полное уничтожение. Советское правительство не остановилось даже перед истреблением лучших вождей Красной Армии».

 «Эта политика, – заявляет Кривицкий, – подрезывает мощь советской армии, способность СССР к защите перед внешним врагом, мощь народного хозяйства, препятствует развитию науки – одним словом, разрушает все области внутренней жизни государства. Я обладаю сведениями, – пишет Кривицкий, – относительно кулис политических процессов в СССР и понимаю, что все осужденные погибли безвинно».

 Письмо Кривицкого и мотивы его поступка произвели во Франции большую сенсацию.

Варшавская газета «Меч»

 19 декабря 1937 года

  Парижская газета «Последние новости» сообщает некоторые подробности об обстоятельствах, при которых произошел переход Бармина на положение невозвращенца.

  А. Г. Бармин чувствовал с начала осени, что вокруг него происходит нечто неладное. Начавшаяся в Наркоминделе чистка вызвала опасения и за собственную судьбу. Предчувствуя близость опалы, Бармин сидел тихо и ждал событий. Вопреки ожиданиям, Москва медлила с вызовом… Вместо требования явиться в столицу прибыл в Пирей советский пароход. Капитан любезно пригласил полпреда «выпить чашку чаю на борту».

  Исполненный внезапных подозрений, А. Г. Бармин отказался.

  – Зачем мне пить у вас чай на борту? – заявил он. – Ведь здесь, в Греции, я как бы дома, а вы в гостях. Пожалуйте лучше пить чай ко мне в полпредство!

  Капитан парохода настаивал. Он непременно хотел пить чай в Пирее. А полпред Бармин тоже настойчиво предлагал пить чай в Афинах. Пререкания длились несколько дней, и подозрения Бармина только усилились. Наконец в спор вмешалась ячейка полпредства. Ячейка вынесла постановление:

  – Полпред должен пить чай на борту парохода.

  Дальше сопротивляться было невозможно. Отлично сознавая, что с парохода он не вернется – силой увезут в СССР! – Бармин отправился во французское посольство и попросил визу.

  Виза тотчас была дана. В тот же день Бармин покинул должность и уехал искать убежища от ГПУ на французской земле.

Южноафриканская газета «Кейп таймс»

 23 декабря 1937 года

  В интервью корреспонденту южноафриканской газеты «Кейп таймс», А. Борману, бывший советский поверенный в делах в Греции Бармин обвинил Сталина в уничтожении целого поколения революционных лидеров, которое стояло у него на пути.

 «Сталин предал интересы революции и встал на путь контрреволюции. Он пытается установить новый режим реакционной диктатуры».

Нью‑йоркская газета «Уорлд телеграмм»

 18 января 1940 года

  Прибывший в США бывший советский бригадный генерал и дипломат Александр Бармин заявил на пресс‑конференции, что в ходе «чистки» Красной Армии было уничтожено около 30 000 военачальников, составлявших цвет советских вооруженных сил. К руководству вооруженными силами пришли дилетанты, чем в немалой степени объясняется провал финской кампании Сталина.

  Установленный Сталиным режим личной диктатуры нанес смертельный удар созданной Лениным системе. Бармин напомнил, что еще за пять месяцев до подписания пакта «Гитлер – Сталин» он публично предупреждал о том, что между двумя диктаторами сложился тесный военный союз, при доминирующей роли Гитлера. Отвечая на вопрос о возможности свержения Сталина, Бармин заявил, что он думал над этой проблемой, но его страшит масштаб террора, который может за этим последовать. «Все умные люди в России уничтожены, и мне просто страшно подумать о тех, кто придет на смену нынешним руководителям».

Нью‑йоркская газета «Сан»

 18 января 1940 года

  «Коммунизм в России потерпел фиаско, марксистский эксперимент доказал свою несостоятельность и должен быть заменен демократической системой», – заявил на пресс‑конференции прибывший в США бывший советский генерал и дипломат.

  По мнению перебежчика, насколько быстро произойдет крушение коммунизма и сталинского режима, будет зависеть от степени вовлеченности России в европейскую войну, от воли Гитлера и от терпения русского народа. Когда же это случится, то мир содрогнется, потому что в ходе чисток были уничтожены практически все способные политические и хозяйственные руководители.

  В интервью через переводчика генерал Бармин выразил убеждение, что в основе чисток лежало стремление Сталина к установлению тесного союза с Гитлером. По иронии судьбы, основным препятствием на пути к этому был успех его собственной кампании антифашистской пропаганды, в результате которой большинство наиболее способных советских военных и гражданских лидеров бьии настроены резко антигитлеровски. Сначала Сталин должен был устранить их, а потом заменить на тех, кто был приемлем для Гитлера. Этим, в частности, объясняется то, что евреи практически исчезли из общественной жизни в России.

Нью‑йоркская газета «Новое русское слово»

 20 января 1940 года

  С бывшим советским дипломатом беседует главный редактор газеты М. Вейнбаум.

  Александр Григорьевич Бармин своей внешностью, манерами и духовным обликом выгодно отличается от всех ушедших от большевиков людей, которых я за два десятка лет успел перевидать. Он высок, строен и худощав. У него манеры хорошо воспитанного русского интеллигента. В нем нет и налета той грубости и развязности, которые присущи почти всем большевикам. Уверен, что не ошибусь, если скажу, что А. Г. Бармин сохранил в себе те моральные качества, которые больше всего отличают человека от дикого зверя.

  Это тем более удивительно, что А. Г. Бармин в полном смысле слова советский человек. Всю свою взрослую жизнь он прожил с большевиками. Будущему советскому дипломату было 17 лет, когда грянула революция. Она вся захватила его. Коммунизм стал его верой, освобождение человечества от экономического рабства – его мечтой. Когда вспыхнула Гражданская война, А. Г. Бармин поступил добровольцем в Красную Армию. Такие, как он, тогда сражались и умирали как герои. Попадая в плен, они выслушивали смертные приговоры с высоко поднятой головой и падали под пулями с криками: «Да здравствует революция! Да здравствует советская власть!» Это была героическая пора революции. Страшная, жестокая пора, но полная веры и нравственности.

  Что привело бывшего красного добровольца, сражавшегося за советскую власть, к добровольному изгнанию? Что вынудило его отказаться от той власти, которую он помогал укреплять, единственную, которую он знал?

  А. Г. Бармин объясняет:

  – Это очень сложный и мучительный процесс. Он назревал долгое время и начался чуть ли не вскоре после Гражданской войны. Окончилась война, и мы мечтали начать строить новую жизнь. Но нам не давали. Продолжалась борьба за власть. Продолжались всякие эксперименты. Не прекращались чистки и казни.

  Власть, вместо того чтобы смягчиться, становилась все более жестокой и нетерпимой. Кроме того, она все больше сосредоточивалась в одних руках: диктатура пролетариата и трудового крестьянства превратилась сперва в диктатуру компартии над рабочими и крестьянами; потом в диктатуру Политбюро над партией, над пролетариатом, над крестьянством и, наконец, в личную диктатуру Сталина над всей страной.

  Не об этом мы мечтали, когда воевали и страдали в годы военного коммунизма. Естественно, что недовольство росло и ширилось. Жажда перемен, охватившая самые широкие круги, нашла свое выражение в так называемой «сталинской конституции». Ее желал весь советский народ.

  Эту конституцию Сталин себе присвоил, как он присвоил и власть. Сталин понимал, что если конституцию провести по‑настоящему, то его диктатуре придет конец. Поэтому он конституцию даровал. Но вместе с тем принялся за чистку, за уничтожение тех, кто хотел перемен, кто был врагом его единовластия, тех, кто мог быть опасным для него противником, тех, кто не хотел холопствовать перед ним, как холопствуют Ворошилов и Молотов.

  Расстрелы Тухачевского, Бухарина, Гамарника, Пятакова и других объясняются тем, что они были ярыми сторонниками новой конституции и противниками сталинского режима. Была и другая причина чисток и расстрелов. Сталин давно мечтал о сговоре с Гитлером. Чтобы осуществить эту мечту, ему надо было избавиться от всех искренних противников фашизма, при которых дружба с Гитлером была невозможна. Он это и сделал. Через груды тел Сталин пробил себе путь к Гитлеру.

  Теперь А. Г. Бармин мечтает найти в Америке то, чего не мог найти в Европе, ни тем паче в Советском Союзе: свободной жизни и полезной работы. Автомобили – его страсть. Он надеется устроиться в автомобильной промышленности и навсегда остаться в Америке.

  – Почему навсегда?

  – Потому что при Сталине я вернуться не могу. А если Сталин будет свергнут, в России наступит хаос. Сталин уничтожил «мозг» страны. Пройдет долгое время, прежде чем она сможет создать новые кадры, способные оздоровить страну и вывести ее из тупика.

Из газеты «Нью‑Йорк таймс»

 5 января 1943 года

  Бывший русский генерал – рядовой в армии Дяди Сэма.

  Бывший бригадный генерал Красной Армии, Александр Бармин, который в 1937 году бежал со своего поста советского поверенного в делах в Греции, сегодня служит рядовым в американской армии.

  Бармин был призван в армию 4 декабря и после трех недель в сортировочном центре в Форт‑Диксе, штат Нью‑Джерси, был направлен в учебный батальон. По словам Бармина, он рад служить в «очень демократической армии».

  До призыва Бармин вместе с многими другими беженцами от коммунизма работал переводчиком в центре радиоперехвата компании Эн‑би‑си, и эта работа давала ему возможность получения отсрочки от призыва.

  «По профессии я военный, – заявил Бармин, – и с моей стороны было бы глупо просить об отсрочке. Теперь я себя чувствую морально намного лучше. К тому же я приятно удивлен тем, что я увидел в американской армии. Очень хорошее питание, корректные отношения и хорошая, настоящая работа».

  Офицеры в Форт‑Диксе были изумлены, когда узнали, что у них под командованием находится красный бригадный генерал, но сам бывший советский дипломат не раскрывал своей тайны перед рядовыми.

  «Я рад, что никто в моей роте не знает о моем прошлом, – сказал он. – Я стараюсь делать свое дело и ничем не выделяться, и мне это, похоже, удается».

  В первый раз Бармин стал рядовым двадцать четыре года назад, когда он в 1919 году поступил в Красную Армию. На войне с Польшей он дослужился до полковника, а затем был направлен в Академию имени Фрунзе, которую окончил в 1923 году. Затем он был на административной и дипломатической работе.

Нью‑йоркская газета «Уорлд телеграмм»

 5 октября 1944 года

  Бывший советский бригадный генерал и дипломат, сотрудник Управления стратегических служб, Александр Бармин, уволен на следующий день после того, как он опубликовал в журнале «Ридерс дайджест» статью о «Новом коммунистическом заговоре».

  Бармин проработал в УСС около двух лет, выполняя секретную работу, за которую всего за месяц до увольнения он был удостоен специальной благодарности.

  Статья Бармина посвящена американской компартии. В ней утверждается, что в Америке зреет гигантский коммунистический заговор, ближайшей целью которого является контроль над демократическими институтами.

  «Нынешняя администрация, благодаря своей слепоте к заговорщической и тоталитарной природе коммунизма, сознательно или бессознательно способствует успеху этого заговора», – утверждает Бармин.

  «Именно по этой причине, – продолжает Бармин, – американские коммунисты по приказу из Москвы выступают за переизбрание президента на четвертый срок».

  «Роспуск Коминтерна, который многих в Америке успокоил, – считает Бармин, – знаменует собой новую и более опасную фазу коммунистического заговора».

  По мнению Бармина, коммунисты стремятся вызвать раскол в американском обществе, спровоцировать расовые и социальные конфликты, породить эпидемию ненависти, подозрений, нетерпимости и деморализации, которая поставила бы страну на грань гражданской войны.

  Номер журнала со статьей Бармина появился в продаже 27 сентября, а уже 28 сентябре Бармин получил заказное письмо из УСС с уведомлением об увольнении.

  Сам Бармин был не склонен обсуждать причины этого инцидента с журналистами в силу сугубой секретности его работы. Он только заметил, что официальная причина увольнения – «прогул» – выглядит абсолютно идиотской. Бармин отказался отвечать на вопрос о возможной связи его увольнения с публикацией статьи.

Из газеты «Вашингтон ньюс»

 5 октября 1944 года

  Представитель Управления стратегических служб, подполковник Деринг, категорически отверг предположения о возможной связи увольнения одного из переводчиков этого агентства, Александра Бармина, с публикацией его статьи в журнале «Ридерс дайджест».

  По заявлению представителя агентства, решение об увольнении Бармина было принято 21 сентября, до того, как в агентстве узнали об этой статье. Представитель агентства добавил, что Бармин выполнял исключительно переводческую работу и никак не был связан с оперативной или административной деятельностью агентства.

Из нью‑йоркской газеты «Трибьюн»

 6 октября 1944 года

  В беседе с корреспондентом Александр Бармин заявил, что, проработав более двух лет в одном из подразделений Управления стратегических служб и получив американское гражданство, он был шокирован, когда узнал о своем увольнении под надуманным предлогом.

  В Америке Бармин известен как бывший советский дипломат, порвавший с коммунистическим режимом. Когда в 1940 году он с женой был допущен в Соединенные Штаты, он презрительно отзывался о Красной Армии, которой, по его словам, командовали клерки и сержанты.

  В 1942 году он был призван в американскую армию, но через пять месяцев был уволен в запас вместе со всеми, кто достиг 38‑летнего возраста, и вернулся к своей работе в Управлении стратегических служб. По словам Бармина, в апреле текущего года он подал заявление об отставке по состоянию здоровья, но ему было отказано; одновременно ему объявлена благодарность и повышена зарплата до максимального уровня, который позволяла его должность.

  Как считает Бармин, его отсутствие на работе с мая текущего года не выходит за рамки тех норм, которые предусмотрены для отпуска по болезни государственным служащим.

  «Когда я был русским и ушел с государственной службы, меня приговорили к смерти, а здесь только уволили. Все‑таки это благословенная страна!»

Из письма главного редактора журнала «Ридерс дайджест» Поля Палмера директору ФБР Гуверу

 16 июня 1948 года

  Мой друг, Александр Бармин, бывший генерал Красной Армии и советский дипломат, автор известной вам книги «Уцелевший», прибыл в США в 1940 году. С началом войны он поступил на военную службу в американскую армию, а затем, после почетного увольнения, работал в Управлении стратегических служб, где занимался прослушиванием коротковолнового радиовещания на Европу. Здесь, как оказалось, он попал в самую гущу коммунистов и их попутчиков, у которых он в силу своей прошлой деятельности вызывал сильную неприязнь. Воспользовавшись тем, что он написал для нашего журнала статью о коммунистической угрозе в Америке, они смогли уволить его.

  В настоящее время Бармину предлагают работу в госдепартаменте на радиостанции «Голос Америки». Бармин является стопроцентным антикоммунистом, и нельзя исключать, что кто‑то из его прежних врагов из числа коммунистов и их попутчиков, с которыми он работал в УСС, может попытаться помешать этому назначению.

  Мне известно, что ФБР дважды проверяло лояльность Бармина. Я убежден, что Бармин – это наилучший выбор для руководителя русского отдела «Голоса Америки». Он такой же настоящий американец, как вы или я; он знает Советский Союз от «А» до «Я»; говорит и пишет на современном русском языке, чего не могут большинство белых эмигрантов; он также один из самых умных и информированных людей, которых я знаю.

  Я надеюсь, что вы не допустите того, чтобы коммунистические попутчики сорвали назначение Бармина, который может принести на этом посту огромную пользу Америке.

Из светской хроники

 8 сентября 1948 года

  В городе Хантингтон на Лонг‑Айленде состоялось бракосочетание 49‑летнего бывшего советского генерала и дипломата Александра Бармина с 20‑летней внучкой бывшего президента США Теодора Рузвельта, Эдит Рузвельт. Невеста только что окончила престижный колледж Барнарда. Для нее это первый брак, для господина Бармина – третий. Из‑за болезни бабушки невесты, вдовы покойного президента Теодора Рузвельта, брачная церемония носила приватный характер, место ее проведения не оглашалось, не сообщались и имена свидетелей.

Из газеты «Нью‑Йорк таймс»

 1 августа 1951 года

  Выступая в сенатском подкомитете по вопросам внутренней безопасности, бывший советский генерал Александр Бармин, работающий в госдепартаменте в качестве директора русского отдела «Голоса Америки», обвинил сотрудника Института тихоокеанских исследований профессора Овена Латтимора и редактора издательства «Саймон энд Шустер» Джозефа Барнса в связях с советской разведкой.

  По словам Бармина, в 1933 году он в качестве директора советского Автомототреста занимался тайными поставками оружия в Китай и обратился в этой связи за помощью к руководителю советской разведки генералу Берзину. Бармин утверждает, что Берзин назвал ему Латтимора и Барнса как «наших людей», которых можно использовать в этих целях. Позже, по словам Бармина, Берзин отказался от своих обещаний, сказав, что Латтимор и Барнс будут использоваться в более важной операции по созданию надежного прикрытия для разведывательной деятельности в виде Института тихоокеанских исследований.

  Спустя пять лет в Париже, по словам Бармина, он получил подтверждение этой информации от другого генерала советской разведки, Вальтера Кривицкого. По прибытии в США Бармин информировал об этом ФБР.

  Профессор Латтимор, который в настоящее время возглавляет Школу международных отношений в университете Джонса Гопкинса (не путать с помощником президента Рузвельта Джоном Гопкинсом – это разные люди!), назвал эти заявления «абсолютным бредом».

  Бывший сотрудник Управления военной информации и бывший иностранный редактор газеты «Нью‑Йорк геральд трибьюн», Джозеф Барнс, заявил, что во время войны он прошел все необходимые проверки со стороны американских спецслужб, а что касается его отношений с Советским Союзом, то, когда он был корреспондентом своей газеты в Москве, советские власти угрожали ему выдворением за серию статей о московских процессах.

  На вопрос председателя сенатской подкомиссии о том, были ли связаны Латтимор и Барнс с советской разведкой или только использовались ею, Бармин ответил, что, по его предположениям, они «использовались».

Из американских газет

 5 марта 1953 года сенатский комитет по расследованию антиамериканской деятельности, возглавляемый сенатором Джозефом Маккарти, допросил в качестве свидетеля заведующего русским отделом «Голоса Америки» Александра Бармина.

  Бывший советский генерал и дипломат заявил, что руководство госдепартамента саботировало его предложения активизировать радиопропаганду на Советский Союз с использованием темы смерти Сталина. По словам Бармина, он уже давно пришел к выводу, что вопрос о смерти Сталина является уязвимым местом в советском обществе. В этой связи в ноябре 1952 года он направил руководству информационной службы госдепартамента специальный меморандум с предложением сделать особый акцент в радиопередачах «Голоса Америки» на этой теме и подготовил сценарий специальной передачи под названием «Завещание Сталина». Руководство госдепартамента в течение четырех месяцев тормозило этот проект. Даже после смерти Сталина запрет на использование этой темы для нагнетания в России обстановки страха и неуверенности остается в силе.

  Бармин заявил, что даже после того, как в Вашингтон поступила информация, что у Сталина случился удар, госдепартамент не разрешил использовать эту информацию как пропагандистское оружие. Бармин также заявил, что заместитель руководителя информационной службы госдепартамента, Рид Харрис, запрещал ему акцентировать внимание на теме советского антисемитизма и требовал трактовать эту проблему как второстепенную.

  Отвечая на вопрос председателя сенатского комитета о трактовке «Голосом Америки» темы Сталина, Бармин признал, что «Голос Америки» всегда мог называть Сталина жестоким тираном, который погубил людей больше, чем какой‑либо правитель за всю историю человечества. Однако запрет на педалирование темы смерти Сталина сильно ограничил нашу тактику, лишил нас возможности использовать метод нагнетания тревоги.

Из представления к награде

 Директор русского отдела «Голоса Америки» Александр Бармин представляется к награде «За заслуги».

  В течение девяти лет господин Бармин руководит работой русского отдела, эффективность работы которого в немалой степени определяется его талантом и организаторскими способностями.

  В прошлом году господин Бармин наряду с выполнением своих регулярных обязанностей внес большой и уникальный вклад в работу Информационного агентства в США. В начале октября 1956 года в прессе появилось короткое сообщение о репатриации из Советского Союза в Испанию большой группы испанцев, которые во время гражданской войны в этой стране были вывезены в Советский Союз. Господин Бармин увидел в этом уникальную возможность оценить по этому контингенту эффективность американской пропаганды, направляемой по каналам «Голоса Америки».

  В ноябре 1956 года господин Бармин в течение трех недель работал в Мадриде, где ему удалось опросить 43 семьи репатриантов, всего 69 человек, в том числе 16 русских жен. Результаты этих опросов позволили составить достаточно полное представление о результатах нашей работы и выработать меры по ее совершенствованию.

  За высокую эффективность работы русского отдела «Голоса Америки», которая так наглядно подтвердилась в ходе опроса испанских репатриантов, господин Бармин представляется к награде «За заслуги».

Из газеты «Вашингтон пост энд Таймс геральд»

 19 июля 1959 года

  Вот уже месяц, как каждое утро в кабинет вице‑президента США Ричарда Никсона входит высокий худощавый американец русского происхождения и приветствует его по‑русски: «Доброе утро». Никсона это не удивляет, и он не задумываясь отвечает на южно‑калифорнийском варианте русского языка: «Здравствуйте, как поживаете». Учителем русского языка является бывший генерал Красной Армии. Александр Бармин, который в настоящее время возглавляет русский отдел «Голоса Америки». Он готовит Никсона и его супругу Патрицию к поездке в Советский Союз.

  Они уже выучили несколько десятков фраз типа:

  «Спасибо за вашу теплую встречу».

  «Как вам нравится наша выставка?»

  «Вы женаты? Как поживает ваша семья?»

  Специально для Патриции:

  «Ваш наряд очень красив».

Из письма вице‑президента США Ричарда Никсона Александру Бармину

 25 сентября 1959 года

  Несмотря на то что Вы не были с нами в поездке по Советскому Союзу, я хочу сказать Вам, что ее успех в немалой степени был связан с Вашими усилиями. Те несколько фраз по‑русски, которым Вы обучили нас с Патрицией, позволили нам находить контакт с людьми в каждом городе, который мы посещали. Я думаю, что с помощью этих нескольких слов нам удавалось убедить людей, что мы искренни в своем стремлении к дружбе и миру. Я хочу выразить Вам признательность за то терпение и мастерство, с которым Вы обучали нас и терпеливо подстраивались под наш режим дня.

  Госпожа Никсон присоединяется ко мне в выражении благодарности и наилучших пожеланий.

Из показаний под присягой бригадного генерала армии США в отставке Д. Громбаха, данных им 4 декабря 1968 года

 В 1942–1946 годах в звании полковника армии США Д. Тромбах выполнял ряд секретных миссий в интересах военной разведки США и Управления стратегических служб (УСС) генерала Донована. В числе этих миссий было создание системы радиоперехвата иностранного радиовещания и радиотелеграфной связи. Эта задача решалась на базе приобретенных правительством США двух радиоцентров, ранее принадлежавших радиовещательной корпорации Эн‑би‑си. Один центр располагался в Лос‑Анджелесе, штат Калифорния, другой – в городе Беллмор, на Лонг‑Айленде, штат Нью‑Йорк. Персонал этих центров, входивших в организационную структуру УСС, состоял из военнослужащих и гражданских специалистов, которые прошли специальную проверку и были допущены к работе с совершенно секретными сведениями.

  Генерал Тромбах хорошо помнит, и это подтверждается документами, что 1 мая 1942 года он принял на работу в радиоцентр, расположенный в Беллморе, Александра Бармина, русского беженца, в прошлом бригадного генерала Красной Армии и советского дипломата. Этот случай хорошо запомнился генералу Громбаху как необычной судьбой самого Бармина, так и теми проблемами, которые нужно было решить для оформления его допуска к секретам.

  В силу глубокого знания русского языка и жизни в Советском Союзе, а также знакомства с некоторыми советскими кодами и шифрами, Бармин с 1 мая и по 10 декабря 1942 года использовался на работе в русском отделе радиоцентра до момента, когда он был призван в армию.

  Согласно имеющимся документам, Бармин прослужил в армии США до 22 марта 1943 года и был уволен с почетом по просьбе правительственных ведомств, поскольку, работая в качестве специалиста по русскому языку и Советскому Союзу в рамках секретных правительственных проектов, он мог приносить гораздо больше пользы, чем на службе в армии. В марте 1943 года он вернулся на работу в УСС, что подтверждается ведомостями на зарплату этого агентства, и продолжал работать там до 27 сентября 1944 года.

Из газеты «Вашингтон пост»

 А. Г. БАРМИН (1899–1987)

  28 декабря 1987 года Александр Г. Бармин, бывший руководящий работник радиостанции «Голос Америки», один из числа первых высокопоставленных перебежчиков из Советского Союза, умер в пятницу, 25 декабря 1987 года в возрасте 88 лет от осложнений после инсульта.

  Г‑н Бармин, бригадный генерал Красной Армии, в 1937 году, чтобы избежать чистки, проводимой Сталиным среди высших офицеров и дипломатов, под явной угрозой смерти стал невозвращенцем. После бегства он два года проработал в Париже специалистом в авиакомпании «Эйр Франс», но похищения и даже физическое устранение ряда других перебежчиков, организованное Советами, заставили его принять решение о переезде в Нью‑Йорк. Став натурализованным гражданином, г‑н Бармин в 1942 году вступает в армию США и проходит службу в Массачусетсе в качестве рядового зенитного подразделения. Согласно сообщениям, опубликованным позже, солдаты, служившие вместе с ним, не знали, что он был генералом Красной Армии, но его командирам было об этом известно.

  С 1943 года он служил в Управлении стратегических служб, предшественнике ЦРУ (Центрального разведывательного управления), откуда г‑н Бармин был в 1944 году уволен за «невыход на работу без уважительной причины». На самом деле причиной увольнения стала его статья, опубликованная в журнале «Ридерс дайджест», под названием «Новый коммунистический заговор». В ней говорилось, что коммунисты стремятся добиться господства в США путем проникновения в профсоюзы, а также жестко критиковалась позиция президента Франклина Рузвельта, способствующая установлению тесных связей США с СССР и самого Рузвельта со Сталиным.

  Увольнение Бармина вызвало поток писем протеста в адреса влиятельных американских изданий, но решение американской администрации, в условиях продолжавшейся войны, оказалось сильнее общественного мнения. В последующие два года г‑н Бармин являлся штатным сотрудником «Ридерс дайджест», его охотно печатают «Сатердей ивнинг пост» и другие газеты и журналы Америки.

  В 1945 году он написал мемуары «Тот, который выжил», получившие высокую оценку среди читающей публики и специалистов. Книга была переведена на 23 языка. В ней описывается его пребывание на советской военной и дипломатической службе. Незадолго до смерти г‑н Бармин намеревался выпустить второй том книги, но замысел его не осуществился.

  С 1948 по 1964 год А. Бармин возглавлял русскую службу радиостанции «Голос Америки», а затем был старшим советником по Советскому Союзу в ЮСИА. Получив от президента Ричарда Никсона отсрочку обязательного ухода в отставку по достижении семидесятилетия, он работал в ЮСИА до начала 70‑х годов. За верную службу А. Бармин был трижды награжден наградами этого ведомства, в том числе и высшей наградой, которая была ему вручена в 1972 году.

  Г‑н А. Бармин родился в г. Могилеве, в Белоруссии. Он был дипломированным специалистом по фарси, владел украинским, французским, итальянским, английским языками. С 1929 по 1932 год возглавлял торговые представительства России в Милане и Париже, а прежде чем бежать на Запад, был Генеральным консулом в Реште (Иран) и поверенным в делах в Афинах (Греция).

  Протеже маршала Михаила Тухачевского, казненного во время сталинской чистки, г‑н А. Бармин не выполнил приказ вернуться в Москву. Позже за это он был приговорен к смертной казни. Он оставил после себя жену – Галину Бармину, трех дочерей, одного сына, трех внуков.

  Панихида состоится сегодня с 9.00 в православной русской церкви Св. Иоанна Крестителя в Вашингтоне, а похороны – на кладбище Рок‑Рик.

  НОВЫЙ КОММУНИСТИЧЕСКИЙ ЗАГОВОР

  Александр Бармин

  «Ридерс дайджест»

  Октябрь 1944 года

  В последнее время американская пресса все меньше и меньше пишет о коммунистической опасности в то время, когда эта опасность сегодня усиливается. Как человек, который 20 лет работал в условиях коммунистической диктатуры и близко к советским лидерам, я считаю своим долгом предостеречь американцев против опасности свободным институтам Америки, которая возрастает с каждым днем.

  Нынешняя ситуация являет собой любопытный парадокс. Соединенные Штаты ведут смертельную борьбу с тоталитарным нацистским режимом. Вся энергия, трудовые ресурсы и тысячи человеческих жизней приносятся в жертву ради достижения победы над этим врагом демократии. И в то же время в прессе, на радио и в правительстве, а также в либеральных кругах, которые вроде бы должны бдительно стоять на страже демократических ценностей, идет процесс морального разоружения перед лицом другого тоталитарного заговора – коммунистического, который представляет для нашей демократии еще большую угрозу.

  Вызывает тревогу, что наша левая интеллигенция, подталкиваемая тонкой коммунистической пропагандой, превратила триумф нечеловеческой воли русского народа к сопротивлению в триумф тоталитарного коммунистического режима. У русских просто не было никакого другого выбора кроме борьбы, независимо от того режима, при котором они живут. И они правильно решили, что иностранная тирания будет еще хуже. Но что можно сказать об американских «демократах», которые вместо того, чтобы воздавать должное русскому народу и выражать надежду на то, что он будет вознагражден обретением свободы, восхваляют угнетающий его режим и сравнивают его в благоприятном свете с нашим образом жизни?

  Немыслимая трагедия русского народа заключается в том, что он вынужден бороться с иностранным агрессором, не обладая никакими свободами. Каждая вторая семья тех, кто воюет на фронте, потеряла кого‑то из близких в чистках, кто‑то был отправлен в концентрационные лагеря, в которых около десяти миллионов человек погибают медленной смертью.

  СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ

  Под прикрытием этого неразборчивого восхваления «России» в американское сознание проникают бациллы коммунистического тоталитарного мышления. Заслуги русского народа переносятся на тоталитарный режим и даже на американских коммунистов – этих рьяных изоляционистов в период пакта Гитлера – Сталина, которые стали «патриотами» только после нападения Германии на Россию. Если бы по счастливой случайности Гитлер напал на Россию до, а не после Перл‑Харбора, эти коммунисты сейчас сидели бы в тюрьмах вместе с нацистами. Но это не мешает им сегодня, с помощью некоторых активистов Нового курса, играть все более заметную роль в американской политической жизни. Даже немногие из их противников отдают себе отчет в том, насколько велика эта роль.

  «Роспуск» коммунистической партии, который так успокоил многих, на самом деле означает начало коммунистического заговора в США, который намного опаснее прежней компартии со всеми ее институтами. Для любого, кто знаком с коммунистической доктриной, это совсем не новый шаг. С момента основания Лениным в 1903 году партии большевиков, они всегда имели две организации: одну «легальную» и другую «подпольную». В задачу легальной партии входила подготовка условий для захвата власти основной подпольной группировкой. «Ликвидация» легальной партии в определенных условиях была общеизвестным тактическим маневром, который открыто обсуждался в партийной среде. Теперь американские коммунисты исполнили этот маневр. Если вы этого не понимаете, то вы никогда не сможете разобраться в политике современных левых.

  За последнее время одно за другим произошли четыре важных события:

  1. Преобразование Коммунистической партии США в «просветительскую ассоциацию».

  2. Захват коммунистами руководящих постов в Американской рабочей партии.

  3. Появление в левой Федерации профсоюзов (СЮ) Комитетов политического действия, которые могут стать существенным фактором для Демократической партии США.

  4. Ликвидация некоторых подразделений в органах американской военной контрразведки, которые занимались расследованием коммунистической деятельности, и попытка уничтожения их архивов.

  Мало кто уловил связь между этими событиями. Между тем они знаменовали начало реализации грандиозного плана, имеющего своей целью проникновение и в конечном счете установление контроля над американскими политическими и правительственными институтами – нового коммунистического заговора.

  В НОВОМ ОБЛИЧЬЕ

  В течение многих лет Коммунистическая партия США действовала с откровенной программой насильственного захвата власти как открыто революционная партия. Результатом был полный провал. Американский народ отверг это открытое покушение на демократию, и партия оставалась небольшой изолированной группировкой. За все эти годы ей не удалось провести в конгресс ни одного сенатора или конгрессмена. На президентских выборах она никогда не собирала более 200 000 голосов. Единственный прокоммунистический конгрессмен Маркантонио, от штата Нью‑Йорк, вел свою кампанию как представитель демократической организации. Но успех Маркантонио был очень важен, и коммунисты извлекли из этого урок. Они стали приглушать свою экстремистскую программу и проникать под различными прикрытиями в существующие демократические организации.

  Однако только после нападения Гитлера на Советский Союз, когда ему потребовалась массированная помошь американского капитализма, коммунисты стали делать вид, что они готовы совершить политическое самоубийство. Это началось в феврале 1943 года, когда партия опубликовала в шестнадцати газетах в качестве платного объявления речь Генерального секретаря Эрла Браудера под заголовком: «Секретное оружие Гитлера – пугало коммунизма». Браудер высмеивал американцев, которые принимали всерьез угрозу коммунизма. «Американская демократия должна вырасти из пеленок и перестать верить в ведьм и привидения».

  Ничего подобного раньше не случалось – политическая партия истратила 56 тысяч долларов на высмеивание собственной политической программы как пугала. Но дальше стали происходить еще более странные вещи.

  22 мая 1943 года в Москве было объявлено о роспуске Коминтерна, и Браудер срочно обратился с письмом к «ответственным политическим группам и лидерам», предложив помощь коммунистической партии в похоронах «призрака» коммунизма. В январе 1944 года, выступая на грандиозном митинге, организованном коммунистами в «Мэдисон сквэр гарден», Браудер «рекомендовал» коммунистической партии прекратить свою деятельность. Ей на смену должна была прийти «коммунистическая политическая ассоциация». Эта «ассоциация» должна выступать против забастовок и за сотрудничество с капиталистами, оказывать поддержку Национальной ассоциации промышленников, то есть вести себя диаметрально противоположно тому, как это ожидается от коммунистической партии.

  Недоумение, охватившее американскую общественность от этого кульбита, лучше всего выразила одна из нью‑йоркских газет, которая назвала это «самым удивительным эпизодом в истории американского коммунизма». Газета задалась вопросом: «Что же осталось от коммунизма?»

  От коммунизма осталось то, что и было в самом начале, – исключительно коварный и беспринципный заговор, направленный на создание условий для захвата власти и превращения Соединённых Штатов в коммунистическую тоталитарную диктатуру. Недоумение американцев объясняется тем, что они не понимают методов тоталитаризма. Они думают, что любая группа, которая хотела бы превратить американский капитализм в коммунизм, должна выступать с коммунистических позиций. Но тоталитарные заговорщики не обращают внимание на такие тонкости. Они могут выступать с любых позиций. Их цель – продвинуть своих сообщников на ключевые посты. Для них идеи, программы, политические ассоциации и все то, что американцы принимают всерьез, – всего лишь тактические ходы в борьбе за власть.

  РЫВОК К ВЛАСТИ

  То, что такой рывок имеет место, становится ясно, если мы задумаемся над вторым из перечисленных ранее четырех событий. С помощью Сиднея Хиллмана небольшое, слегка закамуфлированное коммунистическое меньшинство захватило контроль над Американской рабочей партией, представляющей пятьсот тысяч избирателей штата Нью‑Йорк. Это дает им в руки (и в руки Москвы) баланс власти и в конечном итоге судьбу национальных выборов в этом штате.

  Значение этого события трудно переоценить. Для коммунистов это указало прямой путь к власти в Соединенных Штатах и явилось триумфальным подтверждением эффективности их новой «непартийной» политики. Если небольшая группа коммунистов, маскирующаяся под левых тред‑юнионистов, смогла захватить контроль над Американской рабочей партией, то почему бы другим группам, которые могут иметь еще более консервативный камуфляж, не захватить ключевые позиции в демократической или республиканской партии? То, что произошло с Американской рабочей партией, показывает, что всегда найдутся политики, готовые пойти на это, если конечная цель не будет обозначена слишком прямолинейно.

  Следующим шагом коммунистов будет попытка установления через Комитеты политического действия контроля над Демократической партией США. Здесь, как и в случае с Американской рабочей партией, их союзником будет Сидней Хиллман. Он предусмотрительно не стал делать коммунистов официальными лидерами Комитетов политического действия, но он внедрил их на ключевые посты, которые позволяют им использовать эти комитеты в своих целях.

  «Каждый рабочий должен стремиться к расширению влияния Комитетов политического действия. Для того чтобы знать, что надо делать, читайте газету «Дейли уоркер», – говорится в одном из циркуляров Коммунистической политической ассоциации.

  На уровне первичных организаций Комитеты политического действия проводят совместные собрания с коммунистическими организациями. Основная организационная работа проводится хорошо известными коммунистическими активистами. Джон Льюис, который длительное время пытался «использовать» коммунистов для чего‑нибудь, что выходило бы за рамки их собственных целей, в феврале 1944 года так суммировал свой опыт: «Филип Мьюррей является пленником коммунистов в своем собственном профсоюзе. Они контролируют его и в целом обстановку в Федерации профсоюзов через своих представителей, входящих в состав исполкома Федерации. Он ничего не может с этим сделать. Сидней Хиллман находится точно в таком же положении. Оба они должны плясать под дудку коммунистов или потерять свои посты».

  Четыре года назад Сидней Хиллман сам предостерегал Федерацию от того самого маневра, который он сейчас исполняет. На третьем конгрессе Федерации в ноябре 1940 года он, судя по сообщениям нью‑йоркских газет, «со слезами на глазах» пытался не допустить сотрудничества с коммунистами, которые «не способны принимать участие в демократическом процессе».

  «Мы должны предостеречь нашу молодежь, чтобы она не верила всем этим сладким речам и предложениям коммунистов о сотрудничестве. Они служат другим хозяевам. Они подчиняются приказам. Я убежден, что они представляют угрозу для американского рабочего движения».

  Теперь Хиллман работает рука об руку с этими же коммунистами. Он думает, что он их использует, но на самом деле все обстоит как раз наоборот – они его используют. Для демократов есть только один способ победить тоталитаристов – отказываться от всякого сотрудничества и от всяких политических сделок с ними. Льюис узнал это на своем горьком опыте, Хиллман знал это еще в 1940 году. Я не знаю, какие за этот период произошли изменения в психологии Хиллмана, но в политическом плане произошла одна вполне определенная вещь. Коммунисты ликвидировали свою легальную партию, замаскировались как демократы и прокапиталистические патриоты и более тонко плетут свой заговор, направленный на уничтожение наших демократических институтов.

  В ЧЕМ ПРОГРАММА КОММУНИСТОВ?

  Читателям будет трудно поверить в то, что Коммунистическая политическая ассоциация всерьез рассчитывает в ближайшем будущем захватить государственную власть в Соединенных Штатах. Но они должны помнить, что наряду с «программой‑максимум» – полное уничтожение демократии и частной собственности – у них есть еще и «программа‑минимум», которая должна предшествовать «программе‑максимум», и заключается она в том, чтобы «ослабить демократический американский капитализм настолько, что он уже не будет являться серьезным конкурентом Коммунистической России».

  Самый верный путь достижения этой цели заключается в создании в США эпидемии расовой и социальной ненависти, провоцирования конфликтов, подозрительности, нетерпимости и политической деморализации, доведения общества до грани гражданской войны. Короче говоря, превращения Соединенных Штатов во Францию времен Народного фронта 1939–1940 годов.

  Именно этим занимаются сейчас коммунисты с помощью либеральных групп и сторонников Нового курса, а также некоторых деятелей нынешней администрации – они реализуют свою «программу‑минимум». Любые ограничения свобод, которые прямо не вызываются потребностями войны, льют воду на мельницу коммунистов. Рост влияния бюрократического аппарата и усиление регламентации общественной жизни служит этим же целям. Будирование расовых проблем, нагнетание страстей вокруг случаев необоснованных преследований, истерические кампании охоты на ведьм, раскручиваемые газетой «Дейли уоркер», – все это служит той же цели. Точно так же, как и пребывание у власти в течение 16 лет одной и той же администрации. Нынешняя администрация благодаря своей очевидной слепоте в отношении заговорщической природы коммунистического тоталитаризма сознательно или бессознательно содействует успеху коммунистического заговора. Вот почему коммунисты по приказу Москвы так дружно выступают за переизбрание этой администрации на четвертый срок.

  АТАКА НА ВОЕННО‑МОРСКОЙ ФЛОТ

  Коммунисты захватили контроль над Американской рабочей партией, они проникают в профсоюзы и правительственные учреждения, они надеются захватить контроль над демократической партией, но есть пока еще два правительственных института, в которых им не удалось добиться каких‑либо результатов. Это армия и флот. Здесь коммунисты потерпели поражение потому, что, во‑первых, офицеры армии и флота заняли по отношению к коммунистам абсолютно бескомпромиссную позицию, и, во‑вторых, в армии и на флоте разведывательные службы имеют высокоэффективную систему выявления и нейтрализации всех маневров коммунистов, особенно их попыток проникновения в офицерский корпус.

  Для коммунистов это было сокрушительным поражением. В момент, когда они будут готовиться захватить власть, позиция армии и флота будет иметь решающее значение и может сорвать их планы. Кроме того, разведки армии и флота располагают обширными досье на коммунистов, что позволяет им не только ограждать себя от коммунистического проникновения, но и разоблачать коммунистов, которые пытаются занять ключевые посты в гражданских правительственных органах.

  Вот почему было оказано беспрецедентное давление с целью ликвидации в армии и на флоте подразделений, занимавшихся борьбой с коммунистической угрозой, и уничтожения досье на коммунистов и их попутчиков.

  В Третьем военно‑морском округе, который включает Нью‑Йорк, с расположенной здесь штаб‑квартирой коммунистической партии, военно‑морская контрразведка создала специальный «отдел коммунизма», который после нападения на Перл‑Харбор накопил большой информационный массив на все подрывные элементы. Этот отдел настолько хорошо поставил свою работу, что его еженедельные сводки о «тенденциях» в американском коммунистическом движении стали направляться в ФБР, военную разведку и в высшие эшелоны военно‑морского командования в Вашингтоне. В кругах специалистов это подразделение считалось самым лучшим в стране. Несколько месяцев назад аналогичное подразделение в Управлении военно‑морской разведки в Вашингтоне было сильно сокращено, нью‑йоркский «отдел коммунизма» был практически уничтожен и все квалифицированные сотрудники были переведены на работу, не связанную с этой проблемой.

  Представители армии и флота с явным смущением отвечают на вопросы о происшедшей реорганизации; их неубедительные отрицания лишний раз доказывают наличие серьезного конфликта и серьезного давления. По утверждению одного из сенаторов, была предпринята попытка уничтожения армейских досье, посвященных активности коммунистов, и только быстрая и решительная реакция сената позволила сохранить эти жизненно важные документы.

  В этом же контексте следует рассматривать и введенные в последнее время послабления по линии Комиссии гражданской службы, которая теперь уже не выясняет связи кандидатов с коммунистическими организациями. Все это звенья одной цепи. Это стало возможным в результате использования влияния, сознательного или бессознательного, очень высоких правительственных чиновников.

  Таково значение тех четырех событий, которые произошли в последнее время. Они доказывают существование разветвленного заговора, в котором вольно или невольно участвуют влиятельные, но неумные люди, – заговора, направленного на подрыв американской демократии и государства как барьера против тоталитаризма. Этот заговор должен быть разоблачен.

  ВОЗРОЖДЕНИЕ КОМИНТЕРНА ОЗНАЧАЕТ ВОИНУ ПРОТИВ США

  Александр Бармин

  «Джорнал‑Американ»

  12 октября 1947 года

  С большой помпой Москва в официальном коммюнике объявила о возрождении Коммунистического Интернационала.

  Когда Сталин в 1943 году, чтобы успокоить американскую общественность и открыть путь к широкомасштабной военной помощи, сделал вид, что распускает Коминтерн, он заявил:

 «…роспуск Коминтерна разоблачает гитлеровскую ложь о том, что Москва намерена вмешиваться в жизнь других народов и большевизировать их. Сейчас этой лжи положен конец».

 Действительно, сегодня положен конец лжи Сталина. А ложь заключалась в том, что Советы будто бы отказались от идеи мировой революции. Возрождение Коминтерна, по существу, означает объявление войны Америке. Это означает войну против свободы и достоинства человека по всему миру.

  Это наглое решение было принято на секретном совещании, в котором принимали участие правящие коммунистические партии Советского Союза и его шести сателлитов, а также коммунистические партии Италии и Франции.

  БЛИЖАЙШИЕ ПОМОЩНИКИ СТАЛИНА

  Официальная привязка и полное подчинение этой группы Москве были подчеркнуты калибром двух русских участников этого совещания. Это были ближайшие помощники Сталина, Андрей Жданов и Георгий Маленков, оба члены правящего Политбюро, из которых Жданов к тому же имеет звание генерал‑полковника.

  Конечно, в 1943 году Сталин не отказался от идеи мирового господства. Он просто законсервировал эту идею до более подходящих времен. Ему нужно было поддерживать хорошие отношения с лидерами Соединенных Штатов и Великобритании. Но они стали союзниками Сталина только после того, как Гитлер предал его. США и Великобритания всегда оставались подлинными врагами Сталина.

  После 1943 года Сталин использовал европейских коммунистов для создания в Сопротивлении организованных партизанских ячеек, которые станут зародышем будущих революционных армий. В этом ему помогали западные союзники, щедро снабжая коммунистических партизан оружием. Эта тайная армия все еще существует в Италии и Франции и только ждет сигнала к выступлению.

  Политика Советов была очень простой. Они стремились использовать союзников с их доверчивостью и наивностью в военный и послевоенный период, использовать их ресурсы и помощь, кредиты и репарации из покоренных стран.

  Следующей целью Советов было создание экономического хаоса в Европе и истощение американских ресурсов в процессе оказания экономической помощи Европе.

  ПЯТАЯ КОЛОННА

  В дальнейшем имелось в виду, что в обстановке кризиса и депрессии Америка и Англия будут сокрушены одновременными ударами извне и изнутри. Это был давний генеральный план Сталина, и он остается неизменным и по сей день.

  Коминтерн – советская пятая колонна – остается главным оружием советского диктатора, потому что он хорошо знает слабость советской военной машины в противостоянии с Соединенными Штатами.

  Возрождение Коминтерна – логический шаг агрессивного сталинского режима. Для того чтобы понять значение этого шага, достаточно посмотреть на состав участников совещания и стратегическое значение представленных на нем стран. На этом сборище были цинично отброшены все прежние рассуждения относительно великих союзников. Наряду с правящими коммунистическими партиями четырех славянских стран были приглашены компартии бывших союзников Гитлера – Венгрии, Румынии, Болгарии и Италии, которые присоединились к объявленной США экономической войне. Помимо Советской России и ее шестерых марионеток в совещании принимали участие коммунистические партии только Италии и Франции. Это раскрывает советскую стратегию осуществления мировой революции в рассрочку.

  Характерной чертой Сталина является его стремление к постепенной реализации своих планов. Эта стратегия позволила ему добиться полного контроля над Россией в жестокой борьбе с внутренней оппозицией.

  ПЕРВЫЙ ШАГ – ГРЕЦИЯ

  Все достижения Сталина последних лет основаны на этой стратегии. Он планирует каждый свой шаг так, чтобы довести ситуацию до грани войны. И с каждым шагом для тех, кто противостоит этому, становится все труднее сдерживать эту ползучую агрессию. Первый этап нового сталинского плана будет реализован в Европе. Ближайшим шагом будет агрессия в Греции.

  Сталин все еще надеется, что гражданская война в Греции будет развиваться в пользу поддерживаемых Советским Союзом партизан и что Америка не вступит в войну ради Греции. Вот почему в отношении Греции ведется такая массированная пропагандистская кампания, которая дополняет военную помощь, оказываемую партизанам. После Греции настанет очередь Италии, а затем Франции. Революция в Италии и Франции уже подготовлена, и об этом нам говорит состав участников московского совещания.

  В ЗАЩИТУ РУССКОГО НАРОДА

  Александр Бармин

  «Сатердей ивнинг пост»

  4 сентября 1948 года

  «Почему русские такие злые и мерзкие?»

  Под таким заголовком одна из крупных американских газет анонсировала публикацию статьи, посвященной советской внешней политике. В этом же духе высказался один из ведущих конгрессменов, требуя призвать к порядку этих «азиатских варваров».

  Это лишь два из тысяч подобных высказываний, которые получают все большее хождение в США, отражая растущее убеждение американцев в том, что «русские» являются неблагодарными; они одержимы подозрительностью; они ненавидят американцев и презирают демократию; они нагло и жестоко подавляют свободу и человеческое достоинство угнетенных народов; это варвары, которые несут нищету, ненависть, террор и хаос народам Европы и Азии. К несчастью, в этих высказываниях не проводится грань между русским народом и коммунистической олигархией, которая управляет русским народом с помощью жестокого террора. Шокированные сообщениями из‑за железного занавеса, где царит обстановка полицейского произвола, американцы склонны считать всех русских подлецами и садистами. Каждая новая акция Кремля укрепляет антирусские настроения.

  Это несправедливо не только по отношению к русским или к американцам, но и по отношению к остальному миру. Такой подход намеренно исключает русский народ из числа потенциальных союзников демократии в ее борьбе против тоталитарной советской империи. Как человек, родившийся в России, я тяжело переживаю эту несправедливость. Как новый американец, преданный интересам свободы, я потрясен политической глупостью, в результате которой мы отталкиваем от себя 200 миллионов человек, которые являются не виновниками, а жертвами преступлений Кремля.

  Русские всегда были храбрыми, щедрыми, гостеприимными и искренними. Они полностью лишены расовых предрассудков и доверяют иностранцам, особенно американцам, которых они во многом напоминают и к которым они всегда относились с симпатией. Но десятилетия сталинской пропаганды и террора сделали их подозрительными и черствыми. Когда мы оцениваем поведение конкретного русского человека, мы всегда должны помнить, что над ним нависает тень советской тайной полиции.

  Одним из самых трагических моментов является то, что большевистский режим поставил себе в заслугу то, что было достигнуто во время войны самопожертвованием и героизмом русских людей, а теперь на русский народ незаслуженно возлагается вина за жестокости коммунистического режима после войны.

  Читая в американских газетах и слушая по радио материалы о России и сопоставляя это с тем, что говорилось и писалось во время войны, можно прийти к ошибочному выводу, что природа сталинского режима изменилась. Но правда заключается в том, что изменился только подход к освещению советской темы. Просто отпала необходимость в целях умиротворения диктатора замалчивать страшные факты.

  Сталинская система управления с помощью террора нисколько не изменилась, она осталась такой, какой была во время войны. Нам достаточно вспомнить расстрел тайной полицией Сталина во время войны двух еврейских профсоюзных лидеров из Польши – Эрлиха и Альтера; или массовый расстрел 10 000 польских офицеров в Катыни – преступление, которое они пытаются переложить на нацистов; или жестокую эксплуатацию миллионов политических заключенных.

  Нашим действительным союзником во время войны был не Кремль, а масса простых русских людей. Это они принесли в жертву 10 миллионов своих сыновей для того, чтобы защитить свое Отечество. Сегодня они такие же, как были тогда, когда американцы приветствовали их массовый героизм. Они не только не отвечают за политику своих абсолютных властителей, но они даже лишены возможности высказать свое мнение. Любое проявление несогласия наказывается пытками и смертью. Они находятся в рабстве вместе с украинцами, грузинами, армянами, узбеками и представителями еще 150 народностей Советского Союза; русские испытывают такой же гнет, как поляки, болгары, югославы и венгры за пределами России.

  Помогая Китаю и Греции, Соединенные Штаты добиваются гарантий свобод этих народов. Но когда Америка помогала советскому режиму в самый критический момент его существования, мы никогда не поднимали вопрос о свободе для русского народа, об освобождении миллионов заключенных из ада концентрационных лагерей. Вместо этого мы способствовали укреплению режима угнетателей и отдавали им в руки сотни тысяч беженцев. И вот теперь, когда Сталин и его сообщники с таким презрением отзываются об американской терпимости, мы не придумали ничего лучшего, как оскорблять многострадальный русский народ.

  Прежде чем вы захотите выплеснуть свое раздражение на «неблагодарных русских», подумайте минуту и задайте себе несколько простых вопросов. Если бы русские не выступали против диктатуры, разве понадобилось бы Сталину держать в концлагерях 10 миллионов людей? Разве ему нужно было бы содержать двухмиллионную и вооруженную до зубов армию полицейских с правом казнить и миловать по своему усмотрению любого гражданина? Разве нужно было ему закрывать наглухо свои границы и объявлять всякий контакт с иностранцем контрреволюцией? Почему так много советских граждан, которые оказываются за границей, отказываются возвращаться домой?

  Некоторые недальновидные американцы воспринимают молчание русского народа как одобрение советского режима. Они высокомерно заявляют, что русские всегда жили в условиях тирании и это им нравится. У них, мол, никогда не было демократии и они не стремятся к свободе. Это жестокая клевета на народ, который претерпел столько мучений в своем стремлении к свободе.

  В XVIII веке страну сотрясали крестьянские восстания, которые едва не лишили трона Екатерину Великую. Люди не виноваты в том, что их героический порыв к свободе не увенчался успехом. Восстания были жестоко подавлены. Но в следующем веке революционное движение продолжало нарастать. Революция 1905 года была не случайностью, а кульминацией нараставшего на протяжении столетия революционного движения. Она заставила монархию провозгласить конституцию, обещать политические свободы и создать парламент. На первых же свободных выборах в Думу русский народ избрал в подавляющем большинстве депутатов демократической и антимонархистской направленности.

  Революция 1917 года свергла царский режим и дала русскому народу короткий период демократии. Демократия была сокрушена в ноябре того же года, но не русским народом, а кучкой большевистских заговорщиков. И каков же был ответ русского народа? Он избрал Учредительное собрание, в котором большинство принадлежало демократическим партиям. Именно поэтому большевики разогнали это собрание грубой силой. В момент большевистского переворота сторонники Ленина насчитывали не больше 250 тысяч человек. В последующие тридцать лет численность большевистской партии никогда не превышала трех процентов от населения России. История этих тридцати лет – это история непримиримой борьбы между группировкой у власти и русским народом. Сопротивление никогда не прекращалось, несмотря на репрессии, в которых гибли сотни тысяч человек, а миллионы оказывались за колючей проволокой. В этом мера стремления людей к свободе.

  Будем справедливы к русским и вспомним, что в Италии и Германии была свобода и парламентарная система, прежде чем там установилась тоталитарная диктатура. Гитлеру и Муссолини не потребовалось столь больших усилий, как Сталину, чтобы держать свои народы в узде. Если бы Гитлер встретил столь же упорное сопротивление, какое оказывали Сталину русские, то ему пришлось бы отправить в лагеря 10% населения Германии, то есть около 8 миллионов немцев.

  Сейчас уже почти забыли, что в начале войны Сталин должен был вести войну с собственным народом. Именно поэтому немцам в первые месяцы войны удалось захватить такую огромную территорию. Более того, в первые месяцы войны 4,5 миллиона солдат, включая целые армии, сдались в плен немцам. Украинские и кавказские крестьяне встречали немецкие войска с цветами и плясками. Даже в 1944 году, когда немцы уже проигрывали войну и начали свое последнее отступление, украинцы, калмыки и другие жители России бежали с немцами, надеясь избежать нового советского рабства.

  После изгнания немцев из юго‑восточных районов России Сталин отправил в сибирскую ссылку население пяти республик. Миллионы лишились крова и были обречены на гибель. Сами республики были распущены, и их территории заселены принудительными переселенцами из других районов России.

  Герой битвы за Москву, генерал Власов, наивно рассчитывал использовать нацистов в качестве инструмента для освобождения своей страны. Ему удалось сформировать антисоветскую армию из восемнадцати дивизий, численностью более 200 тысяч человек. Он сумел бы достичь своей цели – довести эту армию до 1 миллиона, если бы Гитлер не испугался, что эта армия помешает ему достичь своей цели – расчленения России.

  К концу войны, в апреле 1945 года, в Европе было около 5 миллионов русских военнопленных и около 8 миллионов перемещенных лиц. Кроме того, в ходе гигантского русского наступления в совершенно незнакомой им Европе оказалось еще от 6 до 7 миллионов русских военнослужащих.

  Мало кто из американцев понимал, что в этот период сталинская диктатура переживала один из самых критических моментов со времени битвы за Москву и Сталинград. До войны Сталину удавалось держать русский народ в повиновении, убеждая его в том, что жизнь в условиях капитализма была еще хуже, чем в Советском Союзе. Теперь эти люди увидели, что сталинская пропаганда была колоссальным обманом. Это была самая серьезная угроза, с которой встретился Сталин. Массовый отказ бывших советских граждан от возвращения домой мог приобрести лавинообразный характер и вызвать коллапс Советского Союза. Именно поэтому на встрече в Ялте Сталин потребовал гарантий того, что каждый советский гражданин, который выехал из Советского Союза после 1927 года, будет возвращен. Черчилль и Рузвельт согласились с этим требованием.

  Это было вопиющим нарушением священного принципа политического убежища. Оставляя в стороне моральные соображения, мы не можем не признать, что этим западные демократии спасли советский режим. Выполняя это соглашение, демократические лидеры оказали поддержку тоталитаризму и создали угрозу свободному миру.

  В этой статье просто не хватит места для описания всех тех постыдных действий, которые были предприняты западными лидерами для того, чтобы снова загнать беженцев в рабство. Сотни людей под угрозой возвращения совершали самоубийство. Имели место случаи, когда американские солдаты, потрясенные массовыми самоубийствами, отказывались загонять штыками этих несчастных в вагоны для отправки в Россию. Дезертирство из рядов Красной Армии приняло массовый характер. Разум отказывается понять, почему американское правительство не сделало эту информацию достоянием гласности. Летом 1945 года каждую неделю сотни солдат и десятки офицеров Красной Армии переходили к американцам, но американские власти, строго выполняя союзнические обязательства, возвращали их советским властям на верную смерть.

  Один капитан Красной Армии, который в 1947 году перешел в американскую зону, пишет, что каждый перебежчик, выданный американцами советским властям, приговаривался к смертной казни, а его семья отправлялась в концлагерь. Каждый день в советских воинских частях, расквартированных в Германии, зачитывались приказы о расстрелах дезертиров. Важно подчеркнуть, что эта кампания террора в отношении дезертиров и перемещенных лиц не носила характера мести, она имела своей целью устрашение тех, у кого могла возникнуть мысль о переходе на сторону союзников. До них четко доводилась простая мысль – союзники неотвратимо выдают этих перебежчиков и беженцев советским властям – отсюда любой побег обречен на провал.

  Эта политика союзников оказала Сталину огромную помощь в сохранении системы рабства. С помощью таких мер мы лишь убеждали русский народ в том, что американцы являются не их союзниками в борьбе с тиранией, а, наоборот, пособниками Сталина в закабалении русских людей. Мы помогали Кремлю убеждать русских в том, что у них нет никакой надежды на свободу.

  За три года, истекшие после окончания войны, несмотря на территориальные приобретения в Восточной Европе, в Советском Союзе не произошло ни укрепления режима, ни восстановления разрушенной войной экономики. Продолжаются массовые аресты и депортации. Крестьянское восстание на Украине продолжается уже четвертый год. В сентябре 1947 года четыре антисоветских украинских полка пытались прорваться в Словакию. Они были окружены четырьмя дивизиями войск советской тайной полиции, направленными из Польши и Чехословакии. Некоторым подразделениям украинских повстанцев удалось прорваться из окружения в Австрию и Баварию, где они были интернированы американскими оккупационными войсками.

  Москва стремится использовать каждый выпад Вашингтона против «русских» и неспособность многих американцев провести грань между правителями России и ее народом для того, чтобы показать, что американские «империалисты» хотят уничтожить русский народ и русскую нацию, как это хотели сделать до них нацисты. Этот тезис составляет основу советской пропаганды.

  Сегодня Америка стоит во главе борьбы свободных народов мира с силами тоталитарной тирании. Нашей самой большой ошибкой было бы преувеличение советской мощи. Кремлевский режим – это колосс на глиняных ногах. Его истерическая пропаганда является результатом страха. Причем этот режим боится не только западных демократий, но и своего собственного народа, измученного, угнетенного, придавленного террором, но терпеливо ждущего своего следующего шанса.

  Русским недоступны все прелести свободной жизни в Соединенных Штатах. Но в мире вряд ли найдется другой народ, который так ненавидит тиранию. Привести их в отчаяние может только сознание того, что свободный мир их покинул. Когда американцы подвергают русский народ оскорблениям, больше всего радуется Сталин. Это как раз то, что ему нужно для того, чтобы убедить русских в том, что им самой судьбой предназначено жить при деспотизме.

  Вот почему нагнетание антирусской кампании в США, в отличие от антисоветизма, представляет такую опасность. Эта ошибка может привести к ненужной войне, которой можно избежать. До тех пор пока американская политика не научится проводить это тонкое различие, она будет идти в ложном направлении. Если эта антирусская политика будет продолжаться, то Сталину легко будет убедить свое население в том, что война с Америкой будет оборонительной. И в этой войне они снова могут проявить себя как отчаянные, готовые к самопожертвованию бойцы. Выиграть такую войну нам будет очень нелегко. Наша пропаганда и общественное мнение должны видеть в русских людях своих союзников. Если начнется война за спасение свободного мира, то она может быть выиграна только как война за освобождение всех угнетенных, в первую очередь за освобождение русских от коммунистической тирании. Только глупцы могут надеяться на то, что, тратя миллиарды долларов на атомные бомбы и сверхзвуковые самолеты, мы сумеем покорить два огромных континента с сотнями миллионов жителей путем угрозы их уничтожения.

  Бывший госсекретарь США Джеймс Бирнс в своей книге «Откровенный разговор – высокая цена, которую Америка заплатила за свою неопытность и наивность» пишет:

 «Оценивая нынешнюю советскую политику, мы можем пренебречь массой русских. Сейчас их влияние на формирование внешней политики не больше, чем оно было в царское время. Однако при оценке политических перспектив мы должны помнить о них – они наша надежда».

 Будучи политиком крупного масштаба, г‑н Бирнс пришел к правильному выводу. Но я рискну поспорить с его тезисом о том, что при оценке нынешней политики России мы не должны принимать в расчет русский народ. Наоборот, при выработке нашей политики мы должны принимать во внимание все факты, о которых я говорил в этой статье. Мы всегда должны помнить о русском народе, знать, о чем он думает и к чему стремится.

  За железным занавесом в условиях тоталитарного общества живет несколько сотен миллионов людей. Это наши союзники, если мы сами не отнимем у них надежду на освобождение. С помощью умной пропаганды мы должны убедить их в том, что мы не испытываем к ним ненависти и не виним их в преступлениях, совершенных их правителями; мы не стремимся их уничтожить, но мы хотим, чтобы они боролись вместе с нами против тоталитарной угрозы. В этом случае коммунистическая тирания рассыплется как карточный домик еще до того, как начнут падать атомные и бактериологические бомбы.

  Мы должны бить в самое слабое место красных, вместо того чтобы доводить до банкротства нашу демократию путем подготовки к большой войне. Мы можем добраться до этого уязвимого места с помощью контрпропаганды, путем поощрения угнетенных народов к подтачиванию основ ненавистных им режимов. Только такой может быть программа освобождения человечества, в том числе и русского народа.

  СУДЬБА «НОМЕНКЛАТУРНОГО НЕВОЗВРАЩЕНЦА»

  Книга Александра Григорьевича Бармина стоит в одном ряду с другими подобными изданиями – воспоминаниями Кривицкого, Беседовского, Агабекова, выпущенными издательством «Современник» в серии «Жестокий век». Однако, в отличие от книг перечисленных авторов, она никогда не переводилась на русский язык, хотя бы частично. И поэтому если биографии и основные темы воспоминаний Беседовского, Агабекова и Кривицкого были введены в научный оборот и стали предметом обсуждения еще на заре пресловутой перестройки, их обильно цитировали и частично публиковали, то Бармин и его книга – вследствие слабого знакомства «интеллектуальной элиты нации» с иностранными языками – оставались практически не известными никому, кроме узкого круга специалистов. Между тем это произведение (так же как и судьба самого Бармина) заслуживает, безусловно, самого пристального внимания, так как освещает многие малоизвестные факты внешней и внутренней политики СССР 20 ‑30‑х годов. Кроме того, нельзя не заметить, что из всех «номенклатурных невозвращенцев» того периода (Раскольников, Крюков‑Ангарский, Гельфанд, Беседовский и прочие) Бармин стал единственным, кто сумел сделать карьеру на Западе.

  Читая предлагаемую книгу, следует постоянно помнить, что большую часть своей жизни Бармин был связан с различными спецслужбами, сначала с советской военной разведкой – ГРУ, а после бегства на Запад – с американской разведкой. Но об этой части своей деятельности автор предпочитает не распространяться.

  Кроме, того, надо заметить, что данная книга не является мемуарами в строгом смысле слова. Автор написал ее в середине своего жизненного пути, находясь в расцвете сил и в начале своей новой карьеры. Ему еще предстояло стать одной из ключевых фигур развернувшейся «холодной войны», возглавить русское отделение «Голоса Америки».

  Занимаясь биографиями других «невозвращенцев», я имел возможность неоднократно убедиться в том, что они зачастую приукрашивали свои биографии, привирали, передергивали факты в свою пользу. К чести Бармина надо заметить, что он этим почти не грешит. Поэтому ниже я только уточню основные этапы его советской биографии на основе данных партийного дела, хранящегося в бывшем партийном архиве, а также вкратце расскажу о его западной карьере после написания книги. С сожалением должен констатировать, что до сих пор остается недоступным для исследователей другое личное дело Бармина, освещающее его работу в советской разведке.

  Александр Григорьевич Графф, вошедший в историю под фамилией Бармин, родился 16(28) августа 1899 года в деревне Валяве Городищенской волости Черкасского уезда Киевской губернии. Его отец – учитель‑немец из мещан, довольно состоятельный человек, мать – украинка, местная крестьянка. Рос и воспитывался Александр Бармин до девяти лет в деревне, где жил с матерью – Татьяной Зиновьевной и дедом, так как родители разошлись. Затем жил в Киеве, учился в 4‑й Киевской гимназии. Мать работала на поденной работе в Управлении железных дорог, затем санитаркой. Жили бедно. В начале первой мировой войны отец совсем прекратил помогать сыну и вскоре умер.

  После того как мать Александра вторично вышла замуж, в возрасте 15 лет он был выгнан отчимом из дома и стал жить самостоятельно. Следует сказать, что от второго брака его мать, родившая его в возрасте 20 лет, имела еще трех детей – Владимира (1915 года рождения), Тамару (1916) и Георгия (1917).

  Средств на учебу в гимназии не было. Бармин стал подрабатывать. Зарабатывал чем попало: давал уроки, колол дрова, брал сдельную переписку из управы, летом разгружал баржи на Днепре, работал лодочником, в артели лесорубов в притоках Днепра и т. д. Несколько раз бросал учебу, но все‑таки проучился до 1918 года.

  До февраля 1917 года, учась в гимназии и работая, в революционной деятельности не участвовал, да и вообще с революционерами не соприкасался. Однако после Февральской революции, будучи учеником последнего класса гимназии, вступил в кружок гимназистов. В кружке изучали социалистическую литературу. Бармин активно работал в Союзе учащихся, чем вызвал неприязнь к себе со стороны своих соучеников – выходцев из богатых семей, в большинстве своем настроенных черносотенно. В конце апреля 1918 года, когда немцы проводили массовые аресты «неблагонадежных» киевлян при «вступлении на престол» гетмана Скоропадского, по доносу сверстников был арестован весь гимназический кружок, в который входил Бармин. Арестованы гимназисты были как большевики, хотя среди членов кружка был только один большевик – Левин.

  При аресте Бармин был сильно избит. Арестованных поместили в казарму, где они находились под охраной немецких солдат. Вскоре Бармин бежал из‑под ареста и перебрался с товарным поездом на родину, в деревню. Впрочем, всех остальных арестованных вскоре выпустили как задержанных по недоразумению.

  В деревне Бармин поселился у дяди, рассказывая окружающим, что прибыл на каникулы, и пробыл там до сбора урожая. К этому времени стали учащаться насилия и грабежи со стороны немцев и гетманских жандармов, расположившихся на всех станциях и в имениях, над крестьянами. Немцы и жандармы при своих наездах в деревню начисто обирали крестьян, арестовывали враждебно настроенную молодежь. Поздней осенью Бармин вновь был избит жандармами, пришедшими со станции, во время попытки заступиться за крестьянку. Оставаться в деревне, где он к тому же считался чужаком‑интеллигентом, прибывшим из города, ему становилось опасно. К тому же в связи с расстрелом нескольких односельчан вся деревенская молодежь ушла в лес. К ним присоединился и Бармин.

  Группой, в которую входил Бармин, было сожжено имение местной графини Браницкой вместе с находившимися там немцами, после чего начались новые жестокие репрессии. В связи с опасностью поимки было решено уйти к большевикам, как поступали аналогичные группы в других уездах. Поздней осенью Бармин с товарищами кружным путем тайком через леса по Киевской и Черниговской губерниям направились на восток. В декабре миновали Чернигов. В тридцати верстах за городом гайдамаков уже не было, последний их отряд стоял в городе. За рекой они наткнулись на партизанский отряд большевиков.

  В Киев Бармин вернулся в феврале 1919 года вместе с Красной Армией. Сначала думал продолжать учебу, поступил в университет, но в марте 1919 года решил круто изменить свою жизнь. В это время советский Киев переживал тяжелые дни. Вокруг города разбойничали многочисленные банды, поляки подошли к Коростеню. Несмотря на такую обстановку, в это время по рекомендации своего гимназического товарища Левина Бармин вступает в киевскую организацию Коммунистической партии большевиков Украины (КП(б)У). Как он сам отмечал позднее в своей автобиографии, «в партию вступил потому, что, впервые в то время ознакомившись с партийной программой, прессой, нашел в ней и в той борьбе, которую партия вела, полное и правильное выражение своих взглядов, убеждений и стремлений, как они сформировались в условиях всей моей предыдущей жизни, и не считал себя возможным оставаться в стороне от всей этой борьбы».

  Получив 17 марта партийный билет, на следующий же день Бармин записывается в Красную Армию, становится красноармейцем Первого Киевского полка Первой сводной группы Яковлева. Полк с марта по июль 1919 года дрался с наиболее опасными и крупными бандами Струка, Тютюника, Зеленого. После ликвидации банды Зеленого и занятия Триполья Бармина назначают комиссаром батальона, в котором он служил, а затем – председателем районного ревтрибунала и районным военкомом. Вскоре полк перебросили на петлюровский фронт к Казатину, где он вошел в состав Правобережной группы, отступая с которой 30 августа 1919 года, после сдачи Киева, попал на деникинский фронт.

  В ноябре 1919 года Бармин был назначен комиссаром полка и пробыл в этой должности до переброски полка в тыл ввиду больших потерь. В связи с тем, что полк переформировывался, он отпросился у начальства на командные курсы, так как на собственном опыте почувствовал необходимость для армии красных командиров, кампания за создание которых тогда активно проводилась Троцким и его сподвижниками. В начале декабря он был зачислен курсантом в Минские пехотные советские командные курсы, находившиеся в Гомеле. За время пребывания на учебе он три раза выезжал со своими товарищами на фронты – деникинский и польский, принимал активное участие в партийной, советской и общественной работе, был секретарем бюро ячейки Российской коммунистической партии (большевиков) (РКП(б)) курсов, председателем культпросветкомиссии, вел партийную работу по заданию комитета партии, инструктировал ячейки, выступал с докладами на заводах, в воинских частях, на собраниях, вел оргработу, принимал участие в различных кампаниях, председательствовал на партсобраниях, был делегатом губернских партийных съездов, партийных и профсоюзных конференций. Был избран от курсов в Гомельский Совет рабочих и крестьянских депутатов и членом Мандатной комиссии Совета от фракции коммунистов, делегатом губернского съезда Советов.

  В мае 1920 года состоялся выпуск и Бармин был произведен в красные командиры, после чего был откомандирован в распоряжение штаба 16‑й армии, где служит сначала командиром взвода, а затем – командиром роты, при этом продолжает вести активную партийную работу, являясь членом бюро ячейки 1‑го запасного стрелкового полка на польском фронте, председателем культпросветкомиссии, читает лекции в полковой партшколе.

  В октябре 1920 года Бармин был откомандирован Реввоенсоветом (РВС) 16‑й армии в военную академию, куда был принят по первой очереди на младший курс. Одновременно он поступил на младший курс Восточного отделения академии, на котором занимался по вечерам. Кроме того, с января по июнь 1921 года Бармин посещает также вечерние дипломатические курсы Наркомата иностранных дел (НКИД) и Наркомата внешней торговли (НКВТ), где изучает общественные науки, правовой и экономический циклы.

  По окончании младших курсов академии и Восточного отделения в июне 1921 года Бармин на летний период откомандировывался Штабом Рабоче‑Крестьянской Красной Армии (РККА) в Бухару, где в течение семи месяцев ведет работу одновременно по военной линии и по линии НКИД, будучи уполномоченным РВС Туркестанского фронта, а также секретарем полномочного представительства (посольства) РСФСР и консулом в Карши. Здесь же он занимается партийной работой, будучи секретарем каршинской ячейки РКП(б). Во время своей бухарской командировки Бармин заболел малярией. В дальнейшем это обстоятельство сильно повлияет на его карьеру.

  После возвращения из Бухары в начале зимы Бармин продолжил занятия на старших курсах Восточного отделения академии. Одновременно с декабря 1921 по май 1922 года он работает помощником секретаря в секретариате Чичерина. В июле 1922 года Бармин получил назначение вторым секретарем полпредства РСФСР в Латвии, где в течение четырех месяцев, вплоть до ноября, работал, а также лечился от полученной в Бухаре тропической малярии. Заметим кстати, что должность второго секретаря полпредства в то время традиционно резервировалась для легальных резидентов советской военной разведки. Сразу после возвращения в течение месяца был секретарем бюро на конференции по разоружению в Москве.

  По приезде осенью на последний курс академии Бармин прошел партийную чистку, проводимую специальной комиссией ЦК, назначенной для проверки основного курса и Восточного отделения академии. По этой чистке Бармин был оставлен в ВКП(б) и на Восточном отделении, но исключен с основного факультета. В просьбе о восстановлении ему было отказано. Точной причины отказа он так и не узнал, однако «неофициально слышал, что не то по молодости и болезненности, не то по недостатку выслуги». Причем ему было оставлено право окончить основной факультет в дальнейшем.

  В связи с этим весьма любопытно, что сам Бармин хорошо понимал возможность исключения из академии и поэтому в одной из анкет (1 февраля 1921 года) пошел на прямой подлог, указав, что являлся студентом Киевского университета, якобы участвовал в первой мировой войне и имел чин младшего унтер‑офицера, в 1916–1917 годах находился в Финляндии и Румынии, в 1918‑м – в партизанском отряде, то есть явно фальсифицировал свою биографию с целью придания ей большей солидности.

  Начав занятия на третьем курсе Восточного отделения, Бармин закончил его 1 августа 1923 года «по персидскому классу» и был откомандирован в Штаб РККА для работы по специальности. За время учебы он изучил фарси, позднее изучил также английский, итальянский, польский и французский языки.

  Разведупр РККА командирует Бармина в распоряжение НКИД, «обязав вести одновременно военную работу и поставив лишь условием назначение меня в северные провинции Персии». Таким образом, как явствует из собственноручно написанной анкеты героя нашего повествования, с самого начала он являлся советским военным разведчиком, действовавшим под дипломатическим прикрытием. Мы специально привлекаем внимание к этому факту, так как в своей книге, написанной в первую очередь для западного читателя, Бармин всячески избегает любых намеков на эту щекотливую тему. Тем не менее, как следует из некоторых доступных нам источников, Бармин не только являлся кадровым разведчиком (по всей видимости, вплоть до 1932 года), но и считался одним из лучших в этой области.

  Так, в докладе начальника иностранного отдела (ИНО) ОГПУ и одновременно заместителя начальника Разведывательного управления Штаба РККА (будущего ГРУ) Артура Христиановича Артузова, направленном непосредственно Сталину, имя Бармина фигурирует среди семи лучших советских военных разведчиков, перешедших к тому времени из разведки в другие ведомства. Не исключено, что после этого доклада Бармина могли вернуть в разведку. По крайней мере, это произошло с некоторыми из этой семерки.

  Однако вернемся к карьере нашего героя. В октябре 1923 года он был назначен управляющим консульством НКИД СССР в Гиляне. Одновременно он вел партийную и общественную работу в Реште, выступал с докладами, принимал участие в профсоюзной работе. В анкете, заполненной в это время (20 апреля 1924 года), он указывал: «Полагаю, что используюсь целесообразно, лишь слишком перегружен. Интересует меня военная и экономическая (финансы, торговая организация, производство) работа на Востоке, также интересует изучение страны, жителей, языка, этнография».

  В должности Генерального консула в Гиляне и уполномоченного торгпредства в Реште Бармин проработал до марта 1925 года, после чего его разведывательно‑дипломатическая карьера прервалась на четыре года. Сказалась малярия, подхваченная еще в Бухаре. После резкого обострения болезни врачи запретили Бармину проживание в странах с тропическим климатом, в связи с чем он был отозван в Москву.

  С апреля 1925 по январь 1929 года Бармин работает во Всесоюзном объединении «Международная книга» НКВТ: с апреля 1925 по август 1927 года – заместителем заведующего отдела управделами в Москве, с августа 1927 по апрель 1928 года – управляющим Северо‑западной областной конторы в Ленинграде и с 5 апреля 1928 до января 1929 года – заведующим производственным отделом в Москве. Одновременно с административными должностями он являлся членом бюро партийной организации объединения. Следует отметить, что в объединение «Международная книга» Бармин был направлен лично Молотовым.

  Сохранилась характеристика на Бармина этого периода:

 «Работает в «Международной книге» долгое время. Знает работу всесторонне. Изучил ее основательно. Энергичный, способный работник. Тактичный, выдержанный, старается теоретически повысить свою квалификацию. Взаимоотношения с товарищами по работе вполне слаженные. 14 сентября 1927 года».

 В феврале 1929 года Бармин вновь выезжает за границу. Он работает директором отдела торгпредства СССР в Париже, а затем по совместительству – главным директором по импорту. После жестокой чистки парижской парторганизации советских дипломатических и торговых работников в связи с бегством Беседовского Бармин был рекомендован ЦК ВКП(б) на должность ее секретаря. С апреля 1931 по январь 1932 года он – главный директор торгпредства СССР по импорту в Милане (Италия) и член бюро миланской парторганизации. С января по ноябрь 1932 года Бармин – уполномоченный НКВТ в Брюсселе (Бельгия). Трудно сказать, вел ли в это время наш герой «по совместительству» разведывательную деятельность, однако заметим, что его имя неоднократно всплывало в эмигрантской печати в связи с разоблачениями деятельности советских спецслужб за границей.

  С декабря 1932 по декабрь 1933 года Бармин работает заместителем председателя Всесоюзного объединения «Станкоимпорт». В мае 1933 года он ездил с правительственной делегацией И. Боева в Польшу. С декабря 1933 по октябрь 1935 года он – председатель Всесоюзного объединения «Автомотоэкспорт», одновременно Бармин являлся членом бюро парткомов соответствующих парторганизаций. Однако весной 1935 года он получил от коллегии КПК (Комиссии партийного контроля) выговор по партийной линии за то, что его заместитель заключил в Персии «договор с несолидной фирмой по автоэкспорту».

  Затем его вновь посылают за рубеж. С декабря 1935 года он – первый секретарь полпредства СССР в Греции, а с конца 1936‑го – Генеральный консул СССР в этой стране. В 1937 году Бармина назначают временным поверенным в делах СССР в Афинах.

  После получения вызова с требованием срочно вернуться в Москву Бармин становится «невозвращенцем».

  Сам Бармин так объясняет причины своего бегства на Запад. После того как в начале 1937 года он побывал в Москве, по возвращении в Грецию в разговоре со своими коллегами по посольству он допустил несколько неосторожных высказываний. Вокруг него якобы сложилась атмосфера подозрительности и недоверия. Работники посольства остерегались вступать с ним в открытое общение, более того, некоторые из них стали просматривать личные документы Бармина, заглядывать в его письменный стол и портфель. Он перестал получать письма от своих друзей из Наркоминдела, ранее присылавшиеся ему с каждой диппочтой. В такой обстановке Бармин пришел к выводу, что готовится его похищение и насильственная отправка в Москву. Он решает бежать, дает телеграмму в НКИД о том, что берет отпуск, а сам немедленно выезжает во Францию.

  Дальнейшая эволюция Бармина‑«невозвращенца» весьма типична для советских перебежчиков того времени. Начав с защиты подлинного социализма и пройдя период союза с Троцким, он постепенно переходит на позиции антикоммунизма. О парижском троцкистском периоде в жизни Бармина пишет в своей книге «Партия расстрелянных» историк Вадим Роговин:

 «После приезда в Париж Бармин сразу же связался с редакцией «Бюллетеня оппозиции». В одном из писем Троцкому Л. Эстрин писала: «Бармин знает очень много о целом ряде лиц, упомянутых на процессах. Он был лично близко связан с Гольцманом, Роммом, Пущиным, был вместе с Рыжим (Пятаковым. – В. Р.)  в Берлине и т. д.».

 Бармин направил заявление в парижскую комиссию по расследованию московских процессов, в котором сообщал о своем разрыве со сталинским режимом. Отмечая, что, больше чем когда‑либо, он остается верным идеалам, служению которым посвятил свою жизнь, Бармин подчеркивал, что «дальнейшее пребывание на службе у сталинского правительства означало бы для меня худшую деморализацию, сделало бы меня соучастником тех преступлений, которые каждый день совершаются над моим народом… Да поможет мой голос общественному мнению понять, что этот режим отрекся от социализма и всякой гуманности».

  Приступая к работе над воспоминаниями, в которой ему оказывал помощь Седов, Бармин просил передать Троцкому, что хочет узнать его мнение о своих статьях, прежде чем приступит к работе над задуманной им книгой. В гарвардском архиве хранятся несколько десятков страниц воспоминаний Бармина, посланных им Троцкому.

 «Когда я перехожу к воспоминаниям, – писал Бармин, – я не могу без чувства тяжелой боли оглянуться ни на один период прошлого, не могу без содрогания вызвать в моей памяти какой‑либо месяц или день моей жизни… Люди, которых я уважал и любил, с которыми я работал многие годы, вызывают в мозгу образы их, убитыми и расстрелянными, лежащими на бетонном полу безжизненными и окровавленными телами».

 В воспоминаниях Бармина содержится ряд глубоких обобщений, касающихся объяснения политического смысла сталинской чистки. Он подчеркивал, что при смене правительств и режимов, когда не меняется социальный строй страны, основные кадры армии и дипломатии обычно остаются на своих постах. Так произошло, например, после прихода к власти фашистов в Германии и Италии. Когда же меняется социальная база режима, как это произошло в русской революции 1917 года и в начальный период испанской революции 1936 года, это сопровождается полной сменой военного и дипломатического корпуса. Истребление цвета советских военных и дипломатических кадров выступает выражением коренных сдвигов в социальной структуре общества и власти.

 «Сохранение людей, связанных своей идеологией и традициями с революционным прошлым, с рабочим движением и большевистской партией, выражавшим – хотя бы в слабой степени – интересы рабочего класса, невозможно для режима контрреволюции, меняющего свою социальную базу… Новому режиму нужны новые слуги без «подозрительного» прошлого, без интернациональных традиций, без всяких принципов, всякого представления о революционном марксизме, люди, всем обязанные только «гениальному вождю».

 Бармин называл плодом невежества и литературных фантазий «все европейские разговоры об особой психологии русского народа, о его каком‑то специфическом тяготении к режиму диктатуры. Фашизация отдельных стран Европы показывает, что в этом нет ничего специфически русского».

  Узнав, что Бармин работает рабочим на парижском заводе, а по вечерам пишет книгу, Троцкий писал 15 мая 1938 года Л. Эстрин: «Передайте, пожалуйста, товарищу Бармину, что я был бы очень рад вступить с ним в прямую переписку». Однако к тому времени Зборовским было сделано уже немало для того, чтобы оттолкнуть Бармина от редакции «Бюллетеня» и от Троцкого. В письме Эстрин Троцкому от 28 июня 1938 года говорилось, что Бармин «политически все дальше отходит от нас». Далее передавались следующие свидетельства о взглядах Бармина: «Б. говорит, что очень разочарован, что надо все пересмотреть (т. е. большевизм и ленинские методы). Цитируем его слова: «Если бы надо было начинать сначала (т. е. Октябрь), то я бы задумался, принимая во внимание то, к чему он привел».

  По‑видимому, эти слова не были выдумкой Зборовского. Получая все новые страшные известия из СССР и лишенный непосредственного общения с Троцким, Бармин все более эволюционировал вправо. Вскоре он переехал в Америку, где в 1945 году опубликовал книгу «Тот, который выжил». В ней, наряду с объективным изложением событий советской истории, встречаются пассажи, свидетельствующие о переходе Бармина на позиции буржуазной демократии, рассуждения о превосходстве частного предпринимательства над плановой экономикой и т. п. В 1942 году Бармин поступает на службу в вооруженные силы США. Он работает в Управлении стратегических служб (УСС – предшественник ЦРУ) в качестве переводчика и советника по делам СССР. Однако в 1944 году Бармина увольняют из УСС за статью, написанную им для журнала «Reader's Digest», в которой он выступает с резкой критикой «просоветского» курса администрации президента Рузвельта. Бармин считает этот курс чрезмерно либеральным и выступает с позиций жесткого антисоветизма.

  В послевоенный период Бармин сотрудничал с рядом журналов, возглавлял русское отделение радиостанции «Голос Америки». В 1964 году он был назначен ответственным по делам СССР при Информационном агентстве США. В 1969 году стал специальным советником агентства и занимал этот пост вплоть до 1972 года.

  А. Колпакиди, историк

  УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

  Агабеков Георгий Сергеевич (1895–1937). Родился в г. Асхабаде в семье кузнеца. В 1914 году призван в армию, участвовал в военных действиях. В 1916 году откомандирован в школу прапорщиков, по окончании которой в марте 1917 года – командир взвода и переводчик с турецкого при штабе 46‑го запасного полка Румынского фронта. С марта 1918 года – в РККА. В 1920 году вступил в РКП(б). Командир батальона войск внутренней службы, дислоцированного в Екатеринбурге. Помощник уполномоченного по борьбе с контрреволюцией в Екатеринбургской ЧК. В 1922–1924 годах – сотрудник ВЧК Туркестанского фронта. С апреля 1924 года – сотрудник ИНО ОГПУ, помощник заведующего бюро печати полпредства в Кабуле. В конце 1926 года – резидент ИНО ОГПУ в Иране. В апреле 1928 – октябре 1929 года – начальник сектора по Среднему и Ближнему Востоку ИНО ОГПУ. С октября 1929 года – резидент ИНО ОГПУ в Турции. С 1930 года – перебежчик. Сотрудничал со спецслужбами Бельгии, Англии, Франции, Голландии, Болгарии, Румынии и Германии. Убит в августе 1937 года в Париже сотрудником НКВД А. М. Коротковым.

  Алкснис (Астров) Яков Иванович (1897–1939). Командарм 2‑го ранга (1936). Большевик с 1916 года. В Красной Армии с 1919 года. Участник первой мировой и Гражданской войн. Начальник ВВС и член РВС, НКО СССР (1931–1937). Заместитель наркома обороны СССР (1937). Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, иностранным орденом. Расстрелян в 1939 году.

  Аллилуева Надежда Сергеевна (1901–1932). Вторая жена И. В. Сталина. Из семьи старого большевика. Участница Октябрьской революции и Гражданской войны. Член РКП(б) с 1918 года. С 1919 года работала в Секретариате СНК. Позднее в редакции журнала «Революция и культура». В 1929–1932 годах слушатель Промышленной академии. Покончила жизнь самоубийством.

  Аманулла‑хан (1892–1960). Афганский эмир в 1919–1926 годах и падишах в 1926–1929 годах. В период его правления была провозглашена полная независимость Афганистана и установлены в 1919 году дипломатические отношения с Советской Россией, а в 1921 году заключен советско‑афганский договор о нейтралитете и взаимном ненападении. В результате мятежа был свергнут и эмигрировал.

  Антонов‑Овсеенко Владимир Александрович (1883–1939). Советский государственный и военный деятель, дипломат. В революционном движении с 1901 года. Активный участник Октябрьской революции 1917 года. Член коллегии Наркомата по военным делам, затем командующий войсками Украины, член коллегии Наркомата внутренних дел, заместитель председателя Малого Совнаркома. В октябре 1918 года – поездка по особому поручению В. И. Ленина в Берлин. В 1922–1924 годах – начальник Политуправления Красной Армии. На дипломатической работе с 1924 года. В 1924 году возглавлял комиссию по заключению с Китаем соглашения о КВЖД; в 1924–1928 годах – представитель СССР в Чехословакии; в 1928–1930 годах – полпред СССР в Литве; в 1930–1934 годах – полпред СССР в Польше; в 1934–1936 годах – Прокурор РСФСР; в 1936–1937 годах – Генеральный консул СССР в Барселоне (Испания). С 1937 года нарком юстиции РСФСР. Репрессирован.

  Арифов Абдул‑Гамид Хакимбаевич (1894–1925). Уроженец Оренбурга. Из крестьян. Узбек. Член Бухарской коммунистической партии. Военный министр правительства Бухарской народной республики. Во время восстания Энвер‑паши в 1921 году изменил советской власти и бежал за границу. Позднее вернулся, в феврале 1925 года арестован, в августе того же года расстрелян.

  Аркус Григорий Моисеевич (1896–1936). Уроженец г. Двинска. Заместитель председателя Правления Госбанка СССР. Арестован 10 июля 1936 года, расстрелян 4 сентября того же года.

  Асеев Николай Николаевич (1889–1963). Русский советский поэт. Наиболее известные произведения: «Буденный» (1923), «Двадцать шесть» (1924), «Семен Проскаков» (1928), «Раздумья» (1955), «Лад» (1961).

  Ататюрк Мустафа Кемаль (Джемаль‑паша) (1880 или 1881–1938) – турецкий государственный деятель, основатель и первый президент (1923–1938) Турецкой республики. В 1904 году окончил Стамбульскую академию Генерального штаба. Участвовал в младотурецком движении, но после революции 1908 года отошел от комитета «Единение и прогресс». В 1913–1914 годах – военный атташе в Болгарии. В 1919 году возглавил национально‑освободительное движение в Анатолии. После оккупации Стамбула войсками Антанты и разгона палаты депутатов создал в Анкаре (23 апреля 1920 года) новый парламент – Великое национальное собрание Турции и стал главой правительства. По его инициативе был упразднен (1 ноября 1922 года) султанат, провозглашена республика (29 октября 1923 года), ликвидирован халифат (3 марта 1924 года).

  Бабель Исаак Эммануилович (1894–1941). Русский советский писатель. Участник Гражданской войны. После Октябрьской революции 1917 года какое‑то время служил в ЧК, затем – военный корреспондент в 1‑й Конной армии. Наиболее известные произведения: «Конармия» (1926), «Одесские рассказы» (1931). Часто выезжал за границу, особенно во Францию, где жили его первая жена и ребенок. Арестован весной 1939 года. Погиб в лагере 17 марта 1941 года.

  Балтрушайтис Юргис (1873–1944). Русский и литовский поэт. Примыкал к русскому символизму. В 1921–1939 годах – полномочный представитель Литвы в СССР. С 1939 года жил в Париже.

  Барбюс Анри (1873–1935). Французский писатель. Пацифист. Автор романов «Огонь» (1916) и «Ясность» (1919), написанных с антивоенных позиций. Активно участвовал в движении против антисоветской интервенции Антанты. Член ФКП с 1923 года. В 1927–1935 годах неоднократно приезжал в СССР. Выступал в поддержку проводимого И. В. Сталиным курса. Один из организаторов антифашистских конгрессов 1933 и 1935 годов.

  Бачаи‑Сакао (1899–1929). Таджик. Родился в Кохдамане. Служил в афганской армии, командир взвода. За дебош попал в тюрьму. Бежал. Занимался разбоем к северу от Кабула. Убивал чиновников, раздавал деньги беднякам. Собрал значительные силы. В ноябре 1928 года захватил город Чарикар. 17 января 1929 года вошел в Кабул. Правил под именем «эмир Хабибула Гази». Повешен 2 ноября 1929 года.

  Бедный Демьян (наст, имя и фам. – Придворов Ефим Алексеевич) (1883–1945). Русский советский писатель, один из основоположников соцреализма. Член партии большевиков с 1912 года. С 1911 года сотрудничал в большевистских газетах «Звезда» и «Правда». В период Гражданской войны выступал на фронтах как агитатор.

  Бек Юзеф (1894–1944). Польский дипломат, полковник. Один из ближайших сотрудников Ю. Пилсудского. Был военным атташе в Париже. Министр иностранных дел в 1932–1939 годах. В сентябре 1939 года бежал в Румынию, где был интернирован.

  Бекзадян Александр Артемьевич (1879–1938). Советский государственный и партийный деятель, дипломат. Член РСДРП с 1903 года. На дипломатической работе с 1920 года. В 1920–1921 годах – заместитель председателя ревкома и нарком иностранных дел Советской Армении; в 1922 году – член советской делегации на Генуэзской конференции; в 1922–1926 годах – ответственный сотрудник торгпредства СССР в Германии; в 1926–1930 годах – заместитель Председателя СНК и нарком торговли ЗСФСР; в 1930–1934 годах – полпред СССР в Норвегии; в 1934–1937 годах – полпред СССР в Венгрии. Репрессирован.

  Беленький Захар М. (1888–1940). Член партии с 1905 года, в 1928–1934 годах – член ЦКК. В 1925 году – председатель Северо‑Кавказского краевого совета профсоюзов. В 1928–1931 годах – член коллегии, в 1931–1934 годах – заместитель наркома РКИ СССР. С 1934 года член, заместитель председателя КСК. В 1938–1939 годах – председатель КСК. Репрессирован.

  Берсенев Иван Николаевич (1889–1951). Советский режиссер и актер, народный артист СССР (1948). Член партии с 1947 года. На сцене с 1907 года, в 1924–1936 годах во втором МХАТе (с 1928 года – художественный руководитель). С 1938 года – главный режиссер Московского театра им. Ленинского комсомола. С 1939 года – профессор ГИТИСа.

  Бивербрук Уильям Максуэлл Эйткен (1879–1964). Лорд, барон, английский газетный магнат. В 1918 году – министр информации в кабинете Ллойд Джорджа. В 1940–1945 годах – член британского правительства.

  Блюмкин Яков Григорьевич (1900–1929). Член партии левых эсеров с 1917 года. В июне – начале июля 1918 года служил в ВЧК. 6 июля 1918 года по заданию ЦК партии левых эсеров принял участие в террористическом акте с целью сорвать Брестский мир, в результате чего был убит германский посол граф В. Мирбах. Заочно приговорен к трем годам заключения. После подавления выступления левых эсеров бежал на Украину, где участвовал в повстанческой деятельности и подготовке террористического акта против гетмана Скоропадского. В апреле 1919 года явился с повинной в ВЧК, был амнистирован президиумом ВЦИК. Вступил в РКП(б), был направлен на военную работу. Летом 1920 года – комиссар Штаба Красной Армии Гилянской советской республики (в Северном Иране), вступил в коммунистическую партию Ирана. С сентября 1920 года – слушатель Академии Генерального штаба РККА; с 1922 года работал в секретариате Троцкого для особых поручений; с 1923 года – во внешней разведке ОГПУ. В 1924–1925 годах помощник полномочного представителя ОГПУ в Закавказье по командованию войсками Закавказской ЧК. В 1925–1926 годах – ответственный сотрудник Наркомторга. В 1926–1927 годах – главный инструктор внутренней охраны (службы безопасности) Монголии. В 1928–1929 годах – резидент советской разведки на Ближнем Востоке. 16 апреля 1929 года в Константинополе имел встречу с Троцким, а затем поддерживал с ним связь через его сына Л. Седова. Блюмкин заявил Троцкому, что передает себя «в его распоряжение», составил рекомендации об организации его личной охраны. Кроме того, он подготовил и передал Троцкому, который в это время готовил к изданию автобиографическую книгу «Моя жизнь», сведения о деятельности поезда председателя Реввоенсовета в годы Гражданской войны. Он также согласился нелегально перевезти в СССР для активных участников оппозиции письмо Троцкого и несколько его книг. По возвращении в СССР был в середине октября 1929 года арестован. После окончания следствия судебная коллегия ОГПУ 3 ноября 1929 года постановила расстрелять его «за повторную измену делу пролетарской революции и советской власти и за измену революционной чекистской армии».

  Блюхер Василий Константинович (1890(1892?)‑1938). Маршал Советского Союза (1935). Большевик с 1916 года. Участник первой мировой войны. В Красной Армии с 1918 года. В Гражданскую войну участвовал в борьбе с дутовщиной, летом 1918 года – руководитель Уральской армии. В 1921–1922 годах военный министр, главком Народно‑революционной армии Дальневосточной республики. В 1924–1927 годах главный военный советник на юге Китая (псевдоним Галин). В 1929–1938 годах командующий Особой Краснознаменной Дальневосточной армией. Руководил действиями этой армии во время событий на КВЖД в 1929 году и против японских агрессоров на озере Хасан в 1938 году. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) в 1934–1937 годах. С октября 1937 года – член ЦК. Член ВЦИК и ЦИК СССР. Награжден двумя орденами Ленина, пятью орденами Красного Знамени (является первым кавалером этого ордена), орденом Красной Звезды. Умер во время следствия в Лефортовской тюрьме в Москве.

  Бобрищев Ардальон Александрович (1879‑?). Полковник царской армии. Окончил Академию Генштаба в 1906 году. В 1917 году – командир гвардейского запасного артдивизиона. В октябре 1917 года – выборный начальник гарнизона Петергофа. Добровольно вступил в Красную Армию. В 1918 году – заведующий командными арткурсами. В 1919 году – начальник штаба Петроградского укрепрайона. В 1920 году – член контрольной комиссии РСФСР в Эстонии. В 1920–1921 годах – помощник военного представителя, а затем военный советник полпредства РСФСР в Армении. В 1922–1924 годах – военный атташе в Финляндии. В 1924 году – помощник начальника отдела Разведупра Штаба РККА. В 1924–1927 годах военный атташе в Иране. В 1928–1931 годах – начальник сектора, помощник начальника 3‑го отдела Разведупра Штаба РККА. С 1931 года – преподаватель Военной академии им. Фрунзе. В 1937 году уволен на пенсию.

  Богуславский Михаил Соломонович (1886–1937). В 1905–1917 годах – член Бунда. Член партии большевиков с марта 1917 года. До октября 1917 года работал на Украине, затем – председатель Воронежского горсовета, секретарь ВУЦИК, секретарь Политуправления РККА, секретарь Харьковского губкома КП(б)У. С 1921 года – заместитель председателя Моссовета, Председатель Малого Совнаркома РСФСР. В 1923–1928 годах участвовал в троцкистской оппозиции. В 1927 году XV съездом ВКП(б) исключен из партии. В 1930 году раскаялся, восстановлен в партии. В 1932–1936 годах – начальник Сибмашстроя в Новосибирске. Арестован в августе 1936 года по обвинению в саботаже железных дорог. 30 января 1937 года по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра» приговорен к расстрелу.

  Боев Иван Васильевич (1892‑?). До 1926 года – торгпред в Швеции, затем – замторгпреда СССР в Великобритании. В 1930–1933 годах – член коллегии, заместитель наркома внешней торговли. В 1934–1936 годах – торгпред в Америке, в 1936–1937 годах – председатель Амторга, с июня 1937 года – в Наркомате легкой промышленности.

  Бреслав Борис Абрамович (1882–1943). Член партии с 1903 года. В 1920–1924 годах – заместитель командующего войсками Московского военного округа, начальник Политуправления округа. С 1924 года – член правления объединения «Северолес». С 1927 года – в Наркомате РКИ, председатель ревизионной комиссии Кожсиндиката.

  Брикке Семен Карлович (1898–1937). Член партии с 1918 года. После Октябрьской революции – заведующий АПО Одесского губкома, с 1921 года – заведующий бюро восточной пропаганды, заместитель заведующего Восточным отделом ИККИ, с мая 1925 года – заведующий АПО Нижне‑тагильского окружкома. В 1930 году – заместитель заведующего Агитационно‑массовым отделом МК ВКП(б). В 1932 году – заместитель заведующего Отделом агитации и массовых кампаний ЦК, в 1933 году – заведующий сектором и ответственный инструктор сельскохозяйственного отдела ЦК. В 1934 году – сотрудник аппарата ЦК, член КПК. В 1935–1937 годах – уполномоченный КСК по Азово‑Черноморскому краю. Репрессирован. Расстрелян 30 октября 1937 года.

  Брокдорф‑Рантцау Ульрих Карл Христиан (1869–1928). Граф, руководитель германской делегации на Парижской мирной конференции 1919–1920 годов. Противник подписания Версальского мирного договора. В 1922–1928 годах – посол Германии в СССР.

  Брусилов Алексей Алексеевич (1853–1926). Военный деятель, генерал от кавалерии. С начала первой мировой войны командовал 3‑й армией, с марта 1916 года – командующий Юго‑Западным фронтом, войска которого в мае осуществили крупнейший стратегический прорыв австро‑германского фронта. В начале Февральской революции совместно с другими военачальниками оказывал влияние на Николая II, побуждая его к отречению от престола. С 22 мая (4 июня) по 19 июля (1 августа) 1917 года – Верховный главнокомандующий, затем военный советник Временного правительства. По настоянию А. Ф. Керенского, с целью ликвидации революционного движения среди солдат, подписал приказ о введении смертной казни на фронте. После Октябрьской революции отказался выступить против советской власти. В 1920 году вступил в Красную Армию и служил в Наркомате по военным делам инспектором кавалерии, состоял для особо важных поручений при Реввоенсовете СССР.

  Бубнов Андрей Сергеевич (1884–1938). Член коммунистической партии с 1903 года. В 1905 году – член Иваново‑Вознесенского комитета РСДРП. После Февральской революции – член Московского областного бюро РСДРП(б). Делегат 7‑й (Апрельской) конференции и VI съезда РСДРП(б), на котором избран в ЦК РСДРП(б) (член ЦК до 1918 года); представитель ЦК в Петроградском комитете РСДРП(б). Член Петроградского ВРК, комиссар ВРК всех железнодорожных вокзалов. После II съезда Советов – член ВЦИК, член коллегии Наркомпути. В ноябре 1917 года в качестве комиссара железных дорог республики был командирован на юг; участвовал в ликвидации калединщины. В 1918 году примыкал к «левым коммунистам». На VIII съезде партии входил в «военную оппозицию». В марте‑апреле того же года нарком хозяйственных дел УССР, в апреле‑июле – член Бюро по руководству повстанческой борьбой в тылу врага, в июле‑сентябре – Председатель Всеукраинского центрального ВРК. В октябре 1918 – феврале 1919 года – член Киевского подпольного областного комитета КП(б)У и председатель подпольных областного ревкома и горисполкома. В марте‑апреле – председатель Киевского губисполкома, в апреле‑июне – член РВС Украинского фронта, в июне‑ноябре – 14‑й армии, в августе 1919 – сентябре 1920 года – член Совета обороны УССР. В 1920–1921 годах примыкал к группе «демократического централизма», в 1923 году – к троцкистской оппозиции. Кандидат в члены ЦК РКП(б) в 1922–1924 годах. Член ЦК ВКП(б) в 1924–1937 годах. В 1922–1923 годах – заведующий Агитпропотделом ЦК РКП(б). В 1924–1929 годах – начальник Политуправления РККА и член РВС СССР. С сентября 1929 по октябрь 1937 года – нарком просвещения РСФСР. Член ВЦИК и ЦИК СССР. Арестован в январе 1938 года. Приговорен к высшей мере наказания – расстрелу 1 августа 1938 года.

  Буденный Семен Михайлович (1883–1973). Маршал Советского Союза (1935). Член РКП(б) с 1919 года. Трижды Герой Советского Союза (1958, 1963, 1968). Участник русско‑японской войны. В период первой мировой войны был в чине старшего унтер‑офицера. Летом 1917 года вместе с Кавказской дивизией прибыл в Минск, где был избран председателем полкового и заместителем председателя дивизионного комитетов, в августе участвовал в руководстве разоружением корниловских войск в Орше. В Красной Армии с 1918 года. Командир кавалерийской дивизии, корпуса. В ноябре 1919 – октябре 1923 года – командующий 1‑й Конной армией. В 1924–1937 годах – инспектор кавалерии Красной Армии, затем – командующий войсками Московского военного округа, с 1940 года – первый заместитель наркома обороны СССР. Участник Великой Отечественной войны. В 1934–1939 годах – кандидат в члены, в 1939–1952 годах – член ЦК ВКП(б). Член ВЦИК и ЦИК СССР. В Великую Отечественную войну в 1941–1942 годах – главнокомандующий войсками Юго‑Западного и Северо‑Кавказского направлений, командующий Резервным и Северо‑Кавказским фронтами.

  Буллит Уильям Кристиан (1891–1967). Американский журналист и дипломат, один из активных проповедников антисоветской политики. В 1919 году был направлен Вильсоном и Ллойд Джорджем в Советскую Россию со специальной миссией.

  Бухарин Николай Иванович (1888–1938). Большевик с 1906 года. В 1917–1934 годах – член, в 1934–1937 годах – кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б). В 1919–1929 годах – член Президиума и секретарь ИККИ, с 1926 года член Политсовета ИККИ и член советской делегации в ИККИ. С декабря 1917 по апрель 1929 года – ответственный редактор «Правды», с февраля 1934 по февраль 1937 года – ответственный редактор «Известий». В 1929–1930 годах возглавлял «правый уклон» в ВКП(б). 13 марта 1938 года на процессе по так называемому «антисоветскому правотроцкистскому блоку» приговорен к расстрелу.

  Валецкий Генрик (Хорвиц Максимилиан) (1877–1937(1938?). В 1906–1918 годах – в руководстве левого крыла ППС, один из организаторов Компартии Польши. С 1920 года в России. В 1921–1925 годах представитель Коммунистической партии Польши в Коминтерне. С 1922 года – член Президиума ИККИ. В 1925 году переведен в РКП(б). В 1925–1935 годах работал в аппарате ИККИ и одновременно был главным редактором журнала «Коммунистический Интернационал». Репрессирован.

  Вандервельде Эмиль (1866–1938). Бельгийский социалист, реформист. С середины 1890‑х годов – лидер Рабочей партии Бельгии. С 1900 года – председатель Международного социалистического бюро II Интернационала. Член парламента. В 1914 году вошел в правительство и до 1937 года неоднократно был министром, в том числе юстиции и иностранных дел. В годы первой мировой войны – социал‑шовинист. К Октябрьской революции отнесся враждебно, активно содействовал вооруженной интервенции против Советской России.

  Варга Евгений Самойлович (1879–1964). Деятель венгерского рабочего и коммунистического движения, советский ученый, академик АН СССР. С 1906 года – член Венгерской социал‑демократической партии, с 1919 года – член компартии, в том же году – нарком финансов в правительстве Венгерской советской республики. С 1920 года – член РКП(б), работал в аппарате Коминтерна, в 1928–1943 годах – кандидат в члены ИККИ. Руководитель центра информации Коминтерна в Берлине (институт Варги). В 1927–1947 годах возглавлял Институт мирового хозяйства и мировой экономики АН СССР. Лауреат Ленинской премии (1963).

  Вацетис Иоаким Иоакимович (1873–1938). Полковник царской армии, после Октябрьской революции перешел на сторону советской власти. Командир стрелкового корпуса, заместитель Главковерха. Участвовал в подавлении левоэсеровского мятежа в Москве, командуя Латышской стрелковой дивизией. В июле – сентябре 1918 года – командующий Восточным фронтом. В сентябре 1918 – июле 1919 года – главнокомандующий Вооруженными силами Республики и член РВСР. С августа – в РВСР. С 1922 года – старший преподаватель в Военной академии им. М. В. Фрунзе. Командарм 2‑го ранга. Расстрелян в 1938 году.

  Вейган Максим (1867–1965). Французский генерал. С 1918 года – начальник штаба Верховного главнокомандования союзными войсками. С мая 1940 года – главнокомандующий французскими вооруженными силами. Один из виновников капитуляции Франции. В июле – сентябре 1940 года – министр национальной обороны правительства Виши.

  Вейцер Израиль Яковлевич (1889–1938?). Член партии с 1914 года. В 1925–1929 годах – член коллегии Наркомата внешней и внутренней торговли. В 1931 году – торгпред в Берлине. В 1932–1933 годах – заместитель наркома внешней торговли, в 1934–1937 годах – нарком внешней торговли. Репрессирован.

  Величко Константин Иванович (1856–1927). Русский и советский военный инженер. В первую мировую войну – полевой инспектор инженеров при Ставке, инженер‑генерал (1916). После Октябрьской революции – в РККА, профессор Военно‑инженерной академии.

  Венизелос Элефтериос (1864–1936). Греческий государственный и политический деятель. Премьер‑министр Греции в 1910–1915, 1917–1920, 1924, 1928–1932, 1933 годах. Вовлек страну в антисоветскую интервенцию (1919) и греко‑турецкую войну 1919–1922 годов. Противник реставрации монархии в Греции. С 1935 года – в эмиграции.

  Венцов‑Кранц Семен Иванович (1897–1937). Член РКП(б) с 1918 года. В РККА с 1919 года. Во время Гражданской войны – комиссар полка, бригады, дивизии. В 1921 году – начальник штаба кавалерийской группы Тамбовской губернии. Награжден двумя орденами Красного Знамени. С 1924 года – начальник Организационно‑мобилизационного управления Штаба РККА. В последующем – начальник 2‑го управления Штаба и помощник начальника Штаба РККА. Затем начальник штаба Белорусского ВО, в 1932–1933 годах – Московского ВО. Военный атташе во Франции. На момент ареста – командир 62‑й Туркестанской дивизии, комдив. Арестован 11 июня и расстрелян 8 сентября 1937 года.

  Верховский Александр Иванович (1886–1938). Генерал‑майор (1917) Русской армии, в сентябре – октябре 1917 года – военный министр последнего состава Временного правительства. С 1919 года – в Красной Армии. С 1921 года – на преподавательской работе. Комбриг (1936). Репрессирован.

  Винниченко Владимир Кириллович (1880–1951). Украинский писатель. Один из организаторов и лидеров контрреволюционной украинской Центральной рады, затем в 1918–1919 годах вместе с Петлюрой возглавлял Директорию – националистическое правительство Украины.

  Волович Захар Ильич (Янович Владимир Борисович, Вилянский) (1900–1937). Старший майор ГБ. Сын торговца. Член РКП(б) с января 1919 года. В 1919–1922 годах – в РККА. В 1923–1924 годах учился в вузе. С 1924‑года – в ОГПУ. Сотрудник ИНО ОГПУ в Турции и странах Западной Европы. В 1928–1930 годах – в Париже. Один из руководителей похищения генерала Кутепова в Париже. Затем на работе в центральном аппарате ОГПУ НКВД в Москве. Заместитель начальника оперативного отдела НКВД. Награжден орденом Красной Звезды (1936). Осужден и расстрелян в 1937 году.

  Боровский (Орловский) Вацлав Вацлавович (1871–1923). Активный участник революционного движения, советский дипломат, публицист. Член коммунистической партии с 1894 года. На дипломатической работе с 1917 года. В 1917–1919 годах – советский представитель в Скандинавских странах – Швеции, Норвегии, Дании. Будучи на этом посту, заключил несколько торговых сделок со Швецией, выполнял ответственное поручение В. И. Ленина о неофициальных переговорах с германским представителем по вопросам заключения мира с Германией, в августе 1918 года в качестве председателя советской делегации участвовал в переговорах между РСФСР и Финляндией. В октябре 1920 года назначен председателем Российской экономической делегации в Италии. В результате переговоров, которые в марте – декабре 1921 года Боровский вел с итальянским правительством, 26 декабря было подписано предварительное соглашение, означавшее, в сущности, признание Италией Советской России де‑факто. В 1921–1923 годах Боровский – представитель РСФСР в Италии. Одновременно являлся генеральным секретарем советской делегации на Генуэзской конференции 1922 года, членом советской делегации на Лозаннской конференции 1922–1923 годов. После прибытия Воровского в Лозанну для участия во втором этапе конференции вокруг советского представителя при попустительстве швейцарских властей была создана обстановка травли. 10 мая 1923 года Боровский был убит белоэмигрантом М. Конради. Похоронен на Красной площади в Москве.

  Ворошилов Климент Ефремович (1881–1969). Большевик с 1903 года. Участник революции и Гражданской войны. С ноября 1925 года – нарком по военным и морским делам и Председатель РВС СССР. В 1934–1940 годах – нарком обороны СССР. С 1940 года заместитель Председателя СНК СССР и председатель Комитета обороны при СНК СССР. В 1953–1960 годах – Председатель Президиума Верховного Совета СССР.

  Врангель Петр Николаевич (1878–1928). Генерал‑лейтенант (1918). Один из главных руководителей Белого движения на Юге России. В декабре 1919 – январе 1920 года командовал Добровольческой армией. С 4 апреля 1920 года – преемник Деникина на посту главкома Вооруженных Сил юга России, с 11 мая – главком Русской армии. После поражения в Северной Таврии и Крыму 14 ноября бежал за границу. Организатор и председатель Русского общевоинского союза (РОВС) в 1924–1928 годах. Умер при загадочных обстоятельствах в Брюсселе.

  Вышинский Андрей Януарьевич (1883–1954). Советский юрист и дипломат, академик АН СССР. С 1903 по 1920 год меньшевик, затем большевик. Ректор МГУ. Председатель специального присутствия Верховного суда СССР по шахтинскому процессу (1929), делу промпартии (1930). С 1931 года – Прокурор РСФСР, заместитель наркома юстиции РСФСР, с 1933 года – заместитель Прокурора, в 1935–1939 годах – Прокурор СССР. Главный обвинитель на всех открытых показательных процессах. С 1940 года – на дипломатической работе. Имел ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. В 1939–1944 годах – заместитель Председателя СНК СССР. В 1940–1946 годах – первый заместитель наркома иностранных дел, в 1946–1949 годах – заместитель министра иностранных дел СССР по общим вопросам, в 1949–1953 годах – министр иностранных дел СССР. В 1953–1954 годах – первый заместитель министра иностранных дел и постоянный представитель СССР в ООН. Член ЦК ВКП(б) с 1939 года.

  Гай (Бжишкян) Гая Дмитриевич (1887–1937). Советский военачальник. Член партии с 1918 года. В Гражданскую войну – начальник 24‑й Железной стрелковой дивизии, командующий армией на Восточном фронте, командир конного корпуса в советско‑польской войне. С 1933 года – профессор и начальник кафедры истории войн и военного искусства в Военно‑воздушной академии им. Жуковского. Комкор (1935). По другой версии, арестован до введения персональных воинских званий в 1935 году. Расстрелян в 1937 году.

  Гайстер А. И. (1899–1938?). Член партии с 1919 года, в 1934 году – член КОС. В 1928–1929 годах – член коллегии ЦСУ, в апреле 1930 года утвержден вице‑президентом Сельскохозяйственной академии им. Ленина и членом коллегии Наркомзема. В 1930–1933 годах – член президиума, заместитель председателя Госплана СССР. В 1935–1936 годах – заместитель наркома земледелия СССР. В 1937 году – первый заместитель председателя Главного выставочного комитета Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Репрессирован.

  Галлер Юзеф (1873–1960). Польский военачальник. В 1916–1918 годах – командир бригады легионеров. В 1918 году – командующий польскими войсками во Франции. В 1920 году командовал польской добровольческой армией. С 1926 года в отставке. В 1940–1943 годах – член эмигрантского правительства Польши.

  Гамарник Ян Борисович (1894–1937). Армейский комиссар 1‑го ранга (1935). Большевик с 1916 года. С 1929 года – начальник ПУР РККА и член РВС СССР, ответственный редактор газеты «Красная звезда», с июня 1930 года совмещал посты начальника ПУРа, заместителя Председателя РВС СССР и заместителя наркома по военным и морским делам, а с июня 1934 года – заместитель наркома обороны СССР. Покончил жизнь самоубийством 31 мая 1937 года ввиду неизбежности ареста по делу о «военном заговоре». Награжден орденами Ленина и Красного Знамени. Реабилитирован посмертно.

  Ганецкий (Фюрстенберг) Яков Станиславович (1879–1937). Член коммунистической партии с 1896 года. Советский дипломат. Член ЦК и Русского бюро ЦК в 1907–1910 годы, член Зарубежного бюро ЦК в апреле – ноябре 1917 года. После Октябрьской революции 1917 года член коллегии Наркомата финансов, комиссар и управляющий Народным банком. В 1920 году – член советской делегации на переговорах о мире с Латвией, затем – полпред и торгпред РСФСР в Латвии; в 1920–1921 годах участвовал в переговорах с Польшей; в 1920–1922 годах – член коллегии НКВТ; в 1921–1923 годах – член коллегии НКИД. Принимал участие в подготовке материалов для Генуэзской, Гаагской и Лозаннской конференций. В 1923–1929 годах – член коллегии НКВТ СССР; в 1930–1932 годах – член Президиума ВСНХ и член коллегии Главконцесскомитета; в 1932–1935 годах – руководитель Гособъединения музыки и эстрады, затем Объединения цирков, зверинцев и аттракционов; в 1935–1937 годах – директор Музея Революции СССР. 26 ноября 1937 года арестован и в тот же день расстрелян.

  Гарриман Уильям Аверелл (1891–1986). Американский дипломат и бизнесмен. В 1943–1946 годах – посол в СССР, в 1946–1948 годах – министр торговли. С 1950 по 1969 год – на различных дипломатических и административных постах.

  Гей Константин Вениаминович (1896–1939). Член партии с 1916 года. Один из руководителей установления советской власти в Пскове. В 1924–1934 годах – кандидат в члены ЦК партии. В 1924 году – секретарь Пермского окружкома РКП(б), в 1925–1926 годах – заведующий Организационно‑распределительным отделом ЦК ВКП(б). 28 августа 1926 года Политбюро ЦК утвержден секретарем Урал обкома. Одновременно в 1925–1927 годах – заведующий Орготделом Профинтерна. С 1930 года – первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии, в 1932–1934 годах – секретарь МК ВКП(б). В 1934–1938 годах – член КСК, уполномоченный КСК по Узбекской ССР, Средней Азии, Горьковскому краю. Репрессирован.

  Геккер Анатолий Ильич (1888–1937). Из семьи военного врача. Штабс‑ротмистр царской армии. В 1917 году – начальник штаба 33‑го корпуса, в январе 1918 года избран командиром 8‑й армии на Румынском фронте. Активный участник Гражданской войны. Член РКП(б) с сентября 1917 года. Участник подавления Ярославского мятежа (июль 1918 года). В 1918–1919 годах – командующий Астраханским укрепрайоном, в феврале – апреле того же года – командир 13‑й стрелковой дивизии, в апреле 1919 – феврале 1920 года – командующий 13‑й армией, в феврале‑июле – начальник войск ВОХР, в сентябре 1920 – мае 1921 года – командующий 11‑й армией и Отдельной Кавказской армией. В январе – августе 1922 года – начальник Военной академии РККА. В 1922–1925 годах – первый советский военный атташе в Китае. В 1924–1929 годах – член правления КВЖД. В 1929–1933 годах – военный атташе в Турции. В 1933–1934 годах – начальник Главного управления РККА. В 1934–1937 годах – начальник IV отдела Разведывательного управления Наркомата обороны, начальник VI отдела Разведывательного управления, начальник XI (внешних сношений) отдела Разведупра. Комкор (1935). Награжден тремя орденами Красного Знамени. Арестован 31 мая, расстрелян 1 июля 1937 года.

  Георг II (1890–1947). Король Греции в 1922–1923 годах и с 1935 года. Из династии Глюксбургов. Содействовал установлению в 1936 году военной диктатуры И. Метаксаса. С 1941 года – в эмиграции. Вернулся в страну после реставрации (сентябрь 1946) монархии.

  Георг V (1865–1936). Английский король с 1910 года, из Саксен‑Кобург‑Готской (с 1917 года – Виндзорская) династии.

  Георг VI (1895–1952). Английский король с 1936 года, из Виндзорской династии.

  Герцберг Александр Владимирович (1892‑?). Член партии с 1916 года. Председатель союзного объединения «Техноэкспорт». Арестован 12 декабря 1934 года. 16 января 1935 года вместе с Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым приговорен к тюремному заключению.

  Гикало Николай Федорович (1897–1938). Советский партийный деятель. Член партии большевиков с 1917 года. Один из руководителей борьбы за советскую власть на Северном Кавказе. С 1925 года – секретарь Северо‑Кавказского крайкома, ЦК КП(б) Узбекистана, ЦК КП(б) Азербайджана, МК и МГК ВКП(б). С июля 1929 года – заместитель заведующего орграспредотделом ЦК. В 1932–1937 годах – первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии, затем первый секретарь Харьковского обкома. С 1930 года – член ЦРК, с 1934 года – кандидат в члены ЦК ВКП(б). Член ЦИК СССР. С 1937 года – член Политбюро ЦК КП(б) Украины. Репрессирован.

  Гинденбург Пауль фон Бенеккендорф унд фон (1847–1934). Генерал‑фельдмаршал (1914). В первую мировую войну командовал с ноября 1914 года войсками Восточного фронта, с августа 1916 года – начальник Генштаба. В 1925–1934 годах – президент Германии. 30 января 1933 года передал власть в руки фашистов, поручив Гитлеру формирование правительства.

  Гитлер (наст. фам. – Шикльгрубер) Адольф (1889–1945). С 1921 года – вождь национал‑социалистической рабочей партии Германии. С 1933 года – рейхсканцлер Германии. В 1934 году объединил этот пост с постом президента республики. До начала второй мировой войны проводил популярную внешнюю политику, основной целью которой являлось уничтожение последствий Версальского мира. Военный преступник, главный инициатор вероломного нападения Германии на СССР. В 1945 году, перед самым поражением Германии, покончил жизнь самоубийством.

  Гольдберг Б. И. (1884–1946). С 1917 по 1925 год служил в Красной Армии, в 1923–1924 годах – уполномоченный Реввоенсовета при Наркомвнешторге, с 1925 года – на хозяйственной работе.

  Гопкинс Гарри Ллойд (1890–1946). Советник и специальный помощник президента США Ф. Рузвельта во время второй мировой войны. В 1938–1940 годах – министр торговли.

  Горгулов Павел (псевд. Павел (Поль) Бред) (1885–1932). Участник Белого движения, писатель‑дилетант, с 1920 года в эмиграции. Убил французского президента Поля Думера, гильотинирован.

  Горький (Пешков) Максим (Алексей Максимович) (1868–1936). Русский советский писатель, основоположник социалистического реализма. До революции сочувствовал большевикам, после Октябрьской революции подверг их либеральной критике. Эмигрировал. Вернулся. Был первым секретарем Союза советских писателей.

  Григорьев Николай Александрович (1878–1919). Офицер царской армии. В 1917–1918 годах служил в войсках Центральной рады, затем у гетмана Скоропадского. В феврале 1919 года перешел на сторону Красной Армии, командовал 1‑й Заднепровской бригадой, с апреля – 6‑й Украинской стрелковой дивизией. В мае поднял антисоветское восстание, захватил значительную территорию юга Украины. После разгрома мятежа в конце мая 1919 года бежал в штаб Махно, где вскоре был убит.

  Грозовская Лидия (1912‑?). Сотрудница советского торгпредства во Франции, одновременно работала по линии ИНО ГУГБ НКВД. Жена Арнольда Грозовского, руководящего работника ИНО во Франции. По делу об убийстве И. Райсса находилась в предварительном заключении. После освобождения под залог скрылась.

  Грозовский Арнольд Борисович (1901‑?). Родился в Минской губернии в семье пекаря. В 1905 году семья переехала на Дальний Восток. Окончил школу 2‑й ступени. С 1919 года – в эпидемическом отряде борьбы с холерой, затем в Приморском губкоме, в дивизионе наружной охраны. С 1920 года член РКП(б). В 1921 году в подполье организует типографию. В 1921–1922 годах – в Дальбюро ЦК. В 1922 году – в ККА Приморья, в приморском губернском ГПУ. С 1924 года – начальник контрольно‑пропускного пункта на советско‑китайской границе, уполномоченный по охране границы, помощник начальника по секретно‑оперативной части 53‑го пограничного отряда. В 1925 году – в Кожсиндикате в Москве. С 1926 года – в загранкомандировках (сотрудник ИНО). Старший лейтенант госбезопасности (декабрь 1935 года). В июне 1938 года как бывший сотрудник ИНО назначен начальником транспортного отдела Севжелдорлага.

  Гувер Герберт Кларк (1874–1964). Американский политический деятель. С 1919 года возглавлял Американскую администрацию помощи (АРА). В 1921–1928 годах – министр торговли. В 1929–1933 годах – президент США.

  Гуревич Александр Иосифович (1896–1937?). Член партии с 1916 года, член ЦКК в 1927–1934 годах. В 1930 году – член Президиума ВСНХ. В 1932–1937 годах – заместитель наркома тяжелой промышленности, начальник Главного управления металлургической промышленности. В 1937 году – заместитель председателя Госплана СССР. Репрессирован.

  Гуревич М. Г. В 1926 году – представитель ВСНХ СССР на переговорах с Литвой, в 1927 году – на переговорах с Францией.

  Давтян (Давыдов) Яков Христофорович (1888–1938). Советский дипломат. Член коммунистической партии с 1905 года. С 1908 года – в эмиграции. После Октябрьской революции 1917 года возвратился в Россию. В 1918–1919 годах – член Президиума ВСНХ, затем начальник политотдела 1‑й Кавказской кавалерийской дивизии. На дипломатической работе с 1919 года. В 1919 году – член миссии Российского Красного Креста во Франции; в 1920–1921 годах – первый секретарь советского полпредства в Эстонии, одновременно с октября 1920 по февраль 1921 года – начальник иностранного отдела ВЧК; в 1921–1922 годах – член коллегии, заведующий Отделом Прибалтийских стран НКИД РСФСР; в 1922 году – полпред РСФСР в Литве; в 1922–1924 годах – советник представительства СССР в Китае, в 1924 году – полпред СССР в Тувинской республике; в 1925–1927 годах – советник полпредства СССР во Франции; в 1927–1930 годах – полпред СССР в Иране, в 1932–1934 годах – в Греции, в 1934–1937 годах – в Польше.

  Даладье Эдуард (1884–1970). Лидер французской партии радикалов. Неоднократно был министром во французском правительстве, в 1933–1934 годах и 1938–1940 годах – премьер‑министр Франции. Первоначально – сторонник Народного фронта, затем его противник. В 1938 году подписал Мюнхенское соглашение.

  Дан (Гурвич) Федор Ильич (1871–1947). Один из руководителей меньшевизма. Социал‑демократ с 1894 года. Участник Февральской революции. Член исполкома Петроградского Совета, ВЦИК. В 1918 году был судим Московским ревтрибуналом по делу меньшевистской газеты «Вперед». В 1920 году – депутат Моссовета. В январе 1922 года выслан в Германию. В эмиграции входил в редакцию «Социалистического вестника». Позднее жил в США, где издавал журнал «Новый путь» (1941–1947).

  Двинский Борис Александрович (1894–1973). Государственный и партийный деятель. Член КПСС с 1920 года. Окончил МГУ (1917). С 1920 года на партийной работе – личный секретарь Сталина. В 1937–1938 годах – второй секретарь, а в 1938–1944 годах – первый секретарь Ростовского обкома и горкома ВКП(б). В 1944–1950 годах – нарком, министр заготовок СССР. Провел большую работу по эвакуации населения, промышленности, сельскохозяйственного имущества с территории области, по созданию партийного подполья и развертыванию партизанского движения. Внес значительный вклад в организацию заготовок, в обеспечение армии, промышленности и населения сельскохозяйственной продукцией. В 1950–1954 годах – в аппарате СМ СССР и ЦК КПСС. Член Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) (1934–1939). Член ЦК ВКП(б) в 1939–1952 годах, кандидат в члены ЦК в 1952–1956 годах. Депутат ВС СССР в 1937–1950 годах. Награжден орденом Ленина, Отечественной войны 1‑й степени, Трудового Красного Знамени.

  Деникин Антон Иванович (1872–1947). Генерал‑лейтенант (1916), один из главных руководителей российской контрреволюции. С апреля 1918 года командовал Добровольческой армией. С января 1919 года – главком Вооруженных Сил юга России. Летом‑осенью предпринял поход на Москву. В январе 1920 года приказом Колчака объявлен Верховным правителем, в марте образовал Южнорусское правительство. В 1920 году эмигрировал. Жил в Англии, Бельгии, Венгрии, Франции. Умер в США.

  Дзержинский Феликс Эдмундович (1877–1926). Один из руководителей польского социал‑демократического движения. Большевик. С декабря 1917 года основатель и председатель ВЧК‑ОГПУ (с перерывом в июле – сентябре 1918 года). В 1919–1923 годах одновременно нарком внутренних дел РСФСР и с 1921 года – нарком путей сообщения. С февраля 1924 года – Председатель ВСНХ СССР.

  Дивильковский Иван Анатольевич (1901–1935). Сын А. А. Дивильковского. Советский дипломат. На дипломатической работе с 1918 года. В 1918 году – сотрудник миссии в Швейцарии, затем секретарь наркома иностранных дел РСФСР; в 1918–1920 годах – второй секретарь постпредства РСФСР в Грузии; в 19 201 925 годах – секретарь коллегии НКИД РСФСР (с 1923 года – НКИД СССР); в 1925–1927 годах – первый секретарь полпредства СССР во Франции; в 1927–1930 годах – генеральный секретарь НКИД СССР; в 1930–1932 годах – заместитель генерального секретаря конференции по разоружению в Женеве; в 1932–1934 годах – генеральный секретарь НКИД СССР; в 1934–1935 годах – советник полпредства СССР во Франции. Погиб в автомобильной катастрофе при невыясненных обстоятельствах.

  Дивильковский Максим Анатольевич (1904–1941). Сын А. А. Дивильковского. Советский дипломат. 10 мая 1923 года был ранен во время покушения на Воровского. Погиб в 1941 году в Московском народном ополчении.

  Довгалевский Валериан Савельевич (1885–1934). Советский государственный деятель, дипломат. Член коммунистической партии с 1908 года. Был наркомом почт и телеграфа РСФСР. На дипломатической работе с 1924 года. В 1924–1927 годах – полпред СССР в Швеции, в 1927 году – в Японии, в 1927–1934 годах – во Франции. В октябре 1929 года подписал протокол о восстановлении англосоветских дипломатических отношений, 29 ноября 1932 года – пакт о ненападении между СССР и Францией. С 1933 года принимал участие в работе Всеобщей конференции по разоружению 1932–1934 годов. Похоронен на Красной площади в Москве.

  Долецкий (Фенигштейн) Яков Генрихович (1888–1937). Советский партийный и государственный деятель. Член СДКПиЛ с 1904 года. С 1921 года – член Главполитпросвета и ответственный руководитель РОСТА, с 1925 года – ТАСС. Одновременно с 1931 года председатель польских редколлегий Института МЭЛ. Покончил жизнь самоубийством.

  Дробнис Яков Наумович (1891–1937). Состоял в Бунде, с 1906 года меньшевик, с 1907 года большевик. С 1918 года – член ЦК КП(б)У. В 1922 году – на работе в Малом СНК РСФСР. Участник троцкистской оппозиции. Перед арестом в 1936 году – заместитель начальника кемеровского «Химкомбинатстроя». 30 января 1937 года по делу о так называемом «параллельном антисоветском троцкистском центре» приговорен к расстрелу.

  Дуранти Вальтер (1884–1957). Корреспондент «Нью‑Йорк таймс» в Москве. Присутствовал на московских процессах в качестве журналиста. Полностью поддержал выдвинутые против подсудимых обвинения.

  Дуэ Джулио (1869–1930). Итальянский военный теоретик, дивизионный генерал (1923). В 1920‑х годах – начальник ВВС фашистской Италии. Создал теорию о ведущей роли бомбардировочной авиации, которая якобы способна сокрушением тыла противника решить исход войны («доктрина Дуэ»).

  Дыбенко Павел Ефимович (1889–1938). Командарм 2‑го ранга (1935). Большевик с 1912 года. В 1917 году – председатель Центробалта. Во время Октябрьской революции – член Петроградского ВРК. На И Всероссийском съезде Советов вошел в состав Совета Народных Комиссаров в качестве члена Комитета по военным и морским делам. В 1918 году – нарком по морским делам. С октября 1918 года и до конца Гражданской войны командовал частями и соединениями Красной Армии на Украинском, Южном, Кавказском и других фронтах. С 1928 года командующий войсками Среднеазиатского, Приволжского, Сибирского, Ленинградского военных округов. Член РВС СССР, ЦИК СССР. Депутат ВС СССР (1937). Награжден тремя орденами Красного Знамени. Репрессирован.

  Дьяконов С. С. (1899‑?). Член партии с 1920 года. В 1931 году – управляющий дизельным объединением ВСНХ, заместитель директора ВАТО, директор Горьковского автозавода. В апреле 1938 года освобожден от должности. Репрессирован.

  Егоров Александр Ильич (1883–1939). Советский военный деятель, полководец. Маршал Советского Союза (1935). Большевик с 1918 года. Начальник Генштаба РККА (1931–1937). Замнаркома обороны СССР (1937–1938). Командующий войсками Закавказского военного округа (1938). Награжден двумя орденами Красного Знамени, орденами Красного Знамени Грузии и Азербайджана. Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Ежов Николай Иванович (1895–1940). Член РСДРП(б) с 1917 года. В 1919–1921 годах – в РККА. Ответственный секретарь Марийского, Семипалатинского губкомов, Казацкого крайкома ВКП(б), заместитель наркома земледелия СССР, инструктор, помощник заместителя заведующего Распредотделом и Отделом кадров ЦК ВКП(б) (1930–1934), секретарь ЦК ВКП(б) и председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) в 1935–1936 годах. Нарком внутренних дел СССР (сентябрь 1936‑декабрь 1938 года), нарком водного транспорта СССР (апрель 1938‑апрель 1939 года). Награжден орденом Ленина. Расстрелян.

  Енукидзе Авель Сафронович (1877–1937). Советский государственный и партийный деятель. Член РСДРП с 1898 года. С 1918 года член, затем секретарь Президиума ВЦИК. В 1935 году был обвинен в моральном и бытовом разложении, причастности к «кремлевскому заговору». В марте‑мае 1935 года Председатель ВЦИК ЗСФСР. На июльском Пленуме 1935 года исключен из ЦК и из партии. В 1936 году – директор Харьковского областного транспортного треста. Награжден орденом Ленина (1932). Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Жуковский С. Б. (1896‑?). Член партии с 1917 года. В 1934–1936 годах – член КПК. В 1931 году – член коллегии Наркомвнешторга, заместитель торгпреда СССР в Германии. В 1933 году – заместитель начальника импортного управления Наркомвнешторга. С 1936 года – начальник Административно‑хозяйственного управления НКВД СССР, в 1937 году – заместитель начальника отдела ГУГБ НКВД. С 1938 года – заместитель наркома внутренних дел, затем начальник Риддерского полиметаллического комбината.

  Заславский Д. И. (1880–1965). К революционному движению примкнул в 1900 году. В 1903 году вступил в Бунд. В годы мировой империалистической войны – социал‑шовинист. В 1917–1918 годах резко выступал против большевиков. В 1919 году пересмотрел свои политические взгляды и встал на позицию поддержки советской власти. Стал известным советским журналистом. Корреспондент «Известий» в Шанхае. В 1934 году вступил в ВКП(б).

  Зеленый (наст. фам. – Терпило) Данило Ильич (1886–1919). Родился в Триполье, окончил двухклассное трипольское училище, сослан в Архангельскую губернию на четыре года, столяр. В первую мировую войну – в штабе 30‑го корпуса. Член партии украинских социалистов‑незалежников. Убит в 1919 году под Каневом.

  Зиновьев (Радомысльский) Григорий Евсеевич (1883–1936). Член РСДРП с 1901 года. С 1917 по 1926 год – председатель Петросовета, член Политбюро ЦК, председатель ИККИ. Возглавлял «новую оппозицию», а затем «объединенную» (троцкистско‑зиновьевскую) оппозицию в ВКП(б). До ареста (16 декабря 1934 года) – член редколлегии журнала «Большевик». 16 января 1935 года по делу «московского центра» осужден к тюремному заключению. 24 августа 1936 года по делу о так называемом «антисоветском объединенном троцкистско‑зиновьевском центре» приговорен к расстрелу. Реабилитирован посмертно. Зотов В. П. (1899–1977). Член партии с 1925 года, кандидат в члены ЦК с 1939 года. С мая 1938 года – заместитель наркома, в январе 1939–1949 годов – нарком пищевой промышленности СССР.

  Ипатьев Владимир Николаевич (1867–1952). Русский химик‑органик, академик (1916–1936). С 1927 года – за границей, с 1930 года – в США. Исследования в области каталитических реакций при высоких температурах и давлениях.

  Каганович Лазарь Моисеевич (1893–1991). Советский партийный, государственный деятель. Член партии с 1911 года. В 1917 году – член Саратовского комитета партии большевиков. В 1918 году – комиссар Всероссийской коллегии по организации Красной Армии. В 1918–1919 годах – председатель Нижегородского губкома партии и губисполкома. В 1919 году – председатель Воронежского губревкома, а затем губисполкома. С 1920 года – член Туркестанского бюро ЦК РКП(б), нарком РКИ Туркестанской советской республики. С 1922 года – заведующий Отделом ЦК РКП(б). В 1924–1925 и 1928–1939 годах – секретарь ЦК РКП(б) (ВКП(б)). В 1925–1928 годах Генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины. В 1930–1935 годах первый секретарь МК партии, одновременно в 1931–1934 годах первый секретарь МГК партии. В 1926–1930 годах – кандидат в члены, а в 1930–1957 годах – член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б)‑КПСС. В 1934–1935 годах – Председатель КПК при ЦК ВКП(б) и заведующий Отделом ЦК ВКП(б). В 1935–1937, 1938–1942, 1943–1944 годах – нарком путей сообщения СССР. В 1937–1939 годах – нарком тяжелой промышленности СССР, в 1939 году – топливной промышленности СССР, в 1939–1940 годах – нефтяной промышленности СССР, одновременно по 1947 год – заместитель Председателя СНК (Совета Министров) СССР. Член ВЦИК, ЦИК СССР. В 1953–1957 годах – первый заместитель Председателя Совмина СССР. На июньском Пленуме ЦК (1957) выведен из состава Президиума ЦК и из состава ЦК за «несовместимую с ленинскими принципами партии фракционную деятельность». В 1961 году исключен из КПСС «за антипартийную деятельность».

  Каганович Михаил Моисеевич (1888–1941). Член партии с 1905 года. С 1917 года на партийной и советской работе. В 1923–1927 годах – председатель Нижегородского губсовнаркома. В 1928–1930 годах – член коллегии Наркомата РКИ. В 1927–1934 годах – член ЦКК, с 1928 года – член Президиума ЦКК ВКП(б). В 1930–1931 годах член Президиума ВСНХ СССР, в 1931–1932 годах – начальник Главмашпрома, с 1933 года – заместитель наркомтяжпрома. Член ЦК ВКП(б) с 1934 года. В 1937–1939 годах – нарком оборонной промышленности СССР, в 1939–1940 годах – нарком авиационной промышленности СССР. С 1940 года – директор авиационного завода. Член ВЦИК и ЦИК СССР. Покончил жизнь самоубийством.

  Калинин Михаил Иванович (1875–1946). Член РСДРП с 1898 года. С 1919 года – Председатель ВЦИК. С 1922 года один из Председателей ЦИК СССР. В 1938–1946 годах – Председатель Президиума Верховного Совета СССР.

  Каменев (Розенфельд) Лев Борисович (1883–1936). Член РСДРП с 1901 года. В ноябре 1917 года – Председатель ВЦИК. В 1918–1924 годах – председатель Моссовета. Член Политбюро ЦК. В 1922–1926 годах – заместитель и первый заместитель Председателя СНК. Вместе с Зиновьевым руководил «новой оппозицией». До ареста 16 декабря 1934 года – директор Института мировой литературы им. М. Горького. 16 января 1935 года по делу «московского центра» приговорен к тюремному заключению. 24 августа 1936 года по делу о так называемом «антисоветском объединенном троцкистско‑зиновьевском центре» приговорен к расстрелу. Реабилитирован посмертно.

  Каменев Сергей Сергеевич (1881–1936). Советский военачальник. Офицер Русской армии (полковник), после Октябрьской революции перешел на сторону советской власти. Член партии с 1930 года. С апреля 1918 года – военный руководитель Невельского района Западного участка отрядов завесы, с июля – начальник 1‑й Витебской пехотной дивизии, с августа – помощник военного руководителя Западного участка завесы и одновременно военрук Смоленского района. В сентябре 1918 – июле 1919 года – командующий Восточным фронтом. В июле 1919 – апреле 1924 года – главнокомандующий Вооруженными Силами Республики и член РВСР. В 1925–1926 годах – начальник Штаба, главный инспектор Красной Армии, член Реввоенсовета СССР. В 1927–1934 годах – заместитель наркома по военным и морским делам и заместитель Председателя РВС СССР. С 1934 года – начальник Управления ПВО и член Военного совета. Командарм 1‑го ранга (1935).

  Каминский Григорий Наумович (1895–1938). Советский государственный и партийный деятель. Из семьи кузнеца. Член партии большевиков с 1913 года. С 1915 года – студент медицинского факультета Московского университета. В 1917 году – секретарь Тульского комитета РСДРП(б), член Московского областного бюро РСДРП(б). Во время Октябрьской революции – председатель ВРК при Тульском горкоме РСДРП(б). В 1918–1920 годах – председатель Тульского губкома РКП(б) и губисполкома. Одновременно с августа 1919 года – член Военного совета Тульского укрепрайона, в ноябре – декабре 1919 года – член РВС 2‑й (Запасной) армии. С осени 1920 года – секретарь ЦК Азербайджанской КП(6) и председатель Бакинского Совета. В 1925–1938 годах – кандидат в члены ЦК ВКП(б). Член ВЦИК и ЦИК СССР. С 1930 года – секретарь МК ВКП(б), с 1932 года – председатель Мособлисполкома. В 1934–1936 годах – нарком здравоохранения РСФСР, в 1936–1937 годах – СССР. Арестован 31 января 1938 года. Приговорен к расстрелу 8 февраля 1938 года.

  Кангелари Валентин Александрович (1884–1937). Участник революции 1905 года, неоднократно арестовывался. Окончил медицинский факультет Харьковского университета в 1910 году. В годы первой мировой войны военврач. Член РКП(б) с 1917 года. Один из создателей Красной гвардии в Сибири. Активный участник Гражданской войны. В 1920–1921 годах – командир 10‑й стрелковой дивизии. Затем начальник штаба ЧОН СССР. В 1923 году – на подпольной работе в Германии. Помощник начальника Разведупра Штаба РККА. В 1924–1928 годах – руководитель группы советских военных советников в Монголии. В 1925–1927 годах – начальник штаба Монгольской народной армии, затем заместитель начальника штаба ОККА. Начальник учебного отдела Курсов усовершенствования высшего начсостава при Военной академии им. Фрунзе. В 1930–1934 годах – начальник Военно‑медицинской академии им. Кирова в Ленинграде. Корпусный врач (1935). С 1934 года – первый заместитель Наркомздрава СССР. Репрессирован.

  Кандалаки Давид Владимирович (1895–1938). Член партии эсеров. С 1918 года – член РКП(б). Нарком просвещения Грузии (1921–1930). Торгпред СССР в Швеции и Германии (1930–1937). Заместитель наркома внешней торговли СССР (1937). Репрессирован.

  Карахан (Караханян) Лев Михайлович (1889–1937). Член РСДРП с 1904 года. В 1913 году в Петербурге вошел в межрайонную организацию РСДРП. После июльских событий 1917 года вступил в партию большевиков. В 1918 году был секретарем и членом советской мирной делегации в Бресте. С 1918 года – член коллегии Наркоминдела, заместитель наркома иностранных дел. В 1921–1922 годах – полпред РСФСР в Польше. В 1923–1927 годах – полпред в Китае, в 1934–1937 годах – посол в Турции.

  Кафандарис Георгиос. В феврале 1924 года премьер‑министр Греции.

  Каширин Николай Дмитриевич (1888–1938). Советский военачальник, командарм 2‑го ранга (1935). Член РКП(б) с 1918 года. Командир отряда в борьбе с белоказаками атамана Дутова. Один из руководителей похода Уральской армии, затем начдив, командующий кавалерийского корпуса. В 1931–1937 годах – командующий войсками Северо‑Кавказского ВО. Член ВЦИК и ЦИК СССР. Репрессирован.

  Керенский Александр Федорович (1881–1970). С марта 1917 года – эсер. Адвокат. Глава Временного правительства. Член IV Государственной думы с 1912 года, был председателем фракции трудовиков.

  В период Февральской революции – член и товарищ председателя исполкома Петроградского Совета, вошел в состав Временного правительства как министр юстиции, военный и морской министр, а с 8 июля – министр‑председатель. С 30 августа занял также пост Верховного главнокомандующего. В 1918 году эмигрировал во Францию, с 1940 года жил в США. В эмиграции редактировал газету «Дни» (1922–1932). Автор мемуаров и книг о революции. В последний период эмиграции – профессор Стэнфордского университета в Калифорнии. Керженцев (Лебедев) Платон Михайлович (1881–1940). Активный участник революционного движения в России, советский государственный и партийный деятель, дипломат. Член коммунистической партии с 1904 года. На дипломатическую работу был направлен в 1920 году по рекомендации В. И. Ленина. Был заведующим Отделом романских стран, затем Отделом печати НКИД РСФСР; в 1921–1923 годах – советский представитель в Швеции; в 1923–1924 годах – член редколлегии «Правды»; в 1925–1926 годах – полпред СССР в Италии; с 1928 года находился на ответственных государственных и партийных постах и занимался научной работой.

  Керзон Джордж Натаниэль (1859–1925). В 1899–1905 годах – генерал‑губернатор Индии. В 1919–1924 годах – министр иностранных дел Великобритании, в 1925 году – лорд‑председатель совета в кабинете Болдуина. Один из организаторов антисоветской интервенции в годы Гражданской войны. Во время польско‑советской войны 1920 года требовал прекратить наступление Красной Армии на линии, известной как «линия Керзона», в 1923 году направил советскому правительству меморандум, содержащий ряд требований: отзыв советских дипломатических представителей из Ирана и Афганистана, установление трехмильной зоны береговых вод вдоль мурманского побережья (вместо двенадцатимильной) и т. д., известный как «ультиматум Керзона», который был отвергнут советским правительством.

  Киров (Костриков) Сергей Миронович (1886–1934). Советский государственный, партийный деятель. Большевик с 1904 года. Член ЦК ВКП(б) с 1923 года, кандидат в члены Политбюро с 1926 года, член Политбюро ЦК ВКП(б) с 1930 года. В сентябре 1919 – марте 1920 года – член РВС 11‑й армии. Один из руководителей обороны Астрахани в 1919 году, партизанского движения на Северном Кавказе, установления советской власти в Азербайджане. В июне – сентябре 1920 года – полпред РСФСР в Грузии, с октября – член Кавбюро ЦК РКП(б), с начала 1921 года – участник перехода частей Красной Армии из Северной Осетии в Грузию. С июля 1921 по 1926 год – секретарь ЦК КП(б) Азербайджана. С 1926 года – первый секретарь Ленинградского губкома (обкома) и горкома партии, Северо‑Западного бюро ЦК ВКП(б) и одновременно (с 1934 года) секретарь ЦК ВКП(б). Убит 1 декабря 1934 года в Смольном Л. Николаевым.

  Клаузевиц Карл фон (1780–1831). Немецкий военный теоретик и историк, генерал‑майор прусской армии (1818). Участвовал в войнах с Францией 1806–1807, 1812–1815 годов (в 1812–1814 годах – на русской службе). В 1818–1830 годах – директор военного училища в Берлине.

  Клявин Ян Юрьевич (1887–1970). Член КПСС с сентября 1917 года. Трудовую деятельность начал в 1900 году. Получил педагогическое образование. В 1914 году служил в царской армии. Активный участник Октябрьской революции. В 1917–1918 годах – председатель Виеталвского волисполкома. В 1918–1938 годах – сотрудник газеты «Правда», заведующий Отделом печати ВЧК, находился на дипломатической работе за границей. С 1938 года – на руководящей работе. В 1944–1947 годах – в аппарате Совета Министров Латвийской ССР. В 1947–1950 годах – директор Центрального государственного исторического музея Латвии. С 1950 года – персональный пенсионер. Умер 20 марта 1970 года.

  Кобецкий (наст. фам. – Баранский) Каземир Станиславович (1894–1937). Родился в деревне Ленчино Петраковской губернии (Польша) в крестьянской семье. Окончил сельскую школу и коммерческое училище. Работал в Национальном банке. Член РКП(б) с 1918 года. В 1918 году окончил артиллерийское отделение Московских командных курсов. В 1919–1921 годах – в РККА. Сотрудник Разведывательного отдела Западного фронта (1920). С 1921 года – в ВЧК, особоуполномоченный ИНО. В 1921–1923 годах – резидент ИНО в Польше. Во время встречи с агентом был жестоко избит польскими контрразведчиками, однако продолжал службу в органах ОПТУ. Начальник 6‑го отдела ГУГБ НКВД. В 1937 году уволен из НКВД и расстрелян.

  Кобецкий Михаил Вениаминович (1881–1937). Советский дипломат. Член коммунистической партии с 1903 года. В 1908 году эмигрировал в Данию. Организовывал пересылку В. И. Ленину корреспонденции из России. В 1920–1921 годах – секретарь Исполкома Коминтерна. На дипломатической работе с 1924 года. В 1924 году – уполномоченный НКИД СССР в Эстонии; в 1924–1933 годах – полпред СССР в Дании; в 1933–1934 годах – уполномоченный НКИД СССР при СНК ЗСФСР; в 1934–1937 годах – полпред СССР в Греции, в 1935–1937 годах – полпред СССР в Албании по совместительству. Репрессирован.

  Ковтюх Епифан Иович (1890–1938). Участник Гражданской войны. Член коммунистической партии с 1918 года. Командир 1‑й колонны во время похода Таманской армии. В 1918–1920 годах командовал дивизией и корпусом в боях на Волге и Кавказе. Член ВЦИК. Комкор (1935). Репрессирован.

  Коллонтай (урожд. Домонтович) Александра Михайловна (1872–1952). Советский дипломат, имела ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. Член коммунистической партии с 1915 года. В 1917–1918 годах – нарком социального обеспечения. В 1920–1921 годах – завотделом по работе среди женщин в ЦК РКП(б), затем в Исполкоме Коминтерна. На дипломатической работе с 1922 года. В 1922–1923 годах – советник представительства СССР; в 1923–1924 годах – временный поверенный в делах СССР; в 1924–1926 годах – полпред и торгпред СССР в Норвегии; в 1926–1927 годах – полпред СССР в Мексике; в 1927–1930 годах – полпред СССР в Норвегии; в 1930–1941 годах – полпред, в 1941–1945 годах – посланник СССР в Швеции; в 1945–1952 годах – на ответственной работе в центральном аппарате НКИД (с 1946 года – МИД) СССР.

  Колчак Александр Васильевич (1874–1920). Командующий Черноморским флотом. Адмирал (1918). Один из главных руководителей российской контрреволюции. В октябре – ноябре 1918 года – военный и морской министр Сибирского правительства, затем, после переворота, объявил себя Верховным правителем России. Взят в плен и 7 февраля 1920 года расстрелян по приговору Иркутского ВРК.

  Колычев Николай Иванович (1897‑?). Рабочий, член РКП(б) с 1917 года, активный участник Гражданской войны на Украине и в Туркестане. Окончил Промакадемию. На хозяйственной работе. Персональный пенсионер.

  Корк Август Иванович (1887–1937). Командарм 2‑го ранга (1935). Член ВКП(б) с 1927 года. В Красной Армии с 1918 года, активный участник Гражданской войны. С 1935 года – начальник Военной академии им. Фрунзе, член Военного совета при НКО СССР. Награжден орденом Красного Знамени. Репрессирован по делу о «военном заговоре». Реабилитирован посмертно.

  Красин Леонид Борисович (1870–1926). Активный участник революционного движения в России, советский государственный деятель и дипломат. Член коммунистической партии с 1890 года. На дипломатической работе с 1918 года. В 1918 году принимал участие в переговорах с Германией в Брест‑Литовске и Берлине; в 1919 году – глава делегации Советской России на мирных переговорах с Эстонией; в 1920 году направлен в Лондон для ведения переговоров и в марте 1921 года подписал торговое соглашение с Великобританией. В 1921–1923 годах – советский представитель в Великобритании, одновременно нарком внешней торговли; в 1922 году принимал участие в работе Генуэзской и Гаагской конференций; в 1924–1925 годах – полпред СССР во Франции; в 1925–1926 годах – полпред СССР в Великобритании. Похоронен на Красной площади в Москве.

  Крестинский Николай Николаевич (1883–1938). Советский государственный деятель, дипломат. Член РСДРП с 1903 года. В 1918–1922 годах – нарком финансов, секретарь ЦК ВКП(б). Полпред РСФСР и СССР в Германии (1921–1930). С 1930 по 1937 год – заместитель наркома иностранных дел в СССР. Сторонник «новой оппозиции». Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Кривицкий Вальтер Германович (Гивзберг Самуил Гершевич) (1899–1941). Советский разведчик, капитан госбезопасности. Родился в семье торгового служащего в Подволочиске (Австро‑Венгрия). Член коммунистической партии с 1919 года. Владел польским, русским, немецким, французским, итальянским, голландским языками. С 1918 по 1921 год на нелегальной партийной работе по линии Коминтерна в Австрии и Польше. С 1921 года – сотрудник Четвертого управления Генштаба РККА. Награжден орденом Красного Знамени и почетным оружием. С 1931 года в ИНО ОГПУ. В 1934 году – заместитель директора Института военпрома. В октябре 1935 года направлен в Голландию руководить нелегальной резидентурой ИНО. Осенью 1937 года, получив указание вернуться в СССР, попросил политическое убежище во Франции, затем в США. Установил контакт с Л. Седовым (сыном Л. Д. Троцкого). Опубликовал ряд статей, разоблачающих сталинский режим. Автор книги «Я был агентом Сталина». Выдал сотрудникам английской разведки около ста имен советских разведчиков в странах Западной Европы. В 1941 году покончил жизнь самоубийством.

  Кручинский М. А. (1894‑?). В 1917–1920 годах – в Красной гвардии и Красной Армии. Член ЦИК Украины. В 1920–1921 годах (до марта) – начальник Главного управления коннозаводства и коневодства (Гукона) Наркомзема, затем снова в рядах Красной Армии. В 1924–1941, 1947–1959 годах – на научной, преподавательской и административной работе в области сельского хозяйства. В 1941–1944 годах – участник Отечественной войны. Член партии с 1942 года.

  Крыленко Николай Васильевич (1885–1938). Член партии с 1904 года. Участник революции 1905–1907 годов в Петербурге и Москве. Во время Октябрьской революции 1917 года – член Петроградского ВРК. В 1917–1918 годах нарком – член Комитета по военно‑морским делам. Верховный главнокомандующий, член Комитета революционной обороны Петрограда, член коллегии Наркомюста РСФСР, председатель Ревтрибунала при ВЦИК, Прокурор РСФСР. В 1921 году некоторое время был начальником Экономического управления ВЧК. В 1927–1934 годах – член ЦКК ВКП(б), в 1931–1937 годах – нарком юстиции РСФСР и СССР. Член Президиума ВЦИК. Арестован 31 января 1938 года. Приговорен к расстрелу 29 июля 1938 года.

  Кузьмин Николай Николаевич (1883–1939). Социал‑демократ с 1903 года. В июле 1917 года – председатель Гатчинского Совета, работал в Военной организации РСДРП(б), участвовал в подготовке вооруженного восстания в пригородных гарнизонах и на Путиловском заводе. После Октябрьской революции – комиссар Юго‑Западного фронта, один из организаторов борьбы против Центральной рады на Украине. С марта 1918 года – член бюро Петроградского комитета РКП(б). В 1918–1920 годах – член РВС 6‑й и 3‑й армий, командующий 12‑й армией. После окончания Гражданской войны – комиссар Балтийского флота, член РВС Туркестанского фронта. С 1925 года – начальник Политуправления Среднеазиатского военного округа, член Среднеазиатского бюро ЦК. В июне 1927 – январе 1930 года – начальник Управления военно‑учебных заведений. В 1931–1932 годах – член РВС и начальник политуправления Сибирского военного округа. В дальнейшем – на дипломатической работе. Расстрелян.

  Кун Бела (1886–1938). Деятель венгерского и международного коммунистического движения. Член социал‑демократической партии с 1902 года. Участник первой мировой войны. В 1916 году попал в плен. Большевик с 1917 года. Руководитель движения военнопленных‑интернационалистов в Советской России. Председатель Федерации иностранных групп при ЦК РКП(б). В период существования Венгерской советской республики – нарком иностранных дел, нарком военных дел. Основатель и лидер Компартии Венгрии (1918). Участник Гражданской войны в России. С 1921 по 1928 год – член ИККИ, член Президиума и Оргбюро ИККИ. Награжден орденом Красного Знамени. В 1936 году освобожден от работы в Коминтерне. Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Куропаткин Александр Николаевич (1848–1925). Генерал от инфантерии (1901). В 1898–1904 годах – военный министр. В русскояпонскую войну командовал войсками в Маньчжурии, потерпел поражение под Ляояном и Мукденом. В первую мировую войну – командующий армией и Северным фронтом (в 1916 году). В 1916–1917 годах – туркестанский генерал‑губернатор, руководил подавлением Среднеазиатского восстания.

  Кутепов Александр Павлович (1882–1930). Генерал от инфантерии. На различных должностях в Добровольческой армии. В ноябре 1920 года эмигрировал. Жил в Париже. После смерти П. Н. Врангеля стал во главе Русского общевоинского союза (РОВС). Похищен ОГПУ 26 января 1930 года и тогда же убит.

  Кучек‑хан Мирза (1880(1881?)‑1921). Председатель Временного революционного правительства Гилянской республики в июле 1920 и мае‑сентябре 1921 года. 29 сентября 1921 года организовал убийство руководителей Иранской коммунистической партии, что облегчило шахскому правительству подавление Гилянской республики.

  Лакоба Нестор Аполлонович (1893–1936). Советский государственный, партийный деятель. Член партии с 1912 года. Участник борьбы за советскую власть на Кавказе. С 1922 года – Председатель СНК, с 1930 года – Председатель ЦИК Абхазии. Член ЦИК СССР. Репрессирован.

  Лебедев Павел Павлович (1872–1933). Генерал Русской армии. В 1919–1924 годах – начальник Полевого штаба РВСР, Штаба РККА, затем начштаба УВО.

  Левин Лев Григорьевич (1870–1938). Врач. С 1920 до 1938 гота – один из главных лечащих врачей Кремля. На третьем московском процессе обвинен в убийстве сына Горького Максима Пешкова, Горького, Куйбышева и в соучастии в убийстве Менжинского. Расстрелян.

  Левине Эйген (1883–1919). Немецкий коммунист, глава Исполнительного совета Баварской советской республики (1919). Расстрелян по приговору военно‑полевого суда.

  Левицкий Михаил Васильевич (1891–1933). Окончил гимназию во Львове. Офицер австрийской армии. Находился в плену в России. Активный участник борьбы за советскую власть в Туркестане. С 1919 года – один из руководителей коммунистического движения в Восточной Галиции. Делегат II конгресса Коминтерна (1920). В 1920–1922 годах – полпред УССР в Германии, Австрии, Чехословакии, в 1923–1924 годах – в Австрии. С 1924 года – нарком рабочекрестьянской инспекции УССР, секретарь Житомирского обкома, заведующий культурно‑просветительским отделом ЦК КП(б)У. Застрелился в г. Сормово, куда был выслан.

  Ленсбери Джордж (1859–1940). Один из лидеров английской лейбористской партии. В 1892 году вступил в Социал‑демократическую федерацию, с 1906 года примкнул к лейбористам. В 1910–1912 и 1922–1940 годах – член английского парламента. В 1912–1922 годах издавал и редактировал ежедневную газету «The Daily Herald». С 1929 по 1931 год – министр общественных работ. В 1931–1935 годах – председатель лейбористской партии.

  Литвинов (Баллах) Максим Максимович (Макс) (1876–1951). Советский дипломат, имел ранг Чрезвычайного и Полномочного Посла. Член коммунистической партии с 1898 года. На дипломатической работе с 1917 года. В 1918 году назначен дипломатическим представителем РСФСР в Великобритании, однако британское правительство не признало его полномочий; в 1918–1921 годах – член коллегии НКИД РСФСР; в 1920 году – полпред РСФСР в Эстонии; в 1921–1930 годах – замнаркома по иностранным делам РСФСР (с 1923 года – СССР), одновременно – член коллегии Наркомата РКИ и заместитель председателя Главконцесскома; в 1930–1939 годах – нарком по иностранным делам СССР (с 1936 года – иностранных дел), одновременно в 1934–1938 годах – представитель СССР в Лиге Наций; в 1941–1946 годах – замнаркома иностранных дел СССР, одновременно в 1941–1943 годах – посол СССР в США и в 1942–1943 годах – посланник СССР на Кубе, с 1946 года – в отставке.

  Лихачев Иван Алексеевич (1896–1956). Член партии с 1917 года, член ЦК ВКП(б) в 1939–1941 годах, кандидат в члены ЦК в 1956 году. В 1926–1939, 1940–1950 годах – директор Московского автомобильного завода. В 1939 году – нарком среднего машиностроения СССР. С 1953 года – министр автомобильного транспорта и шоссейных дорог СССР.

  Ллойд Джордж Дэвид (1863–1945). Премьер‑министр Великобритании в 1916–1922 годах. 4 августа 1920 года, во время наступления Красной Армии в направлении Варшавы, вызвал к себе членов советской торговой делегации, находившейся в Лондоне для ведения переговоров с английским правительством, и заявил, что Англия должна выполнить свои обязательства в отношении Польши, и британскому военному флоту отдан приказ о выходе в море и возобновлении блокады России. С 1926 года – глава либеральной партии Великобритании.

  Логановский Мечислав Антонович (1895–1938). Уроженец г. Кельцы (Польша). Поляк. Член Польской партии социалистов с 1914 года. Участник Октябрьской революции 1917 года в Москве. Член РКП(б) с 1918 года. Окончил 1‑е Московские курсы красных командиров. Участник Гражданской войны. Начальник и комиссар разведки 15‑й армии. С 1921 года на разведывательно‑дипломатической работе. В 1921–1923 годах – представитель РСФСР в Варшаве, в 1923–1925 годах – секретарь представительства СССР в Австрии, в 1925–1927 годах – руководитель Политотдела и член Коллегии НКИД. В 1927–1931 годах – советник посольства в Иране. В 1931–1934 годах – в центральном аппарате НКИД. В 1934–1937 годах – член Коллегии и заместитель наркома внешней торговли. С апреля 1937 года – заместитель наркома пищевой промышленности. Арестован 16 мая 1937 года. Расстрелян 29 июля 1938 года.

  Лоренц Иван Леопольдович (1890–1941). Советский дипломат. Член коммунистической партии с 1919 года. На дипломатической работе с 1917 года. В декабре этого года был прикомандирован к советской делегации на переговорах о заключении Брест‑Литовского мирного договора. В марте – апреле 1918 года – уполномоченный НКИД РСФСР в Петрограде; в апреле – ноябре 1918 года – секретарь полпредства РСФСР в Германии; в ноябре – декабре – сотрудник центрального аппарата НКИД РСФСР. В 1919 году участвовал в работе секретариата Первого конгресса Коминтерна. В 1919–1920 годах – на политработе на Западном фронте. В 1920–1921 годах – сотрудник центрального аппарата НКИД РСФСР, в 1920 году являлся старшим секретарем делегации РСФСР на мирных переговорах с Литвой, Латвией и Финляндией; в 1921–1923 годах – первый секретарь, советник полпредства РСФСР в Польше; в 1923–1925 годах – полпред СССР в Литве; в 1925–1927 годах – полпред СССР в Финляндии; в 1927–1929 годах – полпред СССР в Латвии; в 1930 году – на ответственной работе в Наркомпросе СССР; в 1930–1935 годах – на ответственной работе в НКВТ СССР; в 1935–1938 годах – полпред СССР в Австрии.

  Луначарский Анатолий Васильевич (1875–1933). В 1903–1907 годах большевик, затем сторонник ревизии марксизма. В 1917 году на V съезде РСДРП(б) принят в большевистскую партию. С октября 1917 до 1929 года – нарком просвещения РСФСР, с 1929 года – председатель ученого комитета при ЦИК СССР. Академик АН СССР (1930). Член ВЦИК, ЦИК СССР.

  Луппол Иван Капитонович (1896–1943). Советский филосов, академик АН СССР (1939). Член партии с 1920 года.

  Любимов Исидор Евстигнеевич (1882–1937). Член партии с 1902 года. Участник Октябрьской революции в Иваново‑Вознесенске, председатель губисполкома. В 1919–1920 годах – член РВС Туркестанского фронта, Председатель СНК Туркестанской АССР, заместитель председателя ЦК КП Туркестана. Кандидат в члены ЦК в 1925–1927 годах, член ЦК ВКП(б) в 1927–1937 годах. В 1926–1930 годах – председатель правления Центросоюза. В 1930–1931 годах – заместитель наркома внешней и внутренней торговли и торгпред в Германии. В 1932–1937 годах – народный комиссар легкой промышленности СССР. Арестован 24 сентября 1937 года. Приговорен к расстрелу 27 ноября 1937 года.

  Макензен Август (1849–1945). Германский генерал‑фельдмаршал (1915). В первую мировую войну – командир корпуса в Восточной Пруссии, командующий армией в Горлицком прорыве, с 1915 года – группой армий при разгроме Сербии и Румынии.

  Максакова Мария Петровна (1902–1974). Советская певица, народная артистка СССР (1971). В 1923–1953 годах в Большом театре. Лауреат Сталинской премии (1946, 1949, 1951).

  Мамаев А. С. (1892–1938?). Член партии с 1917 года. В 1924–1929 годах – председатель Главного хлопкового комитета. С января 1930 года – заместитель председателя Амторга. Репрессирован.

  Мамаев И. К. (1896‑?). Военный советник Гуанчжоуской группы. Окончил коммерческое училище в Харбине. Участник первой мировой и Гражданской войн в России. Окончил Восточный факультет Военной академии РККА. В Китае находился с октября 1924 по 1926 год. Преподавал в школе Вампу. Участвовал в боевых операциях в Гуандуне и Северном походе в качестве военного советника при 7‑м (гуансийском) корпусе, а также в штурме Учана. По возвращении в СССР работал в Военной академии РККА.

  Мартынов Евгений Иванович (1864–1937). Русский военный историк, генерал‑лейтенант (1910). После Октябрьской революции в 1918–1928 годах служил в РККА, преподавал в Академии Генштаба. В 1937 году арестован и расстрелян.

  Маттеотти Джакомо (1885–1924). Депутат итальянского парламента от социалистической партии, выступивший с разоблачением политики Муссолини. 10 июня 1924 года был похищен и убит фашистами. Убийство Маттеотти вызвало кризис фашистского режима.

  Матузенко Александр Илларионович. Комбриг, помощник Буденного. Репрессирован.

  Махно Нестор Иванович (1889–1934). Анархист, руководитель отрядов «революционного повстанчества» в Гуляйпольском районе Екатеринославской губернии. В 1919–1920 годах воевал против белогвардейцев, петлюровцев и Красной Армии. Трижды вступал в соглашение с советской властью. В августе 1921 года, преследуемый частями Красной Армии, бежал в Румынию.

  Мдивани (Буду) Поликарп Гургенович (1877–1937). Советский государственный деятель. Член РСДРП с 1903 года. Активный участник революции и Гражданской войны в Закавказье. В 1921 году – председатель ревкома Грузии. В 1922 году – член Президиума ЦК КП(б)Г. Возглавлял группу руководителей КП(б)Г, вступивших в конфликт с Орджоникидзе и обвиненных в «национал‑уклонизме». В 1931–1936 годах – Председатель ВСНХ, нарком легкой промышленности, первый заместитель Председателя СНК Грузинской ССР. В июле 1937 года по делу о так называемом «троцкистском шпионско‑вредительском центре» (Грузии) приговорен к расстрелу. Реабилитирован посмертно.

  Межлаук Валерий Иванович (1893–1938). Член коммунистической партии с 1917 года. Активный участник Октябрьской революции 1917 года в Харькове. В 1918–1920 годах заместитель наркомфина Украины, член РВС 5, 10, 14 и 2‑й армий, член РВС Южного фронта, нарком Украины по военным делам. В 1920–1924 годах – комиссар Московско‑Балтийской, Московско‑Курской и Северной железных дорог. С 1924 по 1931 год – член президиума, заместитель Председателя ВСНХ СССР. С 1931 года – первый заместитель Председателя, в 1934–1937 годах (с перерывом) председатель Госплана. Одновременно в 1934–1937 годах – заместитель Председателя СНК и СТО СССР, в 1937 году – нарком тяжелой промышленности СССР, нарком машиностроения СССР. Репрессирован.

  Мейерхольд Всеволод Эмильевич (1874–1940). Театральный режиссер. Член партии с 1918 года. С 1898 года – актер МХТ, затем актер и режиссер в Херсоне, Николаеве, Петербурге и др. городах. В 1920–1938 годах возглавлял театр в Москве (с 1923 года – Театр им. Мейерхольда). Народный артист Республики (1923). Репрессирован.

  Мельцер Николай Иосифович (1890–1937). Уроженец г. Евпатория. Член ВКП(б). Окончил Военную академию РККА в 1923 году. Участник событий 1923 года в Германии. Заместитель начальника Оперативного отдела ГУПО НКВД. В 1937 году репрессирован.

  Мехлис Лев Захарович (1889–1953). Член партии с 1918 года. В 1921–1926 годах – в наркомате РКИ и аппарате ЦК РКП(б). Кандидат в члены ЦК ВКП(б) с 1934 года, член ЦК в 1939–1953 годах. В 1930–1937 годах редактор газеты «Правда», одновременно заведующий отделом печати ЦК. В 1937–1940 годах – начальник Главного управления политической пропаганды Красной Армии и заместитель наркома обороны СССР. В 1940–1941 годах – нарком Госконтроля СССР и заместитель Председателя СНК СССР.

  Миаха Хосе (1876–1958). Испанский генерал. В годы гражданской войны руководил обороной Мадрида, поддерживал компартию Испании. На завершающем этапе войны выступил против политики КПИ, стал во главе «Хунты национальной обороны», что способствовало захвату Мадрида мятежниками. В 1939 году эмигрировал в Мексику.

  Микоян Анастас Иванович (1895–1978). Член коммунистической партии с 1915 года. С 1922 года кандидат в члены ЦК, а с 1923 года – член ЦК РКП(б). С 1926 года кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б), в 1935–1966 годах член Политбюро (Президиума) ЦК. В 1917 году – член Тифлисского и Бакинского комитетов большевиков, редактор газеты «Социал‑демократ». В середине 1918 года, в период обороны Баку от германо‑турецких войск, – комиссар бригады Красной Армии. В августе после падения советской власти в Баку остался в городе, возглавлял большевистскую партийную организацию. С 1920 года – заведующий отделом, секретарь Нижегородского губкома, в 1922–1924 годах – секретарь Юго‑Восточного бюро ЦК в Ростове‑на‑Дону. В 1924–1926 годах – секретарь Северо‑Кавказского крайкома ВКП(б). С августа 1926 года – нарком внешней и внутренней торговли СССР, с 1930 года – нарком снабжения СССР, в 1934–1938 годах – нарком пищевой промышленности СССР. В 1938–1949 годах – нарком (министр) внешней торговли СССР, одновременно в 1937–1955 годах – заместитель Председателя СНК (Совмина) СССР. С марта 1953 года – министр внешней и внутренней торговли СССР, затем – торговли СССР. По поручению ЦК КПСС 25 октября 1956 года вместе с Сусловым и Серовым прибыл в Будапешт для переговоров с венгерскими партийными и государственными руководителями. В 1964 году – Председатель Президиума, в 1965–1974 годах – член Президиума Верховного Совета СССР.

  Миллер Евгений Карлович (1867–1937). Генерал от кавалерии (1919). Окончил Кадетский корпус, кавалерийское училище и Академию Генерального штаба (1892). Военный агент в Бельгии, Голландии и Италии. Участник Первой мировой войны. Генерал‑лейтенант с 1915 года. Осенью 1917 года назначен представителем Ставки верховного главнокомандующего при итальянском главном командовании. С января 1919 года – генерал‑губернатор, фактический руководитель белогвардейского Временного правительства Северной области. В мае был назначен Верховным правителем России адмиралом А. В. Колчаком главнокомандующим войсками Северной области, а с сентября стал Главным начальником края. С февраля 1920 года – военный министр и управляющий иностранными делами Временного правительства Северной области. Эмигрировал в конце февраля 1920 года. Жил во Франции. Руководитель РОВСа в 1930–1937 годах. 22 сентября 1937 года похищен советской разведкой в Париже. 30 сентября доставлен в Москву, где был судим закрытым судом и расстрелян.

  Милюков Павел Николаевич (1859–1943). Русский политический деятель, историк‑публицист. Один из организаторов партии кадетов, член ее ЦК. Министр Временного правительства в марте‑мае 1917 года. После Октябрьской революции эмигрировал в Париж, где был редактором «Последних новостей».

  Минов Леонид Григорьевич (1898–1978). Советский летчик, парашютист и планерист, полковник, мастер спорта (1934). Член партии с 1917 года. Один из зачинателей советского парашютизма и организаторов воздушно‑десантной службы в СССР.

  Мирбах Вильгельм (1871–1918). Граф, германский дипломат. На дипломатической службе с 1911 года. В 1915–1917 годах – посланник Германии в Греции. В 1917–1918 годах, в период оккупации Румынии германскими войсками, – представитель МИД Германии в Бухаресте, участвовал в заключении Брест‑Литовского мирного договора 1918 года. В апреле‑июле 1918 года – официальный представитель германского правительства в ранге посланника при правительстве РСФСР. 6 июля 1918 года убит левыми эсерами в Москве, что послужило сигналом к левоэсеровскому мятежу.

  Молотов (Скрябин) Вячеслав Михайлович (1890–1986). Советский государственный и партийный деятель. Член партии с 1906 года. Вел партийную работу в Казани, Вологодской губернии и Петербурге. Подвергался арестам, ссылке. Участник Октябрьской революции, в 1917 году – член исполкома Петроградского Совета и член ВРК. В 1918–1919 годах – председатель Совета народного хозяйства Северного района, председатель Нижегородского губисполкома. В 1920 году – секретарь Донецкого губкома РКП(б). В 1920–1921 годах – секретарь ЦК КП(б) Украины. Кандидат в члены ЦК РКП(б) с 1920 года, член ЦК в 1921–1957 годах. В 1921–1930 годах – секретарь ЦК РКП(б). В 1928–1929 годах – первый секретарь МГК партии. Кандидат в члены Политбюро с 1921 года, член Политбюро (Президиума) ЦК ВКП(б) – КПСС в 1926–1957 годах. В 1930–1941 годах – Председатель СНК СССР и СТО СССР (до 1937 г.). В 1941–1942 и 1946–1953 годах – заместитель Председателя, в 1942–1946 и 1953–1957 годах – первый заместитель Председателя СНК (Совета Министров) СССР. Одновременно в 1939–1949 и 1953–1956 годах нарком (министр) иностранных дел СССР. Член ВЦИК, ЦИК СССР. На июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС был выведен из состава ЦК и его Президиума как «член антипартийной группировки, пытавшейся препятствовать разоблачению культа личности Сталина». С 1957 года – посол в Монголии. В 1960–1962 годах – постоянный представитель СССР при Международном агентстве по атомной энергии. В 1962 году исключен из партии. Восстановлен в КПСС в 1984 году. С 1962 года на пенсии.

  Муклевич Ромуальд Адамович (1890–1938). Флагман флота 2‑го ранга. В 1926–1931 годах – начальник ВМС РККА. В 1933–1936 годах – начальник Главного управления судостроительной промышленности. В 1936–1937 годах – заместитель наркома оборонной промышленности СССР. Член ЦИК СССР и ВЦИК ряда созывов. Награжден орденом Красного Знамени. Репрессирован.

  Муравьев Михаил Артемович (1880–1918). Офицер царской армии, после Октябрьской революции примкнул к левым эсерам. С декабря 1917 года – начальник штаба наркома по борьбе с контрреволюцией на юге России, в январе‑марте 1918 года – главком войск Южного фронта. 13 июня назначен командующим Восточным фронтом. В июле изменил советской власти, пытался поднять мятеж в войсках. При аресте оказал вооруженное сопротивление и был убит.

  Муралов Николай Иванович (1877–1937). Член РСДРП с 1903 года. Партийную работу вел в Подольске, Москве, Туле. Активный участник революции 1905–1907 годов. В октябрьские дни 1917 года – член Московского ВРК и член революционного штаба. В 1918 году – командующий войсками Московского военного округа. В 1919–1920 годах – член Реввоенсоветов Восточного фронта, 3‑й армии Восточного фронта, 12‑й армии Юго‑Западного фронта. В 1921–1924 годах – командующий войсками Московского военного округа, затем – Северо‑Кавказского военного округа. Активный сторонник троцкистской оппозиции. В 1925–1927 годах – ректор сельскохозяйственной академии им. Тимирязева, член президиума Госплана РСФСР, Реввоенсовета СССР и Моссовета. Член ЦКК. Исключен из ВКП(б) в 1927 году, сослан в Тару. В 1937 году расстрелян по делу «антисоветского троцкистского центра (параллельного)».

  Муссолини Бенито (1883–1945). Глава итальянской фашистской партии и фашистского правительства в Италии. Казнен итальянскими партизанами в 1945 году.

  Мухеддинов А. Видный бухарский коммунист. Председатель Всебухарского ревкома. Выступал за установление самостоятельных дипломатических связей Бухарской народной советской республики, вывод частей РККА. В августе 1921 года отстранен от своих обязанностей.

  Надир‑шах Мохаммад (1883–1933). Выходец из древней афганской аристократической семьи. Военный министр. С 1924 года – посол во Франции. С 1927 года – на пенсии в Ницце. 8 марта 1929 года вернулся в страну и захватил власть. С 1929 по 1933 год – король Афганистана. Убит террористом – сторонником младоафганцев.

  Немирович‑Данченко Владимир Иванович (1858–1943). Режиссер, критик, драматург. С 70‑х годов прошлого века критик, с 80‑90‑х годов – писатель, драматург, педагог. Крупнейший реформатор русского театра, вместе с К. С. Станиславским в 1898 году основал Московский Художественный театр. Народный артист СССР (1936). Лауреат Государственных премий СССР (1942, 1943).

  Николаев Леонид Васильевич (1904–1934). Член ВКП(б) с 1924 года. Уроженец С. – Петербурга, русский. С 1920 года сменил 12 мест работы. Последнее место работы – инструктор истпарткомиссии Института истории партии Ленобкома ВКП(б) (октябрь 1933 – апрель 1934 года). С апреля 1934 года безработный. 1 декабря 1934 года убил С. М. Кирова. Задержан на месте преступления. Осужден и расстрелян 29 декабря 1934 года.

  Николаевский Борис Иванович (1887–1966). Крупный историк и архивист. С 1903 года состоял в большевиках, затем – меньшевик. В 1919–1921 годах – директор Историко‑революционного архива в Москве. В 1921 году арестован и выслан за границу. С 1924 по 1931 год – представитель Института Маркса – Энгельса – Ленина в Берлине В 1932 году лишен советского гражданства. До 1939 года руководил парижским филиалом Института социальной истории в Амстердаме.

  Новицкий Василий Федорович (1869–1929). Русский и советский военный деятель. Родился в г. Радоме в семье офицера. Окончил Михайловское артиллерийское училище (1889) и Академию Генштаба (1895). Участник русско‑японской войны. В 1911–1914 годах, командуя полком, одновременно редактировал Военную энциклопедию. Профессор (1912). Участник первой мировой войны. С 17 ноября 1914 года – генерал‑майор, с 31 марта 1917 года – генерал‑лейтенант, помощник военного министра, с ноября до начала 1918 года – командующий армиями Северного фронта. В октябре добровольно вступил в РККА и был назначен профессором Военной академии и с ноября, по совместительству, помощником, а с мая 1919 года – военным руководителем Высшей военной инспекции, после расформирования которой 1 октября остался профессором Военной академии. В 1922 году участвовал в работе Генуэзской конференции в качестве военного эксперта. С октября – главный руководитель по военной истории Военной академии РККА, а с февраля 1925 года – главный руководитель всех военных академий по истории войн и военного искусства.

  Новицкий Федор Федорович (1870–1944). Генерал‑лейтенант авиации (1943). Родился в г. Опатове Радомской губернии. Брат В. Ф. Новицкого. Окончил Павловское военное училище (1889) и Академию Генштаба (1895). Участник русско‑японской и первой мировой войн, последняя должность – командир корпуса в чине генерал‑майора. В Красной Армии – с марта 1918 года, командовал Калужским отрядом, с июня – военрук Ярославского военного округа. С декабря – начальник штаба, затем помощник командующего и член РВС 4‑й армии и Южной группы Восточного фронта. С 14 августа 1919 года – в распоряжении М. В. Фрунзе, с ноября – заместитель командующего войсками Туркестанского фронта, с июля 1920 года – в распоряжении Штаба РККА. С сентября 1921 года – начальник штаба Красного воздушного флота, с ноября 1923 года – на преподавательской работе в Военно‑воздушной академии им. Жуковского, с 1931 года – в распоряжении Главного управления РККА. В 1933–1938 годах – для особо важных поручений при начальнике ВВС РККА, затем – в отставке. В 1943–1944 годах – преподаватель кафедры военной истории Военной академии им. Фрунзе.

  Орджоникидзе Григорий Константинович (1886–1937). Член РСДРП с 1903 года. Участник революции 1905–1907 годов и Октябрьской 1917‑го. С 1917 года – член Петербургского комитета партии и исполкома Петроградского Совета, временный чрезвычайный комиссар по Украине и югу России. В 1918–1920 годах на военно‑политической работе в Красной Армии. С 1920 года – член Кавказского бюро ЦК РКП(б). В 1922–1926 годах – первый секретарь Закавказского и Северо‑Кавказского крайкомов партии. В 1926–1930 годах – председатель ЦКК ВКП(б) и нарком РКИ СССР, одновременно заместитель Председателя СНК и СТО СССР. С 1930 года – Председатель ВСНХ СССР. С 1932 года – нарком тяжелой промышленности СССР. Покончил жизнь самоубийством.

  Орлов Александр Михайлович (в кадрах ОГПУ‑НКВД Никольский Лев Лазаревич) (Фельбинг Лейба Лазаревич) (1895–1973). Студент юрфака Московского университета. С 1916 года в армии. Член партии социал‑демократов‑интернационалистов, затем член РКП(б). В 1918–1919 годах – сотрудник Высшего финансового совета. Участник Гражданской войны на юге России. В 1920 году в особом отделе 12‑й армии, начальник секретно‑оперативной части Архангельской ЧК. В 1921–1924 годах – следователь Верховного трибунала при ВЦИК и помощник прокурора уголовно‑кассационной коллегии Верховного суда. С 1924 года – сотрудник экономического управления ОГПУ и начальник погранохраны Сухумского гарнизона, затем в ИНО ОГПУ (работал во Франции, в центральном аппарате ИНО ОГПУ‑НКВД). С 1933 по 1937 год – нелегальный резидент ИНО во Франции, Австрии, Италии. Майор госбезопасности (1935). В 1937–1938 годах – резидент НКВД и советник республиканского правительства по безопасности в Испании. С июля 1938 года невозвращенец. Жил в США.

  Орлов Владимир Митрофанович (1895–1938). Советский военачальник. Флагман флота 1‑го ранга (1935). Член РКП(б) с 1918 года. С июня 1931 по июль 1937 года – начальник МС РККА. С января 1937 года – заместитель наркома обороны СССР. Награжден орденами Красного Знамени (1928) и Красной Звезды (1935). Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Орлова Любовь Петровна (1902–1975). Советская актриса, народная артистка СССР (1950). В 1926–1933 годах – в Музыкальном театре им. Немировича‑Данченко. С 1955 года – в Театре им. Моссовета. Лауреат Сталинской премии (1941, 1950).

  Осинский (Оболенский) Валериан Валерианович (1887–1938). Советский дипломат. Член коммунистической партии с 1907 года. Председатель ВСНХ, народный комиссар земледелия РСФСР. На дипломатической работе с 1923 года. В 1923–1924 годах – полпред СССР в Швеции; в 1925–1928 годах – член президиума Госплана СССР, управляющий ЦСУ; с 1929 года. – заместитель Председателя ВСНХ СССР. Возглавлял делегацию СССР на Международной экономической конференции 1927 года.

  Островский Михаил Семенович (1892–1939). Родился в г. Фастова в семье учителя. Учился на юридическом факультете Петербургского психоневрологического института. Член коммунистической партии с 1919 года. В 1919–1922 годах – в Красной Армии. В 1922–1925 годах – заместитель комиссара Военной академии РККА. В 1925–1927 годах – уполномоченный Нефтесиндиката в Турции, в 1927–1929 годах – в Германии, в 1930–1933 годах – во Франции. В 1933–1934 годах – торгпред СССР во Франции. В 1934–1937 годах – полпред СССР в Румынии. Репрессирован.

  Павлов Павел Андреевич (1892–1924). Первый главный военный советник в Китае, пионер организации работы наших советников. Знал пять иностранных языков. Участник первой мировой и Гражданской войн. Был награжден двумя орденами Красного Знамени и Золотой Бухарской звездой. Погиб от несчастного случая в Шилуне в 1924 году.

  Папанин Иван Дмитриевич (1894–1986). Советский полярный исследователь, доктор географических наук, контр‑адмирал (1943), дважды Герой Советского Союза (1937, 1940). Член РКП(б) с 1919 года. Активный участник Гражданской войны на Украине и в Крыму. В 1937–1938 годах возглавлял первую советскую дрейфующую станцию «СП‑1». В 1939–1946 годах – начальник Главсевморпути. В 1941–1952 годах – член ЦРК партии. С 1951 года – начальник Отдела морских экспедиционных работ АН СССР.

  Паукер Карл Викторович (1895(1894?)‑1937). Комиссар госбезопасности 2‑го ранга (1935). Родился в Лемберге (Львов). Участник первой мировой войны в рядах австро‑венгерской армии. Попал в плен. Большевик с 1917 года. Активный участник движения военнопленных‑интернационалистов. В начале 20‑х годов помощник начальника Спецотделения ВЧК. Начальник личной охраны Сталина. В 1933–1936 годах начальник Оперативного отдела ГУГБ НКВД СССР; в ноябре 1936 – апреле 1937 года начальник отдела охраны ГУГБ. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды. Репрессирован.

  Петлюра Симон Васильевич (1879–1926). Один из лидеров украинского националистического движения. В 1917 году секретарь (министр) по военным делам в украинской Центральной раде. С помощью немецких оккупантов восстановил разогнанную восставшими киевскими рабочими Центральную раду. В ноябре 1918 года вошел в состав Директории, с февраля 1919 года – председатель Директории. После восстановления советской власти на Украине в эмиграции. Убит в Париже в 1926 году Ш. Шварцбардом из мести за еврейские погромы на Украине.

  Петриченко Степан Максимович. Родом с Полтавщины, призван во флот в 1914 году (старший писарь миноносца «Петропавловск»).

  Член РКП (6) с 1919 года, но во время перерегистрации выбыл из нее. летом 1920 года был на родине, вернувшись, высказывал взгляды анархо‑синдикалистского толка, симпатизировал движению Махно. После мятежа издал брошюру «Правда о кронштадтских событиях» (Прага, б/г).

  Петров Василий Родионович (1875–1937). Советский певец, народный артист РСФСР (1933). Один из крупнейших представителей советского вокального искусства. В 1902–1937 годах в Большом театре. Пилсудский Юзеф Клемент (1867–1935). Польский государственный и политический деятель, маршал (1920). Лидер правого крыла Польской партии социалистов. В годы первой мировой войны командир Польского легиона. В 1917 году начальник военного департамента польского правительства. С 1918 по 1922 год – глава Польского государства. В мае 1926 года совершил военный переворот. До самой смерти являлся диктатором страны.

  Пильняк (наст. фам. – Вогау) Борис Андреевич (1894–1938). Советский писатель. Репрессирован, погиб в заключении.

  Поскребышев Александр Николаевич (1891–1965). Член партии с 1917 года. В 1929 году – заместитель заведующего Секретным отделом ЦК, с 1930 года – заведующий Секретным отделом (с 1934 года – Особым сектором) ЦК. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) с 1934 года, член ЦК с 1939 года. В 1935–1952 годах заведующий канцелярией Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина. Генерал‑лейтенант.

  Потемкин Владимир Петрович (1874–1946). Советский государственный деятель, дипломат, ученый. На дипломатической работе с 1922 года. В 1922–1923 годах – член советской репатриационной комиссии во Франции, затем председатель советской репатриационной комиссии в Турции; в 1924–1926 годах – Генеральный консул СССР в Стамбуле (Турция); в 1926–1929 годах – советник полпредства СССР в Турции; в 1929–1932 годах – полпред СССР в Греции; в 1932–1934 годах – полпред СССР в Италии; в 1934–1937 годах – полпред СССР во Франции, подписал советско‑французский договор 1935 года о взаимной помощи; в 1937–1940 годах – заместитель народного комиссара иностранных дел СССР; в 1940–1946 годах – народный комиссар просвещения РСФСР; в 1943–1946 годах – президент АПН РСФСР. Академик АН СССР (1943). Дважды лауреат Государственной премии СССР (1942, 1946). Похоронен на Красной площади в Москве.

  Преображенский Евгений Алексеевич (1886–1937). Советский партийный, государственный деятель, экономист, публицист. Член партии с 1903 года. С 1917 года – на партийной работе на Урале, в 1918–1919 годах – председатель Уральского обкома партии. В 1918 году – «левый коммунист». С 1919 года – в редакции газеты «Правда», уполномоченный ВЦИК по Орловской губернии, на партийной и советской работе в Уфе. В 1920–1921 годах – секретарь ЦК РКП(б). С 1921 года – председатель финансового комитета ЦК РКП(б) и СНК РСФСР, председатель Главпрофобра Наркомата просвещения РСФСР. Член делегации на переговорах с Великобританией в 1924 году. В 1924–1927 годах – заместитель председателя Главконцесскома, член коллегии Наркомфина СССР. Одновременно в 1926–1928 годах член редколлегии БСЭ. Затем в системе Госплана СССР, на дипломатической работе. В 1932–1936 годах – член коллегии Наркомата легкой промышленности СССР, затем заместитель начальника отдела Наркомата совхозов СССР. Один из ведущих советских экономистов, автор теории первоначального социалистического накопления, согласно которой для получения денег для индустриализации в СССР требовалась «дань» с крестьянства. С 1923 года – сторонник троцкистской оппозиции. В декабре 1927 года постановлением XV съезда был исключен из партии за оппозиционную деятельность и сослан в Уральск. Раскаялся. В 1929 году восстановлен в партии. Вновь исключался из партии в 1933 году (в том же году восстановлен) и в 1936 году. Репрессирован.

  Пригожий Абрам Григорьевич (1896–1937). Родился 17 октября 1896 года в Смоленске. Член РКП(б) с 1918 года. Делегат X съезда РКП(б) от парторганизации 2‑го конного корпуса с совещательным голосом. Образование высшее. Работал директором Московского института философии, литературы и истории. Арестован 5 августа 1936 года, расстрелян 8 марта 1937 года.

  Примаков Виталий Маркович (1897–1937). Комкор (1935). Большевик с 1914 года. Активный участник Гражданской войны. С октября 1922 по август 1923 года учился в Москве на Высших академических курсах. В мае 1924 года назначен начальником Высшей кавшколы в Ленинграде. С апреля 1925 по февраль 1926 года военный советник 1‑й Национальной армии в Китае. С мая 1926 года – командир 1‑го стрелкового корпуса. С сентября 1927 года – военный атташе в Афганистане. С марта 1928 года – военный советник афганского эмира в операциях по борьбе с Бачаи‑Сакао. С мая 1929 года – военный атташе в Японии. С августа 1930 года – командир и комиссар 13‑го стрелкового корпуса. В 1931 году учится в германской академии генштаба. С февраля 1932 года – замкомвойсками Северо‑Кавказского военного округа. В декабре 1934 года переводится в Москву на работу заместителем инспектора высших учебных заведений РККА. С мая 1936 года – заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа. Член Военного совета при НКО СССР. Член ВЦИК и ЦИК СССР. Награжден тремя орденами Красного Знамени. Репрессирован по делу о «военном заговоре».

  Пуанкаре Раймон (1860–1934). Французский государственный и политический деятель. Президент (1913–1920). Премьер‑министр (1912–1913, 1922–1924, 1926–1929).

  Пудовкин Всеволод Илларионович (1893–1953). Советский кинорежиссер. Народный артист СССР (1948), один из основоположников советской кинематографии. Член ВКП(б) с 1939 года. Лауреат Сталинской премии (1941, 1947, 1951).

  Путна Витовт Казимирович (1893–1937). Комкор (1935). Большевик с 1917 года. С 1934 года военный и военно‑воздушный атташе СССР в Великобритании. Награжден тремя орденами Красного Знамени. Репрессирован по делу о «военном заговоре». Реабилитирован посмертно.

  Пушин Гавриил Ефремович (1896–1937). Член партии с 1924 года. Работал в Донбассе, в Харькове, с 1931 года – главный инженер строительства Горловского азотно‑тукового комбината, заместитель главного инженера Главхимпрома Наркомата тяжелой промышленности СССР, главный инженер строительства Рионского азотно‑тукового комбината (Грузия). 21 октября 1936 года арестован. Исключен из ВКП(б). 30 января 1937 года по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра» приговорен к расстрелу.

  Пятаков Юрий (Георгий) Леонидович (1890–1937). В молодости анархист. Большевик с 1910 года. Видный советский государственный и хозяйственный руководитель, заместитель председателя Госплана СССР, заместитель Председателя ВСНХ, председатель правления Госбанка СССР. Сторонник троцкистской оппозиции. С 1932 года – первый заместитель наркомтяжпрома СССР. В 1937 году по делу о так называемом «параллельном антисоветском троцкистском центре» приговорен к расстрелу. Реабилитирован посмертно.

  Радек (наст. фам. – Собельсон, клички Крадек, Парабеллум) Карл Бернгардович (1885–1939). Участник социал‑демократического движения в Галиции, Польше и Германии. Член РСДРП с 1903 года. С 1902 года состоял в социал‑демократической партии Польши, с 1904 года – в социал‑демократической партии Польши и Литвы. С 1908 года – активный деятель левого крыла немецкого социал‑демократического движения. Подозревался Дзержинским и Розой Люксембург в мошенничестве (присвоении общественных денег) и провокаторстве (сотрудничестве с германским и австро‑венгерским правительствами). По настоянию Дзержинского исключен сначала из Польской, а затем и из Германской социал‑демократической партии. Взят под защиту Лениным. Большевик с 1917 года. В апреле выехал из Швейцарии в ленинском «пломбированном, вагоне», в Стокгольме вошел в состав Зарубежного бюро ЦК. В 1918 году – «левый коммунист». В 1918–1919 годах – заведующий отделом печати Наркоминдела. В 1919–1924 годах – член ЦК РКП(б). В 1920–1924 годах – член ИККИ. Секретарь ИККИ в 1920 году, член Польского бюро ЦК РКП(б). Член Президиума ИККИ (1921–1924). В 1923–1924 годах – заведующий Восточным отделом ИККИ. В 1925–1927 годах – ректор Университета трудящихся Китая им. Сунь Ятсена. С 1923 года – один из лидеров троцкистской оппозиции. Исключен из партии в декабре 1927 года постановлением XV съезда, в 1928–1929 годах в ссылке в Ишиме. В письме на имя ЦК раскаялся в своей оппозиционной деятельности. В 1929 году возвращен в Москву и восстановлен в ВКП(б), стал активным противником Троцкого, неоднократно выступал в печати с обвинениями в его адрес. Сотрудник газет «Правда» и «Известия». С 1932 по 1936 год – заведующий Бюро международной информации ЦК. В 1935 году входит в состав конституционной комиссии ЦИК СССР. Свидетель обвинения при подготовке процесса «Объединенного троцкистско‑зиновьевского центра» (январь 1936 года). 30 января 1937 года по делу о так называемом «параллельном антисоветском троцкистском центре» приговорен к 10 годам тюремного заключения. Убит в тюрьме 19 мая 1939 года сокамерниками.

  Раковский Христиан Георгиевич (1873–1941). Советский государственный и партийный деятель. Дипломат. Родился в Болгарии, по профессии врач. С 1889 года в социал‑демократическом движении Болгарии, Швейцарии, Германии, Франции, Румынии, России. Неоднократно арестовывался. Член большевистской партии с 1917 года. После Февральской революции в России был освобожден из ясской тюрьмы, вел революционную работу в Одессе и Петрограде. Участник Гражданской войны, председатель Верховной коллегии по борьбе с контрреволюцией на Украине, Председатель Совнаркома Украины. С 1923 года – на дипломатической работе: полпред СССР в Англии, Франции. Избирался членом ЦК партии, делегатом ряда конгрессов Коминтерна. Член ВЦИК и ЦИК СССР. В 1927 году XV съездом ВКП(б) исключен из партии как активный сторонник Троцкого. В 1928 году был сослан в Астрахань, затем в Барнаул. С 1934 года начальник управления учебных заведений Наркомата здравоохранения РСФСР, восстановлен в партии, назначен председателем Всесоюзного общества Красного Креста. В 1937 году арестован в связи с делом о так называемом «антисоветском правотроцкистском блоке», осужден на двадцать лет тюремного заключения. В 1941 году по заочному приговору расстрелян. Реабилитирован посмертно.

  Рамзин Леонид Константинович (1887–1948). Советский теплотехник, профессор. Участник разработки плана ГОЭЛРО. Один из организаторов и первый директор в 1921–1930 годах Всесоюзного теплотехнического института. В 1930 году осужден по делу «Промпартии». В 1936 году амнистирован. Лауреат Сталинской премии (1943). Раскольников (Ильин) Федор Федорович (1892–1939). Член коммунистической партии с 1910 года. После Февральской революции 1917 года – член Кронштадтского комитета РСДРП(б), заместитель председателя Кронштадтского Совета рабочих и солдатских депутатов, редактор газеты «Голос правды»; участник Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. Заместитель наркома по морским делам, член РВС Республики, командующий Волжско‑Каспийской флотилией, в 1920–1921 годах – начальник морских сил Балтийского флота. На дипломатической работе с 1921 года. В 1921–1923 годах – полпред РСФСР в Афганистане. С 1924 года под псевдонимом Петров – руководитель Восточного секретариата Коминтерна. С 1929 года – полпред СССР в Эстонии, с 1933 года – в Дании, с 1934 года – в Болгарии. В 1938 году под впечатлением массовых репрессий против крупных партийных функционеров принял решение не возвращаться в СССР. Автор знаменитого открытого письма И. В. Сталину, в котором, разоблачая его преступления, утверждал, что тот установил режим личной диктатуры, не имеющей ничего общего с социализмом. Умер во Франции.

  Реденс Станислав Францевич (1892–1939). Член коммунистической партии с 1914 года. Комиссар госбезопасности 1‑го ранга (1935). В 1927–1934 годах – член ЦКК. С марта 1931 года – полномочный представитель ОГПУ по Белоруссии, с августа 1932 по февраль 1933 года – председатель ГПУ Украины. В феврале 1933 года назначен полномочным представителем ОГПУ по Московской области. В январе 1938 – январе 1939 года – нарком внутренних дел Казахской ССР.

  Реза‑шах Пехлеви (1878–1944) – шах Ирана в 1925–1941 годах, основатель династии Пехлеви. Сын офицера. Начал военную службу в персидской казачьей бригаде с низших чинов. Возглавил казачью бригаду, которая 21 февраля 1921 года совершила государственный переворот. В 1921–1923 годах – военный министр, с октября 1923 до конца 1925 года – премьер‑министр. 12 декабря 1925 года, после низложения династии Каджаров, Учредительное собрание провозгласило его шахом. Осуществил меры по централизации государственной власти, судебную, военную реформы. С середины 30‑х годов проводил курс на сближение с фашистской Германией. В августе 1941 года отрекся от престола в пользу своего сына Мохамеда Реза. Умер в Йоханнесбурге (ЮАР).

  Рейснер Игорь Михайлович (1899–1958). Брат Л. М. Рейснер. Разведчик, дипломат и востоковед. В 1917 году – секретарь Мануильского в Петроградской думе. В 1918–1919 годах – в наркомате юстиции и Комакадемии. В 1919–1921 годах – первый секретарь посольства в Афганистане. Затем окончил восточный факультет Военной академии РККА. В 1923–1925 годах – на разведывательной деятельности в Скандинавских странах и в Германии. Затем на преподавательской и научно‑исследовательской деятельности в Московском институте востоковедения и других вузах. Внес крупный вклад в изучение Афганистана и Индии.

  Рейснер Лариса Михайловна (1895–1926). Русская советская писательница. Член РКП(б) с 1918 года. В 1916–1917 годах сотрудничала в журнале «Летопись», основанном М. Горьким, и в газете «Новая жизнь». В 1918–1919 годах комиссар Генерального морского штаба, затем Волжско‑Каспийской военной флотилии. В 1921–1923 годах вместе с мужем Ф. Ф. Раскольниковым находилась в Афганистане. В 1923 году жила в Германии. Умерла от тифа.

  Рейсс (Порецкий) Игнатий Станиславович (Натан Маркович, Людвиг) (1899–1937). Советский военный разведчик. Капитан госбезопасности. Родился в семье торгового служащего в Галиции (Австро‑Венгрии). В первую мировую войну принимал участие в революционном движении. Связник Коминтерна. В 1920 году на нелегальной работе в Польше. Сотрудник Четвертого (Разведывательного) управления Генштаба РККА. В 1922–1926 годах – в Германии. В 1926–1927 годах – в Вене. В конце 20‑х годов работал в Чехословакии, потом в Голландии. В 1931 году перешел в ИНО ОГПУ. Сотрудник резидентуры во Франции – Швейцарии. Порвал с советским режимом, выступил в прессе с обвинениями в адрес сталинского руководства. Солидаризировался с IV (троцкистским) Интернационалом. Убит в сентябре 1937 года сотрудниками ИНО ГУГБ НКВД в Швейцарии. Награжден орденом Красного Знамени (1928).

  Риббентроп Иоахим (1893–1946). Один из главных немецко‑фашистских военных преступников. Германский дипломат. Посол Германии в Великобритании (1936–1938). Министр иностранных дел (1938–1945). На Нюрнбергском процессе приговорен к смертной казни и повешен.

  Розенберг Марсель Израилевич (1896–1939). Член РКП(б) с 1918 года. С апреля 1918 года – завотделом печати полпредства РСФСР в Берлине. Затем завподотделом стран Антанты НКИД. С 1920 года – секретарь наркома иностранных дел Чичерина. С 1921 года – первый секретарь советского полпредства в Афганистане и других странах. В 1926–1930 годах – заместитель заведующего национальным сектором ЦК, с 1930 года – советник полпредства СССР в Италии, с 1931 года – временный поверенный в делах СССР во Франции. С августа 1936 по февраль 1937 года – полпред СССР в Испании, в феврале‑декабре 1937 года – уполномоченный НКИД при правительстве Грузинской ССР. Репрессирован.

  Розенгольц Аркадий Павлович (1889–1938). Советский государственный, военный и партийный деятель. Член коммунистической партии с 1905 года. В 1922–1925 годах – начальник Управления Военно‑Воздушных Сил РККА. Состоял членом Реввоенсовета СССР. В 1925–1928 годах – полпред СССР в Англии. С 1928 года – заместитель наркома РКИ СССР. С 1930 года – нарком внешней и внутренней торговли СССР. С 1937 года – начальник Управления государственных резервов при СНК СССР, начальник Управления НКВТ СССР. Репрессирован.

  Рудзутак Ян Эрнестович (1887–1938). В 1906 году был избран членом Рижского комитета РСДРП. В 1917 году – член президиума и секретарь Всероссийского центрального совета союза текстильщиков; член президиума Московского городского совета профсоюзов. В 1917–1921 годах – председатель Московского совета народного хозяйства, председатель Центротекстиля, председатель ЦК профсоюза рабочих транспорта, председатель Туркестанской комиссии ВЦИК и Туркестанского бюро РКП(б), член Президиума и генеральный секретарь ВЦСПС. В 1922–1924 годах – председатель Среднеазиатского бюро ЦК РКП(б), в 1923–1924 годах – секретарь ЦК РКП(б). С 1924 по 1930 год – нарком путей сообщения СССР, в 1926–1937 годах – заместитель Председателя СНК и СТО СССР. Одновременно с 1931 по 1934 год – председатель ЦКК ВКП(б), народный комиссар рабоче‑крестьянской инспекции. Избирался членом Президиума ВЦИК и ЦИК СССР. В 1937 году репрессирован, в 1938 году расстрелян. Реабилитирован и восстановлен в партии в 1956 году.

  Рузвельт Франклин Делано (1882–1945). С 1933 года – президент США от демократической партии. Избирался на этот пост четыре раза подряд. В 1933 году установил дипломатические отношения с СССР. Известен как автор реформ («Новый курс») и один из основателей антигитлеровской коалиции в годы второй мировой войны.

  Рыков Алексей Иванович (1881–1938). Советский государственный и партийный деятель. Член РСДРП с 1898 года. В 1918–1921, 1923–1924 годах – Председатель ВСНХ. В 1924–1930 годах – Председатель СНК СССР и одновременно (1926–1930) РСФСР. Участник группы Бухарина. Нарком связи СССР (1931–1936). Награжден орденом Красного Знамени. 13 марта 1938 года на процессе по так называемому «антисоветскому правотроцкистскому блоку» приговорен к расстрелу.

  Рютин Мартемьян Никитич (1890–1937). Советский партийный деятель. Большевик с 1914 года. Родился в Сибири. В 1918 году – командующий Иркутским военным округом. После падения советской власти в Сибири сражался с белыми в партизанском отряде. В 1921 году – секретарь Иркутского губкома партии, в 1923 году – Дагестанского обкома, в 1924–1928 годах – Краснопресненского райкома партии в Москве. Снят с этого поста как сторонник взглядов Бухарина, Рыкова и Угланова. С весны 1928 года стал непреклонным противником сталинского режима. Автор платформы подпольной группы «Союз марксистов‑ленинцев». Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Рязанов (Гольдендах) Давид Борисович (1870–1938). Социал‑демократ, меньшевик, участник революционного движения с 1889 года. На VI съезде партии (1917) принят в РСДРП(б). После Октябрьской революции на руководящей работе в профсоюзах. В начале 1918 года временно выходил из партии из‑за несогласия с Лениным по вопросу о заключении Брестского мира. С 1921 по 1931 год – директор Института К. Маркса и Ф. Энгельса. Редактор первых изданий сочинений Г. В. Плеханова. В феврале 1931 года был обвинен в контактах с заграничным центром меньшевиков и исключен из ВКП(б).

  Саблин Юрий Владимирович (1897–1937). Левый эсер, член РКП(б) с 1919 года. С декабря 1917 года – командир 1‑го Московского революционного сводного отряда, направленного против частей генерала Каледина. Комдив. Репрессирован.

  Савицкий Сергей Михайлович (1897–1937). Член партии с 1918 года. В декабре 1918 – январе 1919 года работал в Военном отделе Временного рабоче‑крестьянского правительства Украины, в марте 1919 года – начальник штаба 1‑й Украинской советской бригады. В мае‑июне 1919 года – член РВС Украинского фронта, в июле‑августе – заведующий Военным отделом ЦК КП(б)У. Впоследствии начальник штаба Закавказского военного округа, комдив. Репрессирован.

  Самуэли Тибор (1890–1919). Видный деятель венгерского рабочего движения, один из руководителей Венгерской советской республики (1919), по профессии журналист. С 1908 года член Социал‑демократической партии Венгрии. В 1915–1917 годах – в плену в России. В 1918 году вступил в большевистскую партию. После победы Октябрьской революции участвовал в создании венгерской группы РКП(б), в организации интернациональных бригад из бывших военнопленных, создававшихся для борьбы против сил контрреволюции. В январе 1919 года вернулся в Венгрию. Один из основателей Компартии Венгрии, член ее ЦК. После провозглашения советской власти в Венгрии – заместитель наркома обороны, затем народный комиссар просвещения, возглавлял комитет по обеспечению безопасности тыла. В мае приезжал в Москву для обсуждения вопросов совместной борьбы Советского государства и Венгерской советской республики против империалистической интервенции. Неоднократно встречался с В. И. Лениным. После падения советской власти в Венгрии был убит в августе 1919 года на австрийской границе контрреволюционерами.

  Сванидзе Александр Семенович (1886(1884?)‑1942(1941?). Советский государственный деятель. Член партии с 1903 года. Участник Гражданской войны. В 1921 году – нарком просвещения, в 1921–1922 годах – нарком финансов Грузии и Закавказья, с 1922 года – член коллегии, начальник валютного отдела Наркомата финансов СССР. С 1924 года – торгпред СССР в Германии. Член советской делегации на переговорах с Францией в 1927 году (представитель Наркомфина). Председатель правления Внешторгбанка, заместитель председателя правления Госбанка СССР.

  Свечин Александр Андреевич (1878–1938). Советский военный историк и теоретик. Комдив (1935). В первую мировую войну – начальник штаба армии и фронта, генерал‑майор (1916). В Красной Армии – начальник Всеросглавштаба, профессор Военной академии им. Фрунзе и Академии Генштаба. Репрессирован.

  Седов Лев Львович (1906–1938). Старший сын Троцкого от второго брака. Учился в МВТУ. Входил в руководство РКСМ. Вместе с отцом отправился в ссылку в Алма‑Ату, а затем за рубеж. Жил в Турции, Франции, где с 1929 года редактировал «Бюллетень большевиков‑ленинцев». Активно участвовал в создании IV (троцкистского) Интернационала. Убит 16 февраля 1938 года сотрудниками ИНО ГУГБ НКВД в парижской клинике после операции аппендицита.

  Селицкий Виктор Николаевич (1885–1936). Член партии с 1902 года. В 1903 году впервые арестован и выслан в Елизаветград под надзор полиции. В конце 1904 года, перейдя на нелегальное положение, работал в военной организации в Петербурге (Выборгский р‑н), затем в Кронштадте и Красном Селе. В январе 1906 года арестован и в июне выслан на три года под надзор полиции. Вернувшись нелегально в Петербург, вновь включился в работу военной организации в качестве организатора и пропагандиста. В декабре 1906 года арестован, в 1908 году осужден на каторгу. Отбывал в Сибири и Шлиссельбурге. В конце 1911 года на поселении в Верхоленске Иркутской губернии, а через три месяца арестован ротмистром Терещенковым и после шести месяцев был отправлен в Преображенскую волость, но по дороге бежал за границу. В Австрии (в Бродах) был арестован и выслан в Германию. По пути заехал в Краков к В. И. Ленину. Затем уехал в Париж, где был секретарем Парижской группы большевиков. В мае 1917 года вернулся в Россию, до декабря был председателем секции каталей и кладчиков Выборгского р‑на, работал в профсоюзе транспортников. С декабря 1917 по октябрь 1919 года в Наркомате внутренних дел, вел и редактировал «Вестник НКВД», одновременно в «Правде» редактировал отдел «По России». С октября 1919 года – в политотделах Южного и Западного фронтов. С 1921 до ноября 1922 года – в Польше на работе в полпредстве, где заведовал бюро печати. В 1923 году – заместитель председателя Главполитпросвета. С августа 1923 по 1936 год – в ОГПУ. С 1926 года работал в Особом секторе ЦК ВКП(б). Умер в июле 1936 года.

  Серафимович (Попов) Александр Серафимович (1863–1949). Русский советский писатель. Член РКП(б) с 1918 года. Лауреат Сталинской премии (1943).

  Серебровский Александр Павлович (1884–1938). Член партии с 1903 года. С 1918 года – заместитель председателя чрезвычайной комиссии по снабжению Красной Армии, затем – заместитель наркома путей сообщения, начальник военного снабжения Украинского фронта. С 1925 года – кандидат в члены ЦК. С 1926 года – начальник Главного управления по цветным металлам, золоту и платине, заместитель Председателя ВСНХ. С декабря 1936 года – заместитель наркома тяжелой промышленности СССР. Арестован 23 сентября 1937 года. Приговорен к расстрелу 8 февраля 1938 года.

  Серебряков Леонид Петрович (1888–1937). Член РСДРП(б) с 1905 года, активный участник революции 1905 и Октябрьской. Был на военно‑политической работе, секретарем ЦК РКП(б). Активный участник троцкистской оппозиции. С 1924 года – на хозяйственной работе. Член ЦК, ВЦИК и ЦИК СССР. В январе 1937 года по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра» приговорен к расстрелу.

  Серж (Кибальчич) Виктор (1890–1947). Родился в Бельгии. Жил во Франции. Редактировал анархистскую газету. За сотрудничество с бандой Ж. – Ж. Бонно был арестован. После Октябрьской революции приехал в Россию. Работал в Коминтерне. Сторонник Троцкого. Был исключен из партии и выслан в Оренбург. Позже выслан из СССР. Писатель, историк рабочего движения.

  Сибиряков (Виленский) Владимир. Большевик, оппозиционер. До исключения из партии в декабре 1927 года и высылки в Пермь – редактор журнала «Каторга и ссылка».

  Сикорский Владислав (1881–1943). В 1922–1923 годах премьерминистр и военный министр Польши. В 1939–1943 годах премьер‑министр польского эмигрантского правительства. Генерал.

  Сикорский Игорь Иванович (1889–1972). Авиаконструктор и промышленник. Родился в России, с 1908 года строил самолеты. В 1919 году эмигрировал в США. В 1923 году основал авиастроительную фирму.

  Склянский Эфраим Маркович (1892–1925). Военврач Русской армии. Член партии с 1913 года. После Октябрьской революции – член коллегии Военного комиссариата. С сентября 1918 по 1924 год – заместитель наркомвоенмора и заместитель председателя РВС РСФСР (СССР), в 1924–1925 годах – председатель треста «Моссукно». Погиб во время командировки в США.

  Скоропадский Павел Петрович (1873–1945) – генерал‑лейтенант. Окончил Пажеский корпус (1893). Участник первой мировой войны. В октябре 1917 года на съезде «вольного казачества» в Чигирине был назначен главой военных формирований украинской Центральной рады. В ходе австро‑германской оккупации Украины 29 апреля 1918 года на «съезде хлеборобов» в Киеве избран гетманом Украины. Провозгласил создание «Украинской державы». 14 декабря 1918 года эмигрировал в Германию.

  Скрыпник Николай Алексеевич (1872–1933). Советский государственный, партийный деятель. Член партии с 1897 года. Партийную работу вел в Курске, Екатеринославе, Петербурге, Саратове, Одессе и др. городах. Участник революции 1905–1907 годов. В 1917 году – секретарь Центрального совета фабрично‑заводских комитетов в Петрограде, член ЦИК первого созыва. Активный участник Октябрьского вооруженного восстания. Член коллегии ВЧК, начальник отдела ВЧК по борьбе с контрреволюцией. С марта 1918 по 1919 год – Председатель СНК Украины, народный комиссар внутренних дел УССР, член Президиума ВУЦИК, член ЦК КП(б)У, уполномоченный Совета обороны Украины. В 1927–1933 годах – нарком просвещения УССР, с 1928 года – член ИККИ. В 1917–1918 и 1923–1927 годах – кандидат в члены, в 1927–1933 годах – член ЦК ВКП(б). В 1933 году – заместитель Председателя СНК и председатель Госплана УССР. Покончил жизнь самоубийством.

  Славуцкий Михаил Михайлович (1898‑?). Родился в Кременчуге. Учился в политехническом институте. В 1919–1920 годах – первый секретарь полномочного представительства в Бухаре. В 1920–1921 годах – вице‑консул, а затем исполняющий обязанности Генерального консула в Герате (Афганистан). В 1921–1923 годах – референт и помощник заведующего отделом Ближнего Востока НКИД. В 1923–1924 годах – Генеральный консул в Тавризе (Иран). С 1924 по 1927 год – первый секретарь полпредства и поверенный в делах СССР в Иране. В 1928–1929 годах – помощник заведующего отделом Среднего Востока НКИД. В 1930–1931 годах – уполномоченный НКИД в Ташкенте. С 1931 года – Генеральный консул СССР в Харбине. 27 июля 1937 года назначен полпредом СССР в Японии.

  Слащев (Слащов) Яков Александрович (1885–1929). Видный военачальник Белого движения. Родился в Петербурге в семье офицера. В 1903 году окончил реальное училище, в 1905 году – Павловское военное училище, в 1911 году – Военную академию. С января 1915 года – в действующей армии. Полковник (12 ноября 1916 года). С 14 июля 1917 года – командир Московского гвардейского полка, В январе 1918 года вступил в Добровольческую армию, с июля – начальник штаба 2‑й Кубанской казачьей дивизии. С апреля 1919 года – начальник 5‑й пехотной дивизии, генерал‑майор, с августа – начальник 4‑й пехотной дивизии, преобразованной в ноябре в 3‑й армейский корпус. С 1920 года – генерал‑лейтенант, командир корпуса в армии Врангеля. С Врангелем эвакуировался в Турцию. В 1921 году вернулся в Советскую Россию. Был публично амнистирован, как раскаявшийся. Оставлен на службе в армии. С июня 1922 года – преподаватель (с 1924 года – главный руководитель) тактики Высшей тактико‑стрелковой школы командного состава. 11 января 1929 года убит Коленбергом из мести за брата, казненного в Крыму.

  Смилга Ивар Тенисович (1892–1938). Советский государственный, партийный деятель. Член партии с 1907 года. В 1917 году – член Кронштадтского комитета РСДРП(б), председатель Облисполкома армии, флота и рабочих Финляндии. После Октябрьской революции – уполномоченный СНК РСФСР в Финляндии, член Реввоенсовета 3‑й армии. В 1919–1921 годах – член РВСР, начальник Политуправления РВСР и член Реввоенсоветов Западного, Южного и Кавказского фронтов, председатель Совета трудовой армии Юго‑Востока. С 1921 года – член Президиума ВСНХ, затем заместитель Председателя ВСНХ и начальник Главного управления по топливу. С осени 1923 года – заместитель председателя Госплана СССР. В 1924–1926 годах – член СТО СССР. В 1917–1920 и 1925–1927 годах – член ЦК партии, в 1920–1921 и 1922–1925 годах – кандидат в члены ЦК. Член ВЦИК. XV съездом ВКП(б) исключен из партии как активный участник троцкистской оппозиции и сослан. Раскаялся в 1929 года. Репрессирован.

  Смирнов Иван Никитич (1881–1936). Член РСДРП с 1899 года. Участник Гражданской войны. Нарком почт и телеграфа РСФСР (1923–1927). Участник троцкистской оппозиции. В 1933 году осужден на пять лет тюремного заключения. 24 августа 1936 года по делу о так называемом «антисоветском объединенном троцкистско‑зиновьевском центре» приговорен к расстрелу. Реабилитирован посмертно.

  Снесарев Андрей Евгеньевич (1865–1937). Генерал‑лейтенант русской армии, выдающийся востоковед, основатель Института востоковедения, профессор. В первую мировую войну командовал дивизией и корпусом. Добровольно вступил в Красную Армию. В мае‑сентябре 1918 года – военный руководитель Северо‑Кавказского военного округа, с ноября командовал Западной (с марта 1919 года Литовско‑Белорусской) армией. Затем на преподавательской и научной работе. Погиб в 1937 году.

  Собинов Леонид Витальевич (1872–1934). Солист оперного театра (лирический тенор). В 1897–1933 – в Большом театре. Народный артист Республики (1923). Крупнейший представитель русской вокальной школы.

  Соколовский Дмитрий Тимофеевич (1891–1919). Окончил учительскую семинарию. Поручик. Петлюровец, руководитель националистического отряда в Радомысльском уезде. Убит в августе 1919 года.

  Сокольников Григорий Яковлевич (наст. фам. и им. – Бриллиант (Бриллиантов) Гирш Янкелевич) (1888–1939). Видный советский партийный, военный, хозяйственный деятель и дипломат. Член РСДРП с 1905 года. Участник революций 1905–1907 годов и Октябрьской. В 1918–1920 годах – на военно‑политической работе в Красной Армии. С декабря 1918 года – член Реввоенсовета Южного фронта. В 1919–1920 годах – командующий 8‑й армией Южного фронта, затем председатель Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР, Туркбюро ЦК РКП(б) и командующий Туркестанским фронтом. С 1921 года – член коллегии, заместитель наркома, в 1922–1926 годах – нарком финансов РСФСР, с июля 1923 года – СССР. Участник так называемой «новой оппозиции». С 1926 года – заместитель председателя Госплана СССР, с 1928 года – председатель нефтесиндиката. В 1929–1932 годах – полпред СССР в Великобритании. В 1917–1919 и 1922–1930 годах – член ЦК ВКП(б), в 1930–1936 годах – кандидат в члены ЦК. В 1924–1925 годах – кандидат в члены Политбюро ЦК. Член ВЦИК и ЦИК СССР. В 1933–1934 годах – заместитель наркома иностранных дел. В 1935 – июле 1936 года первый заместитель наркома лесной промышленности. В январе 1937 года по делу «параллельного антисоветского троцкистского центра» приговорен к 10 годам тюремного заключения. 21 мая 1939 года убит в тюрьме сокамерниками.

  Софулис Темистоклис (1860–1949). Премьер‑министр Греции в 1924, 1945–1946, 1947–1949 годах. Председатель парламента в 1926–1828 годах, лидер либеральной партии с 1935 года. В 1907 и 1912 годах – руководитель антитурецких восстаний на о. Самос.

  Сперанский Георгий Несторович (1873–1969). Советский педиатр, член‑корреспондент АН СССР (1943), академик АМН (1944), Герой Социалистического Труда (1957). Основные труды – по профилактике детских болезней, физиологии и патологии раннего детского возраста. Лауреат Ленинской премии (1970, посмертно).

  Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович (1878–1953). Советский партийный, государственный деятель. Член партии с 1898 года. В 1899 году был исключен из Тифлисской духовной семинарии за революционную деятельность. В 1912 году заочно (был в ссылке) кооптирован в члены ЦК и Русское бюро ЦК РСДРП. В 1917 году – член Бюро ЦК РСДРП и редакции газеты «Правда», Петроградского ВРК, нарком по делам национальностей РСФСР (до 1923 года), член ЦК РКП(б), ВЦИК. В июне 1918 года – чрезвычайный уполномоченный ВЦИК по заготовке и вывозу хлеба с Северного Кавказа в промышленные центры. В июле – сентябре – председатель военного совета Северо‑Кавказского военного округа, в сентябре – октябре – член РВС Южного фронта. В октябре 1918 – марте 1919 года – член ЦК КП(б) Украины, в октябре 1918 – июле 1919 года и в мае 1920 – апреле 1922 года – член РВСР и представитель ВЦИК в Совете рабочей и крестьянской обороны. С ноября 1918 года – председатель Центрального бюро мусульманских организаций РКП(б), в 1919 году – Центрального бюро коммунистических организаций народов Востока. В январе – член комиссии ЦК РКП(б) по расследованию причин падения Перми. В июле – сентябре – член РВС Западного фронта и чрезвычайный уполномоченный Совета рабочей и крестьянской обороны. В октябре 1919 – январе 1920 года – член РВС Южного фронта. С 1919 года – нарком государственного контроля РСФСР, в 1920–1922 годах – нарком РКИ РСФСР. В январе – августе 1920 года – член РВС Юго‑Западного фронта, одновременно в феврале – марте – председатель военного совета Украинской трудармии, в сентябре – ноябре – уполномоченный Политбюро ЦК РКП(б) на Кавказе. С апреля 1922 года – Генеральный секретарь ЦК РКП(б)‑ВКП(б). С 1919 года – член Политбюро. Член ИККИ в 1925–1943 годах. С 1941 года – Председатель СНК (Совета Министров) СССР, одновременно в 1941–1945 годах – Председатель ГКО и Верховный Главнокомандующий.

  Станиславский (Алексеев) Константин Сергеевич (1863–1938). Театральный режиссер, организатор, актер и режиссер МХАТа.

  Стасова Елена Дмитриевна (Герта) (1873–1966). Видный деятель Коммунистической партии и Советского государства, Герой Социалистического Труда. Член партии большевиков с 1898 года. Была секретарем Петербургского и Центрального комитетов партии, в 1907–1912 годах работала в Тифлисе. На VI (Пражской) Всероссийской конференции избрана кандидатом в члены ЦК РСДРП(б). Неоднократно подвергалась арестам, в 1913 году сослана на поселение в Енисейскую губернию. В 1917 году организовала Секретариат Бюро ЦК РСДРП(б). С февраля 1917 до марта 1920 года – секретарь ЦК партии. В 1917–1918 годах – кандидат в члены, в 1918–1920 годах – член ЦК РКП(б). В 1921–1926 годах работала по линии Коминтерна в Германии, являлась председателем ЦК «Красной помощи» Германии. В Берлине жила под именем Лидии Вильгельм. С 1926 года – в ЦК ВКП(б), с 1927 по 1938 год – заместитель председателя Исполкома МОПР, председатель ЦК МОПР, с 1930 года – член партколлегии ЦКК. Неоднократно ездила по делам Всемирного антивоенного и антифашистского комитета в Париж. В 1934 году председательствовала на Всемирном женском антивоенном конгрессе. С 1938 по 1946 год – редактор журнала «Интернациональная литература» на французском и английском языках.

  Стеклов (Нахамкис) Юрий Михайлович (1873–1941). В социал‑демократическом движении с 1893 года. После II съезда РСДРП – большевик. В 1917 году стоял на позициях «революционного оборончества», затем перешел к большевикам. После Октябрьской революции – редактор газеты «Известия ВЦИК», член Президиума ВЦИК, член ЦИК СССР.

  Стецкий Алексей Иванович (1896–1938). Большевик с 1915 года. Участник Гражданской войны. Окончил Военную академию РККА. Участник «германского Октября» (1923–1924). С 1926 по 1929 год – член Северо‑Западного бюро ЦК ВКП(б). Заведующий отделом Ленинградского губкома (обкома) ВКП(б). С 1930 года – заведующий Агитпромотделом ЦК ВКП(б). Одновременно ответственный редактор журнала «Большевик». Член ЦК. Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Суварин (Лифшиц) Борис (Кон) (1895–1984). Французский социалист русского происхождения. В годы первой мировой войны руководитель Комитета за III Интернационал. Один из основателей и руководителей КП Франции (лидер левого крыла партии). Член ИККИ. Представитель ФКП в Коминтерне. В 1924 году исключен из партии за поддержку Троцкого. В дальнейшем отошел от троцкизма, сотрудничал в буржуазной прессе.

  Сунь Ятсен (1866–1925). Видный китайский государственный и политический деятель. В 1912 году основал партию гоминьдан.

  Суханов (Гиммер) Николай Николаевич (1882–1940). Экономист, публицист. С 1903 года – эсер, с 1917 года – меньшевик. Член исполкома Петроградского Совета 1‑го созыва. Вместе с Ю. М. Стекловым и Н. Д. Соколовым вел переговоры и заключил соглашение с комитетом Государственной думы о составе первого буржуазного правительства России. До 1920 года примыкал к меньшевистской группе Мартова. Являлся членом Президиума Земплана наркомзема, членом РВС Первой трудовой армии, работал в торговых представительствах СССР в Берлине и Париже, был действительным членом Института монополии внешней торговли. Автор семитомной истории русской революции «Записки о революции» (Изд. 3. И. Гржебина, Берлин‑Петербург‑Москва, 1922–1923). Член Коммунистической академии. В 1930 году был из нее исключен, а в 1931 году на процессе меньшевиков осужден как руководитель подпольной меньшевистской организации. В 1939 году осужден повторно. Умер в лагере.

  Тивель (Левит) Александр Юльевич (1899–1937). В 1921–1922 годах – секретарь Восточного отдела ИККИ, в 1922–1923 годах – заведующий Секретариатом Г. Е. Зиновьева, в 1923–1924 годах – секретарь редакции журнала «Коммунистический Интернационал», в 1924–1925 годах – секретарь АПО ИККИ. В 1926–1930 годах – заведующий Иностранным отделом ЦК ВКП(б). В августе 1936 года исключен из партии, осужден и расстрелян 7 марта 1937 года.

  Тимирязев Климент Аркадьевич (1843–1920). Русский естествоиспытатель‑дарвинист, один из основоположников русской научной школы физиологов растений, член‑корреспондент Императорской Петербургской академии наук (с 1890; с 1917 – Российская АН). Профессор Петровской земледельческой и лесной академии (с 1871) и Московского университета (1878–1911), ушел в отставку в знак протеста против притеснений студенчества. Депутат Моссовета (1920).

  Тимошенко Семен Константинович (1895–1970). Маршал Советского Союза (1940). Дважды Герой Советского Союза (1940, 1965). Член партии с 1919 года, в 1939–1952 годах – член ЦК ВКП(б). Член ЦИК СССР. В Гражданскую войну командир кавалерийской бригады и дивизии. С 1952 года – кандидат в члены ЦК КПСС. С 1933 года – заместитель командующего, командующий войсками ряда военных округов. В советско‑финляндскую войну – командующий Северо‑Западным фронтом. С 1940 до июля 1941 года – нарком обороны СССР. В 1941–1942 годах – главнокомандующий Западным и Юго‑Западным направлениями, в 1941–1943 годах – командующий войсками Западного, Юго‑Западного, Сталинградского и Северо‑Западного фронтов. В 1945–1960 годах – командующий войсками ряда ВО. С 1962 года – председатель Советского комитета ветеранов войны.

  Товстуха Иван Павлович (1889–1935). Член коммунистической партии с 1913 года. В 1921–1924 годах – в аппарате ЦК. В 1924–1926 годах – помощник директора Института В. И. Ленина.

  Толстой Алексей Николаевич (1882(1883)‑1945). Советский писатель. С 1918 года в эмиграции, в 1923 году вернулся в СССР. С 1937 года – депутат Верховного Совета СССР.

  Томский (Ефремов) Михаил Павлович (1880–1936). Член РСДРП с 1904 года. Участник революций 1905–1907 годов и Октябрьской 1917 года. В 1918–1919 и 1922–1929 годах – председатель ВЦСПС. С 1929 года возглавлял Всесоюзное объединение химической промышленности. В 1932–1936 годах – заведующий ОГИЗом. Член ЦК, Политбюро ЦК, ВЦИК и ЦИК СССР. Покончил жизнь самоубийством.

  Третьяков Сергей Михайлович (1892–1939). Русский советский писатель. Автор агитационных стихов, очерков на советские и зарубежные темы, пьес. Один из теоретиков ЛЕФа.

  Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович (1879–1940). В социал‑демократическом движении с 1897 года. В 1917–1927 годах – член партии большевиков, член ЦК, член Политбюро ЦК. Нарком по иностранным делам (1917–1918), нарком по военным и морским делам и Председатель РВС РСФСР (1918–1923) и СССР (1923–1925), затем член Президиума ВСНХ СССР. В 1927 году выслан в Алма‑Ату, а в 1929 году – из СССР. Лишен гражданства. В 1940 году был смертельно ранен, скончался в Мексике.

  Туманов Н. Г. (1887–1936). Член коммунистической партии с 1917 года. В 1924–1926 годах – председатель Госбанка. Затем до 1931 года торгпред во Франции. В 1928 году получил строгий выговор за активную оппозиционную деятельность. В 1931–1932 годах – член Президиума ВСНХ. В 1932–1936 годах – управляющий Промбанком СССР, член коллегии Наркомфина. Репрессирован.

  Туполев Андрей Николаевич (1888–1972). Советский авиаконструктор, академик АН СССР (1953), генерал‑полковник‑инженер (1968), трижды Герой Социалистического Труда (1945, 1957, 1972). Член ЦИК СССР. Депутат ВС СССР с 1950 года. Лауреат Ленинской премии (1957), Сталинской премии (1943, 1948, 1949, 1952), Государственной премии СССР (1972).

  Турчан Владимир Мартынович (? – ?). Член РСДРП с 1905 года. Участник революции 1905–1907 годов. В 1908 году арестован и сослан в Архангельскую губернию за участие в Военной организации при Петербургском комитете РСДРП. В феврале 1918 года – комиссар штаба Северного фронта. Активный участник Гражданской войны. После окончания Военной академии РККА – на разведывательной работе за рубежом, затем командовал полком, дивизией, руководил пехотным училищем в Одессе. Награжден орденом Красного Знамени. Комдив (1935). Репрессирован.

  Тухачевская Мария Николаевна. Сестра М. Н. Тухачевского.

  Тухачевский Михаил Николаевич (1893–1937). Маршал Советского Союза (1935). Член ВКП(б) с 1918 года. Участник первой мировой и Гражданской войн. В 1925–1928 годах – начальник Генштаба РККА. С 1931 года – заместитель наркома по военным и морским делам и Председателя РВС СССР, с 1936 года первый заместитель наркома обороны СССР. Награжден орденами Ленина и Красного Знамени. Репрессирован по делу о «военном заговоре». Расстрелян. Реабилитирован посмертно.

  Уборевич (Губаревич) Иероним Петрович (1896–1937). Советский военачальник, командарм 1‑го ранга (1935). Член партии с 1917 года. В Гражданскую войну – командующий армиями на Южном, Кавказском, и Юго‑Западном фронтах. В 1922 году – военный министр и главком Народно‑революционной армии Дальневосточной республики. С 1925 года – командующий войсками ряда военных округов. С 1926 года – член, в 1930–1931 годах заместитель Председателя РВС СССР и начальник вооружений РККА. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) в 1930–1937 годах. В 1931–1937 годах – командующий войсками Белорусского, с мая 1937 года – Среднеазиатского военных округов. С 1934 года – член Военного совета при наркоме обороны. Член ВЦИК и ЦИК. Расстрелян в июне 1937 года по обвинению в военном заговоре.

  Угланов Николай Александрович (1886–1937). Советский партийный, государственный деятель. Член партии с 1907 года. Участник революций 1905–1907 годов, Февральской и Октябрьской 1917 года. После Октября в Красной гвардии, продотрядах. В 1920 году – секретарь Петроградского союза советских служащих, в 1921 году – секретарь Петроградского губкома партии, в 1922–1924 годах – секретарь губкома в Нижнем Новгороде, в 1924–1928 годах – МК и МГК партии. В 1921–1922 годах – кандидат в члены ЦК, в 1923–1930 годах – член ЦК партии. В 1924–1929 годах – секретарь ЦК. С 1926 по 1929 год – кандидат в члены Политбюро ЦК. В 1928–1930 годах – нарком труда СССР. С 1930 года – на хозяйственной работе в Астрахани, с 1932 года – в Наркомате тяжелого машиностроения СССР. В том же году исключен из ВКП(б) по делу М. Рютина. В феврале‑апреле 1933 года – в заключении, затем на хозяйственной работе в Тобольске. В 1934 году восстановлен в ВКП(б), в 1936 году вновь исключен. Погиб в заключении.

  Уншлихт Иосиф Станиславович (1879–1938). Член РСДРП с 1900 года. Активный участник Октябрьской революции и Гражданской войны. В 1921–1923 годах – первый заместитель председателя ВЧК‑ГПУ‑ОГПУ. С 1923 года – член РВС и начальник снабжения РККА. Курировал деятельность советской военной разведки. С 1926 года – заместитель наркома по военным и морским делам и заместитель Председателя РВС СССР. По совместительству с 1927 года – заместитель председателя Осоавиахима. В 1933–1935 годах – начальник Главного управления Гражданского воздушного флота, затем секретарь Союзного совета ЦИК. Награжден орденом Красного Знамени. Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Урицкий Семен Петрович (1895–1938). Комкор (1935). Племянник М. С. Урицкого. Воспитывался в семье В. Воровского. Член РСДРП с 1912 года. Участник первой мировой и Гражданской войн, организатор и командир Красной гвардии в Одессе, командир и комиссар кавалерийских частей 3‑й армии, начальник штаба дивизии, командир кавбригады 2‑й Конной армии. В 1920 году – начальник оперативного отдела Разведупра Полевого штаба РВС, учился в Военной академии РККА. Участник подавления Кронштадтского мятежа. После окончания Военной академии РККА направлен в Чехословакию, а затем в Германию, где находился на нелегальной работе. Помощник начальника, затем начальник Московской интернациональной пехотной школы (1924–1927), затем на командных должностях в РККА. В 1931–1932 годах – начальник штаба Ленинградского военного округа, заместитель начальника Управления механизации и моторизации РККА, заместитель начальника Автобронетехнического управления РККА. С апреля 1935 по июнь 1937 года – начальник Четвертого управления Генштаба РККА. С июня 1937 года – командующий войсками Московского военного округа. Награжден двумя орденами Красного Знамени. Репрессирован. Реабилитирован посмертно.

  Устинов Алексей Михайлович (1879–1937). Советский дипломат. Племянник П. А. Столыпина. Один из лидеров партии левых эсеров, затем лидер партии революционного коммунизма. В 1917 году – член Президиума ВЦИК. В 1920 году – начальник информационно‑статистического отдела Регистрационного (Разведывательного) управления Полевого штаба РВС. На дипломатической работе с 1921 года. В 1921–1924 годах – первый секретарь полпредства РСФСР (с 1923 года – СССР) в Германии; в 1924–1929 годах – полпред СССР в Греции; в 1930–1932 годах – уполномоченный НКИД СССР в Тбилиси; в 1932–1934 годах – член президиума Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук; в 1934–1937 годах – полпред СССР в Эстонии.

  Федько Иван Федорович (1897–1939). Советский военачальник, командарм 1‑го ранга (1938). Член партии с 1917 года. В Гражданскую войну командовал армией на Северном Кавказе, 58‑й дивизией, группой войск. В 1930‑х годах – командующий армией, военным округом. С 1938 года – заместитель наркома обороны СССР. Член ЦИК СССР. Репрессирован.

  Фельдман Борис Миронович (1890–1937). Комкор (1935). Член РКП(б) с 1920 года. С 1931 по 1937 год – начальник Главного управления командного и начсостава РККА. В апреле‑мае 1937 года – заместитель командующего войсками Московского военного округа. Репрессирован по делу о «военном заговоре». Реабилитирован посмертно.

  Форд Генри (1863–1947). Американский промышленник, один из основателей автомобильной промышленности США. На своих заводах широко внедрял стандартизацию и ввел конвейерную сборку. Финансировал нацистскую партию Германии. Издавал антисемитскую газету «Диаборн индепендент». Член нескольких масонских лож.

  Франко Франциско (1892–1975). Испанский государственный деятель. Генералиссимус. В 1936 году возглавил фашистский мятеж против республиканского правительства Испании. В гражданской войне одержал победу. В 1939–1975 годах – глава Испанского государства.

  Фрумкина Мария Яковлевна (Малка Янкелева, кличка Эстер) (1880–1938). Окончила минскую Мариинскую гимназию и Высшие педагогические курсы в Петрограде. С 1897 года – член Бунда. Работала в Минске, Вильно, Одессе и др. Неоднократно арестовывалась. С 1917 года – член ЦК Бунда. Редактор различных изданий Бунда и ежедневной газеты «Дер Векер». В 1918–1920 годах работала в системе народного образования, в 1920 году – заместитель наркомпроса БССР. В партии с 1920 года. В 1921 году – заведующий еврейской секцией Главполитпросвета. С 1922 года – заместитель ректора, с 1925 по 1936 год – ректор Коммунистического университета национальных меньшинств Запада в Москве. Репрессирована.

  Фурманов (возможно, Фурман Э. Я.). Капитан госбезопасности. В 1937–1938 годах – начальник 6‑го отделения ИНО ГУГБ НКВД СССР.

  Фурманов Дмитрий Андреевич (1891–1926). Советский писатель. Член РКП(б) с 1918 года. В 1919 году – комиссар 25‑й стрелковой дивизии (командир – В. И. Чапаев). Автор романа «Чапаев» (1923).

  Хакимов Керим Абдрауфович (1892–1938). Участник Гражданской войны. Советский дипломат. На дипломатической работе с 1920 года. В 1920–1921 годах – заместитель полпреда РСФСР в Бухарской Народной Советской Республике; в 1921–1923 годах – Генеральный консул РСФСР в Мешхеде (Иран); в 1923 году – Генеральный консул СССР в Реште (Иран); в 1924–1928 годах – дипломатический агент и Генеральный консул СССР в Королевстве Хиджаз, Неджд и присоединенные области (с 1932 года – Саудовская Аравия); в 1929–1932 годах – представитель Ближневосгосторга СССР в Йемене; в 1932–1935 годах – слушатель Института красной профессуры; в 1935–1937 годах – полпред СССР в Саудовской Аравии. Отозван и расстрелян.

  Халепский Иннокентий Андреевич (1893–1938). Советский военачальник. Командарм 2‑го ранга (1935). Член РКП(б) с 1918 года. В Гражданскую войну – начальник связи армии и фронта, затем – связи РККА. С 1929 года – начальник Управления моторизации и механизации РККА. В 1932–1934 годах – член РВС СССР. В 1934–1937 годах – член Военного совета при наркоме обороны, начальник Автобронетанкового управления РККА, в 1936–1937 годах – начальник вооружения и технического снабжения РККА. С апреля 1937 года – заместитель наркома, нарком связи СССР. Репрессирован.

  Хаммер Арманд (1898‑?). Американский бизнесмен, президент и председатель совета директоров компании «Оксидентал петролеум корпорейшен».

  Хасис Абрам Исакович (1894–1927). Советский дипломат. Член партии с 1916 года. Участник первой мировой войны и Гражданской войны в России (на Юго‑Восточном и Туркестанском фронтах). В 1924 году окончил Восточный факультет Военной академии РККА. С октября 1924 года – в НКИД, в отделе Дальнего Востока. С февраля 1925 года – в Китае, секретарь генерального консульства СССР в Шанхае, с апреля – Генеральный консул в Ханькоу, с декабря 1926 года – вице‑консул в Гуанчжоу (Кантоне). Был зверски убит чанкайшистами при подавлении Гуанчжоуской коммуны.

  Ходжаев Файзулла (1896–1938). С 1916 года – младобухарец. С 1920 года – член коммунистической партии, член Бухарского ревкома, председатель Совета народных назиров. В 1922 году – Председатель СНК и нарком иностранных дел, председатель СТО Бухарской Народной Советской Республики, член Среднеазиатского бюро ЦК РКП(б). В 1925–1937 годах – Председатель Совнаркома Узбекской ССР, один из председателей ЦИК СССР. Репрессирован.

  Хрущев Никита Сергеевич (1894–1971). Советский государственный, партийный деятель. Член партии с 1918 года. С 1924 года – на партийной работе в Донбассе и Киеве. С 1931 года – секретарь Бауманского, Краснопресненского райкомов партии в Москве. В 1932–1934 годах – второй секретарь МГК партии, в 1934–1935 годах – первый секретарь МГК и второй секретарь МК партии, в 1935–1938 годах – первый секретарь МГК и МК партии. Член ЦК ВКП(б)‑КПСС в 1934–1966 годах. Кандидат в члены Политбюро с 1938 года, член Политбюро (Президиума) ЦК в 1939–1964 годах. В 1938–1949 годах – первый секретарь ЦК КП(б) Украины, одновременно в 1944–1947 годах Председатель СНК (Совмина) Украинской ССР. Во время Великой Отечественной войны член Военных советов ряда фронтов. С 1949 года – секретарь ЦК, одновременно в 1949–1953 годах – первый секретарь МК партии. В 1953–1964 годах – Первый секретарь ЦК КПСС, одновременно с 1958 года – Председатель Совета Министров СССР. 14 октября 1964 года освобожден Пленумом ЦК КПСС от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС и члена Президиума ЦК КПСС.

  Цеткин Клара (1857–1933). Деятель германского и международного социал‑демократического и коммунистического движения, женского движения начала XX века. Одна из основательниц Компартии Германии. Член Исполкома Коминтерна, возглавляла его женский секретариат. С 1920 года – депутат рейхстага, с 1924 года – председатель Исполкома МОПР.

  Цихон Антон Михайлович (1887–1939). Советский государственный, профсоюзный, партийный деятель. Член партии с 1906 года. Участник Октябрьской революции в Москве. В 1923–1924 годах – член ЦКК, в 1925–1927 годах – член ЦРК. Кандидат в члены (1927–1930), член (1930–1934) ЦК и Оргбюро ЦК ВКП(б). Член ВЦИК и ЦИК СССР. В 1928–1930 годах – и с 1933 года – председатель ЦК профсоюза строителей. В 1930–1933 годах – нарком труда СССР. В 1934 – июле 1938 года – член КСК, руководитель группы по местному транспорту, в 1935–1937 годах – уполномоченный КСК по БССР, затем в аппарате КСК. Репрессирован.

  Чан Кайши (1887–1975). Китайский государственный и политический деятель. Генералиссимус. Окончил военные академии в Баодине и Токио. В первой половине двадцатых годов выступал на стороне Сунь Ятсена. Был им командирован в СССР для изучения системы организации армии. С 1927 года – глава гоминьдановского режима, свергнутого в результате народной революции в Китае в 1949 году. С остатками войск бежал на остров Тайвань, где закрепился при поддержке США.

  Чапаев Василий Иванович (1887–1919). Член партии с 1917 года. С 1918 года командовал отрядом, бригадой и 25‑й стрелковой дивизией на Восточном фронте. Погиб в 1919 году.

  Чемберлен Невил (1869–1940) – премьер‑министр Великобритании с 1937–1940 годов, консерватор. С 1922 года многократно входил в состав правительства. Был сторонником умиротворения фашистских держав, подписал Мюнхенское соглашение 1938 года. Вышел в отставку в мае 1940 года.

  Черчилль Уинстон Леонард Спенсер (1874–1965). Государственный и политический деятель Великобритании. С 1908 года на различных министерских постах (в 1910–1911 годах министр внутренних дел, в 1911–1915 годах морской министр, в 1919–1921 годах военный министр и министр авиации, в 1921–1922 годах министр колоний, в 1924–1929 годах министр финансов, в 1939–1940 годах военно‑морской министр). Премьер‑министр Великобритании в 1940–1945 и 1951–1955 годах. Нобелевский лауреат по литературе (1953).

  Чиано Галеаццо (1903–1944). Граф, итальянский дипломат, зять Б. Муссолини. На дипломатической службе с 1925 года: секретарь итальянского посольства в Рио‑де‑Жанейро и Буэнос‑Айресе, консул в Пекине, Генеральный консул в Шанхае. В 1935–1936 годах – министр прессы и пропаганды. В те же годы участвовал в войне против Эфиопии. В 1936–1943 годах – министр иностранных дел. В июле 1943 года на заседании Большого фашистского совета голосовал против Муссолини. Казнен в январе 1944 года по приговору Веронского трибунала, созданного фашистами.

  Чичерин Георгий Васильевич (1872–1936). Советский государственный деятель и дипломат, активный участник революционного движения в России. В 1904 году в связи с угрозой ареста был вынужден эмигрировать за границу. В январе 1918 года советское правительство добилось освобождения Чичерина из тюрьмы, куда он был заключен британским правительством в 1917 году. По возвращении на Родину в 1918 году вступил в ряды большевистской партии и по предложению В. И. Ленина назначен заместителем народного комиссара по иностранным делам. 3 марта 1918 года в составе советской делегации подписал Брестский мир. С 30 мая 1918 по 1930 год (фактически по 1928‑й) – народный комиссар по иностранным делам РСФСР (с 1923 года – СССР).

  Шапошников Борис Михайлович (1882–1945). Маршал Советского Союза (1940). Участник первой мировой войны, полковник. В Гражданскую войну в Высшем военном совете и Полевом штабе РККА. В 1920‑е годы командующий войсками ряда военных округов. Член партии с 1930 года, с 1939 года – кандидат в члены ЦК ВКП(б). В 1928–1931 годах – начальник Штаба РККА, в 1931–1932 годах – командующий войсками Прибалтийского военного округа, в 1932–1935 годах – начальник и военный комиссар академии им. Фрунзе, с 1935 года – командующий войсками Ленинградского военного округа. В 1937–1940, в июле 1941 – мае 1942 года – начальник Генштаба РККА, одновременно в 1937–1943 годах – заместитель наркома обороны. В 1943–1945 годах – начальник Военной академии Генштаба. Член ВЦИК и ЦИК СССР.

  Шахт Ялмар (1877–1970). Германский банкир и политик.

  Шкирятов Матвей Федорович (1883–1954). Член партии с 1906 года. С 1918 года – секретарь ЦК союза швейников. Член ЦКК ВКП(б) с 1922 по 1934 год. В 1923–1934 годах – член президиума, с 1930 года – секретарь партколлегии ЦКК. С 1927 года – член коллегии Наркомата РКИ СССР. В 1934–1952 годах – заместитель председателя, а с 1952 года – председатель КПК. С 1939 года – член ЦК партии.

  Шмераль Богумир (1880–1941). Деятель чехословацкого и международного коммунистического движения. С 1897 года состоял в ЧСДРП, входил в ее руководство. Входил в редакцию центрального органа партии – газеты «Pravo lidu». С 1919 года – лидер левого крыла партии ЧСДРП (марксистская левая). После создания КПЧ в 1921–1929 и в 1936 годах – член ЦК. В 1922–1935 годах – член ИККИ, был членом Президиума ИККИ. С 1935 года – член ИКК Коминтерна. В 20‑30‑е годы выполнял ответственные поручения ИККИ в ряде стран Европы и Азии. С 1938 года жил в СССР и работал в Коминтерне.

  Шмидт Дмитрий Аркадьевич (Гутман Давид Аронович) (1895–1937). Комдив. Репрессирован.

  Шостакович Дмитрий Дмитриевич (1906–1975). Советский композитор, народный артист СССР (1954), доктор искусствоведения, Герой Социалистического Труда (1966). Член КПСС с 1960 года. С 1957 года – секретарь Союза композиторов СССР. С 1939 года – профессор Ленинградской, а с 1943 года – Московской консерватории. Лауреат Ленинской премии (1958), Сталинской премии СССР (1941, 1942, 1946, 1950, 1952), Государственной премии СССР (1968).

  Штейн Борис Ефимович (1892–1961). Советский историк‑международник и дипломат. На дипломатической работе с 1920 года. Заведовал торгово‑политическим отделением, отделом Польши и Прибалтики, отделом Центральной Европы, отделом международных вопросов НКИД РСФСР (с 1923 года – СССР); был секретарем советских делегаций на Генуэзской и Гаагской конференциях 1922 года; в 1927 году – генеральный секретарь делегации СССР на Международной экономической конференции в Женеве; в 1927–1932 годах – генеральный секретарь делегации СССР в подготовительной комиссии на Всеобщей конференции по разоружению 1932–1934 годов, затем – на самой конференции; в 1932–1934 годах – полпред СССР в Финляндии; в 1934–1939 годах – полпред СССР в Италии; в 1934–1938 годах – член делегации СССР в Лиге Наций; в 1940–1945 годах – на научной и педагогической работе в ВДШ НКИД СССР; в 1945–1952 годах – на ответственной работе в центральном аппарате НКИД (с 1946 года – МИД) СССР; в 1952–1959 годах – на научно‑педагогической работе. Доктор исторических наук, профессор.

  Штерн Давид Григорьевич (псевд. – Борн Георг) (1900‑?). В 1918–1921 годах находился в Бессарабии и Румынии. В 1922–1925 годах – в Праге, вступил в Компартию Чехословакии. С 1927 года – в Компартии Германии. В том же году – экономист в советской торговой миссии в Берлине, руководитель пресс‑бюро полпредства, где работал до 1931 года. С 1930 года – член ВКП(б). В 1931–1932 годах помощник руководителя 2‑го (Западного) отдела НКИД. В 1932–1936 годах – руководитель 2‑го (Западного) отдела НКИД.

  Шумяцкий Борис Захарович (1886–1938). Активный участник революционного движения в России, советский государственный деятель, дипломат. Член коммунистической партии с 1903 года. В 1905–1907 годах – один из руководителей вооруженного восстания в Красноярске и Владивостоке. В 1918–1919 годах – председатель губисполкома в Сибири, в 1920–1922 годах – Председатель Совета Министров Дальневосточной республики. На дипломатической работе с 1921 года. В 1921 году – уполномоченный НКИД РСФСР по Сибири и Монголии; в 1922–1923 годах – советник полпредства РСФСР в Иране; в 1923–1925 годах – полпред и торгпред СССР в Иране. С 1926 года – член бюро Ленинградского губкома ВКП(б), затем – ректор Коммунистического университета трудящихся Востока, член Средазбюро ЦК ВКП(б); с 1930 года – председатель «Союзкино», с 1933 года – начальник Главного управления кинопромышленности и заместитель председателя Комитета по делам искусств при СНК СССР.

  Щаденко Ефим Афанасьевич (1885–1951). Член партии с 1904 года. В Гражданскую войну – член РВС 1‑й Конной армии. Помощник начальника Военной академии им. М. В. Фрунзе по политчасти, начальник политуправления военного округа. Член ЦКК ВКП(б) в 1930–1934 годах. С мая 1937 года – член военного совета Киевского военного округа. С ноября 1937 по 1943 год – заместитель наркома обороны и начальник Управления по командному составу РККА. В 1943–1944 годах – член Военного совета Южного и 4‑го Украинского фронтов. Генерал‑полковник (1942).

  Эдуард VIII (1894–1972). Король Великобритании в январе‑декабре 1936 года, отрекся в пользу брата Георга VI.

  Эйдеман Роберт Петрович (1895–1937). Комкор (1935). Большевик с 1917 года. Активный участник Гражданской войны. С 1932 года – председатель Центрального совета Осоавиахима СССР. Член ВС при НКО СССР. Награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Красной Звезды. Репрессирован по делу о «военном заговоре». Реабилитирован посмертно.

  Элиава Шалва Зурабович (1883–1937). Советский государственный деятель. Член партии с 1904 года. Партийную работу вел в Тифлисе, Кутаисе, Петербурге. С декабря 1917 года – председатель Президиума Вологодского Совета рабочих и солдатских депутатов. С апреля 1918 года – заместитель председателя Вологодского губернского объединенного исполкома. С ноября – член коллегии Наркомата торговли и промышленности. В 1919 году – член Реввоенсоветов Восточного и Туркестанского фронтов. В июне 1920 года назначен полпредом в Турцию. С 1923 года – Председатель СНК Грузинской ССР, уполномоченный НКПС по Закавказью, член РВС. В 1925–1927 годах – член Президиума ЦИК СССР. С 1927 года – кандидат в члены ЦК ВКП(б), Председатель СНК ЗСФСР. С 1931 года – заместитель наркома внешней торговли СССР, с 1936 года – заместитель наркома легкой промышленности СССР. Репрессирован.

  Энвер‑паша (1881–1922) – один из лидеров младотурок – турецкой националистической организации «Единение и прогресс», боровшейся против абсолютизма и в 1908 году свергнувшей режим султана Абдул‑Хамида II. Глава триумвирата, управлявшего Турцией во время первой мировой войны. В 1918 году бежал из Турции, впоследствии примкнул к басмачам, боровшимся с советской властью на территории бывшего Бухарского эмирата. Убит в бою с отрядом Красной Армии.

  Юденич Николай Николаевич (1862–1933). Один из руководителей Белого движения. Генерал от инфантерии (1915). В 1915–1916 годах – командующий Кавказской армией, в 1917 году – главнокомандующий Кавказским фронтом. В 1919 году – главнокомандующий белогвардейской Северо‑Западной армией. После провала похода на Петроград (октябрь‑ноябрь 1919) – эмигрант.

  Юренев (Кротовский) Константин Константинович (1888–1938). Активный участник революционного движения в России, советский дипломат. Член коммунистической партии с 1905 года. Член ВЦИК I и П созывов, в годы Гражданской войны работал в РВС Республики. На дипломатической работе с 1921 года. В 1921 году – полпред РСФСР в Бухаре, в 1922–1923 годах – полпред СССР в Латвии, в 1923–1924 годах – представитель СССР в Чехословакии, в 1924–1925 годах – полпред СССР в Италии, в 1925–1927 годах – полпред СССР в Иране, в 1927–1933 годах – полпред СССР в Австрии, в 1933–1937 годах – полпред СССР в Японии, в 1937 году – полпред СССР в Германии.

  Ягода (Иегода) Генрих Григорьевич (Енон Гершонович) (1891–1938). Генеральный комиссар госбезопасности (1935). Член РСДРП с 1907 года. Его отец – двоюродный брат отца Я. М. Свердлова, впоследствии Ягода был женат на племяннице Свердлова. В царской армии с 1915 года. В Гражданскую войну на Южном и Восточном фронтах. Член коллегии Наркомата внешней торговли, управделами особого отдела ВЧК, член президиума ВЧК, ГПУ. Заместитель председателя ОГПУ (1924–1934), в связи с длительной болезнью председателя ОГПУ В. Р. Менжинского всегда замещал его на этом посту. Нарком внутренних дел СССР (1934–1936). Нарком связи СССР (1936–1937). Награжден орденами Ленина и Красного Знамени. В 1938 году на процессе по так называемому «антисоветскому правотроцкистскому блоку» приговорен к расстрелу.

  Якир Иона Эммануилович (1896–1937). Командарм 1‑го ранга (1935). Большевик с 1917 года. Участник Октябрьской революции в Бессарабии и Гражданской войны. Учился в Базельском университете (1914), Харьковском технологическом институте (1915), прослушал курс в Военной академии Генштаба в Германии (1927–1928). С 1925 по 1937 год – командующий войсками ряда ВО. Член РВС, член Военного совета при НКО СССР. Награжден тремя орденами Красного Знамени. Репрессирован по делу о «военном заговоре». Расстрелян. Реабилитирован посмертно.

  Яковлев (наст. фам. – Эпштейн) Яков Аркадьевич (1896–1938). Советский государственный и партийный деятель. Один из руководителей борьбы за советскую власть на Украине. Член партии с 1913 года. С 1926 года – заместитель наркома РКИ. В 1929–1934 годах – нарком земледелия СССР, с декабря 1930 года – член СТО. С апреля 1934 года – заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК. В 1924–1930 годах – член ЦКК партии. В 1930–1937 годах – член ЦК ВКП(б). С 1936 года – первый заместитель председателя КПК. Член ЦИК СССР. Репрессирован.

  Якубович М. П. (1890–1980). В середине 1920‑х годов сотрудник Наркомторга СССР.

  Ярославский Емельян Михайлович (Губелман Миней Израилевич) (1878–1943). Член РСДРП с 1898 года. Участник революций 1905–1907 годов и Октябрьской 1917‑го. С 1917 года – на государственной, партийной и военной работе. В 1921–1922 годах – секретарь ЦК РКП(б). С 1923 года – секретарь партколлегии ЦКК партии и член коллегии Наркомата РКИ СССР. С 1931 года – председатель Всесоюзного общества старых большевиков. С 1939 года – заведующий кафедрой ВПШ при ЦК ВКП(б), затем член редколлегий газеты «Правда» и журнала «Большевик». Член ВЦИК и ЦИК СССР.

 

---

[1] Лимитрофы – в 20‑30‑х гг. XX в. общее название буржуазных государств, образовавшихся на западных окраинах бывшей Российской империи после 1917 г. (Латвия, Литва, Эстония, Польша, Финляндия).

[2] Ландвер (нем. Landwehr, от Land – страна и Wehr – защита) – категория военнообязанных запаса 2‑й очереди и второочередные войсковые формирования. В фашистской Германии (по закону 1935 г.) в ландвере состояли военнообязанные в возрасте 35‑45 лет.