Гельмут Рюдигер

"РЕВОЛЮЦИЯ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ, БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ!"

Гельмут Рюдигер

http://liberadio.noblogs.org/?p=1514

Впервые опубликовано в журнале Die freie Gesellschaft. Monatsschrift für Gesellschaftskritik und freiheitlichen Sozialismus, Nr. 2, 1950. Enjoy! – liberadio

Существуют различные определения социализма. Общим в них является то, что социализм стремится к экономическим отношениям без эксплуатации. Социализм стремится реализовать солидарные формы жизни; солидарность не должна ограничиваться только отношениями между производителями и потребителями. При этом мы подразумеваем под солидарностью не сотрудничество между владельцами средств производства и наёмными рабочими, а между равными и свободными производителями — т.е. экономику без собственнических монополий, которая гарантирует всем желающим трудиться доступ к индивидуальному и коллективному владению средствами производства.

То, что превращение всех людей в рабов государства не может рассматриваться как социализм, разумеется само собой. Социализм может быть построен лишь на свободном сотрудничестве; распределённые между всеми тружениками ответственность и право принятия решений составляют его сущность. Государственный социализм, а правильнее говоря — государственный капитализм не имеет с социализмом ничего общего; равно как и демократическая политика, рассматривающая рабочего только как объект патриархальных социальных реформ.

Современная социальная политика и социал-демократические стремления действовать уравнивающе при помощи социальной и налоговой политики, тоже не являются социализмом. Конечно, это прогресс по сравнению с ранним капитализмом: свобода произвола и эксплуатации владельцев капитала и средств производства ограничены, созданы определённые социальные гарантии. Прибавим к этому вмешательство в формирование капитала, сферу кредитования и рыночную экономику, о размахе которых ведутся споры между либерализмом и социал-демократией; в принципе, социально-политическая линия признаётся сегодня во всех демократических странах всеми партиями, а всеобщее развитие постепенно происходит, пожалуй, в этом направлении; крупные организации рабочего движения, по понятным причинам, придерживаются этой политики. Шагом дальше в этом направлении являются национализации в Англии, Франции и т.д., ведущие практически к переходу в государственную собственность.

Эта политика, однако, существенно ничего не меняет в капиталистическом порядке. Она не создаёт принципиально новых отношений между рабочими и средствами производства, не основана на социалистическом сотрудничестве, не отменяет монополии на собственность. Вместо этого, вместе с этой тенденцией возникает новая опасность. Предпринимаются попытки изменить при помощи бюрократического вмешательства распределение прибыли от производства в пользу наёмных рабочих; в первую очередь, государство накладывает руку на значительную часть доходов своих граждан, урезает прибыли и распределяет полученный средства согласно социальным нуждам или вкладывает их в социальные учреждения. Конечно, бюрократия государства и прочих общественных органов при этом невероятно разрастается. Массы людей становятся всё более зависимыми от социал-бюрократии и государственных организмов. Несмотря на демократические контрольные инстанции — значения которых, не смотря на критическое отношение к чисто политической демократии, мы не отрицаем — человеческое общество может под знаком этих изменений приблизиться к определённым формам тоталитаризма и внутри демократических государственных систем.

При социалистическом строе все люди принадлежат равноправным производительным организациям, которые в рамках обязательной для всех правовой системы напрямую получают стоимость своего участия в общественном производстве на социалистическом рынке без посредничества государства. При таком строе общественная прибыль не распределяется между владельцами средств производства и лишёнными собственности согласно капиталистическим критериям, чтобы затем — посредством государственного вмешательства — снова искусственно и посредственно быть перераспределённой согласно более справедливым критериям так, чтобы доля социально более слабых групп увеличилась. Напротив, изначальной целью социализма являлось упразднение классов в их сегодняшнем понимании и отмена всех общественных и экономических монополий, вместо того, чтобы сделать государство последним и единственным монополистом. Упразднение классового строя в сегодняшнем его понимании означает, кстати, по нашему мнению, совсем не приказанное, гарантированное и контролируемое сверху механическое уравнение, а всего лишь право всех становиться совладельцами средств производства и принимать решения об их использовании. После горького опыта различных тоталитарных попыток нужно сказать, что частный сектор как одно из самых важных оснований свободного развития должен оставаться при любом экономическом строе — только для этого сектора должны быть созданы условия, предотвращающие развитие новых форм эксплуатации. При социалистическом строе естественное соотношение между затратами труда и притязаниями на потребление сохранится, и в рамках социалистического рыночного порядка необходима свободная конкуренция согласно определённых норм. Это, по крайней мере, мнение вольного и либерального социализма, за который мы тут выступаем: его принципы мы находим у Пьера-Жозефа Прудона, а представителями этого мышления в наше время мы можем назвать Густава Ландауэра, Франца Опенгеймера, Карло Росселли.

Можно было бы назвать это понимание социализма социализмом товариществ.

Но как должен воплощаться товарищеский общественной строй? Несомненно, он не воплотится просто посредством дальнейшего развития демократической социальной политики, и ещё меньше — посредством нарастающей национализации. Можно согласиться с этой демократической политикой как с непосредственной повседневной задачей, и задаться помимо неё вопросом социализма — предполагающего при любых условиях, кстати, демократию, обладание правами и свободами. Конечно, нужно, чтобы построить социалистические форму жизни, воспользоваться этими свободами совершенно особенным образом — пользоваться формально-демократическими правами и участвовать в споре партий для этого недостаточно. Социализм может возникнуть только посредством завязывания социалистических отношений между производителями и потребителями.

В свете идей, возникших в прошлом столетии под впечатлением казавшегося тогда огромным технического прогресса, и которые ещё развивались, когда в двадцатые годы на повестке дня стояла решающая битва между высвобожденными Октябрьской революцией общественными силами и среднеевропейским фашизмом, можно сделать вывод: т.к. демократическая политика реформ не ведёт к социализму, остаётся только путь революции. Так что давайте собирать революционные рабочие группы, готовить их к решающей схватке и «свержению» капитализма в решающий момент, чтобы «ввести» социализм. Но этот путь не ведёт к новому общественному порядку свободы.

Мы не собираемся отрицать значение революции в человеческой истории. Остатки феодального общественного порядка не были бы упразднены без ряда революционных вмешательств в некоторых странах. В странах, где феодальный порядок всё ещё является силой, такая революционная борьба всё ещё актуальна — например, в Испании. Тирания тоже вызывает революции, кризисы в ослабевших государствах после проигранных войн вынуждают народы к революционным действиям. Революции могут быть использованы для реализации значительного прогресса; но ни одна революция не может зайти дальше, чем это позволяют развившиеся до её начала идейные, культурные и экономические зачатки нового порядка. Если революция заходит дальше, то неотвратимо наступает реакция, бонапартизм, сталинизм, и из неё развиваются всё более новые формы тоталитарной власти. Мы понимаем это после краха русской революции, изначально обладавшей сильным импульсом (система советов), лучше, чем когда либо. В прочем же, убеждение, что социализм может быть только результатом революции, исходит от совершенно неверного представления об экономическом и общественном развитии. Никогда ещё в истории не «вводилась» новая экономическая система к определённому времени или в течение пятилетки или десятилетия. Различные общественные порядки основаны на невероятном количестве сложных отношений и экономических функций, что существующий в каждый момент порядок никак не может быть сведён к единому знаменателю, а перемены могут происходить только в форме многообразных, медленных, запутанных изменений в структуре. Не бывает неожиданных переходов между «системами».

Всякая попытка на основании эксклюзивной теории, посредством одной единственной партии или организации, во имя некой жёсткой программы всё же провести неожиданные тотальные перемены непременно приведёт к диктатуре течения, которое претендует на монопольное решение социального вопроса — если ему удастся завладеть властью.

Кстати, буржуазия не захватывала политическую власть, чтобы ввести капитализм, но сначала капиталистические формы стали новой реальностью в после-средневековом мире, старый порядок был постепенно упразднён и новые классы потребовали права участия в управлении обществом.

Путь к социализму долог, и, разумеется, может получиться, что революционные события помогут ему в его воплощении. Этого мы не знаем, и бесполезно анализировать конечные стадии грядущих тенденций вместо того, чтобы здесь и сейчас делать то, что может быть сделано, чтобы придать развитию новое направление.

К элементарным предпосылкам реализации социалистических форм производства относится и то, что рабочие, служащие и технический персонал, являющиеся сегодня лишь объектом капиталистического предпринимательства, решат больше не довольствоваться этой ролью. Накопление экономических знаний, приёмов бизнеса и технических способностей служат следующим шагом, выражающимся на практике в притязаниях на соучастие в руководстве производством. Умственное проникновение рабочих-социалистов в экономические взаимосвязи и их стремление добиться практического влияния в солидарном труде внутри отдельных предприятий и посредством контактов в между предприятиями отдельной ветви промышленности является важной исходной точкой для борьбы, которая может превратить наёмных рабочих, обычных продавцов своей рабочей силы в свободных тружеников. Одним словом, экономическая демократия — это путь, ведущий к социализму. Но экономическая демократия не будет подана на блюдечке рабочим капиталистической экономики: она должна быть завоёвана. Важнейшим средством этой борьбы, вне сомнений, является профсоюз, которому в борьбе за социализм отводится куда большее значение, чем политической партии. Правовые положения и политические основания для консолидации экономической демократии будут проявляться лишь настолько, насколько деятельностью организованных рабочих в сфере экономики практически возникнут новые общественные формы. Тут путь ведёт к созданию производственных товариществ — конечно, это долгий и трудный путь, продвижение по которому иногда кажется почти невозможным, в то время как в другие времена возможны относительно быстрые успехи, если организованные рабочие смогут при помощи конструктивных решений использовать благоприятную ситуацию.

Другой важный аспект социалистического вмешательства в экономику — это сотрудничество потребителей. Из скромной инициативы «Пионеры Рочдейла» во многих странах развились огромные потребительские объединения. Несомненно, во многих случаях эти организации внутренне закостенели, они больше не являют собой живую демократию своих участников, которой они должны были бы быть по своему происхождению; они часто пользуются деловыми методами, противоречащими целям товариществ. Тем не менее, важной задачей каждого социалиста является внесение либертарного социалистического духа в эти организации. Несомненно, потребительские товарищества там, где они перешли к самостоятельному производству, оказали чрезвычайно важное влияние на ценообразование; шведским кооперативам удалось сломить монополии в важных для экономической жизни страны сферах (маргарин, лампочки, масло, мука и хлеб, резина и т.п.). Тут социальные, не стремящиеся к прибылям предприятия помогли установлению действительно свободной конкуренции и лишили капиталистический монополизм власти — посредством экономической деятельности.

Но кооперативы страдают от одного элементарного недостатка: они непоследовательны. Их производственные предприятия являются капиталистическими предприятиями, в которых рабочий выступает лишь в роли наёмного рабочего в капиталистическом смысле. Его отношения с предприятием регулируются профсоюзом, как и на любом другом предприятии. Ведущие кооперативники выступают против идеи такого экономического порядка, в котором устанавливаются производственная монополия или несколько монополий, перед которыми потребители бессильны. Главный исследователь шведских кооперативов,Герман Стольпе, логично выступает и против обратного: против идеи, что все производители превращаются в обычных служащих на предприятиях, находящихся в руках потребительских организаций. Из этого тоже возникнет принудительный порядок, противоречащий сущности кооперативов. Иначе говоря: как раз на собственных предприятиях потребительских кооперативов должны проводиться эксперименты с формами труда производственных кооперативов. Тем самым, всё движение товариществ обрело бы новый смысл. Оно действительно приблизилось бы к идеалам «пионеров Рочдейла». Шведский поэт и кооперативник Фольке Фридель поддерживает эту идею (1) и называет кооперативные предприятия подходящим исходным местом для экспериментов с экономической демократией. Позор кооперативам, что сегодня, в определённых случаях, капиталистические предприятия обогнали на этом пути многое, чего достигли кооперативы. Вспомним лишь такой удивительный эксперимент как «Telemecanique» в Нантере (2).

То, что тут было возможным в определённом патриархальном смысле в рамках частного предпринимательства, сохраняющего за собой последнее слово экономического определения, может быть осуществимым с более сильным кооперативным акцентом и на коллективных предприятиях. В «Telemecanique» развились более тесные связи внутри коллектива и возрастающий интерес к проблемам предприятия, не говоря уже о благоприятном экономическом и социальном положении персонала фабрики (1200 человек).

Впечатляющие примеры взаимопомощи в кооперативном духе можно найти и в многочисленных специализированных потребительских и торговых кооперативах крестьян различных стран — да будет нам позволено и тут указать на один пример из Швеции. Один из самых активных современных представителей культуры шведских крестьянских кооперативов, Рагнар Ольберг, во время лекции в Стокгольме подчеркнул, что кооперативное движение шведского крестьянства просто возникло из нужды без каких-либо особенных социальных идеалов; но их суть стремится к оплодотворению посредством общественной концепции, связного представления об обществе как оно существовало в вольно-кооперативной форме социализма. Ольберг считает, что в молодом поколении сельских районов можно заметить растущий интерес к этим идеям.

В своей небольшой книжке поэт и критик религии, а ныне профессор социальной философии Иерусалимского университета, Мартин Бубер, представляет обширную схему кооперативного социализма. (3) Бубер, к работам которого мы ещё вернёмся, продемонстрировал отлично документированные теоретические основания социализма. Он показывает утопический элемент в марксисткой общественной теории и подчёркивает, в противоположность этому, реалистические и конструктивные основы не-марксистского социализма, в роли виднейших представителей которого он подробно рассматривает Пьера-Жозефа Прудона, Петра Кропоткина и Густава Ландауэра. Сконцентрированная схема кооперативных идей и их эволюции составляют одну из важнейших глав этой книги. Бубер призывает к созданию производственных товариществ как необходимого дополнения к сотрудничеству между потребителями и показывает «всеобщий кооператив» как идеал, как замкнутый круг сотрудничества между этими двумя сторонами в малых и крупных экономических объединениях. В своих представлениях он опирается, прежде всего, на Густава Ландауэра, который выступал в вольном социалистическом движении перед Первой мировой войной с резкой критикой марксистских теорий и основанным на глубоком знании трудов Прудона требованием создания кооперативных форм труда: он предлагал перейти от совместного потребления к созданию собственного потребительского капитала и сельскохозяйственных поселений и промышленности в деревне. Он связывал свои идеи с мыслью о «возрождении из духа общины» и живым современным федерализмом, опиравшимся, среди прочего, на великого немецкого федералиста Константина Франца; при трагических обстоятельствах Ландауэр пытался представлять свои идеи в немецком движении советов 1918/19 гг., перемолотом между военной реакцией и конструктивной бесплодностью немецких революционеров. Мартин Бубер, заведующий литературным наследием Ландауэра, перенимает своей книгой эстафету у Ландауэра и достойно продолжает его дело; его книга могла бы посодействовать немецкой дискуссии об обновлении социализма важными идеями, мимо которых нельзя пройти никому, кто заинтересован в социализме кооперативов.

Попытки основания кооперативов социалистического направления происходят в наше время в различных странах. В определённых случаях в связи со значительными политическими потрясениями — тут мы можем, в первую очередь, указать на такие попытки в Испании во время гражданской войны. Испанское рабочее движение в организационном плане распалось на два примерно одинаково сильных крыла: на социал-демократические и синдикалистские профсоюзы. Последние придали испанскому социализму отчётливый кооперативный характер — укоренившейся в народных массах коммунистической партии в Испании не было; это — единственная в Европе страна, в котором существует радикальное, но глубоко антиавторитарное рабочее движение. Под влиянием синдикалистских профсоюзов, но при принципиальном сотрудничестве с социал-демократическими объединениями, казавшимися синдикалистским противникам диктатуры условием общественного переустройства, в промышленности республиканской Испании во время гражданской войны были введены определённые коллективистские формы, которые, вероятно, можно описать как комбинацию из синдикалистско-профсоюзных и кооперативных идей. (4) Откровенно кооперативные тенденции, однако, царили в деревенских общинах, возникших на республиканской территории отчасти из объединений бедных крестьян, отчасти на обобществлённых землях крупных землевладельцев. Эти «colictividades agricolas» (5) заслуживают подробного изучения и могут послужить значительным импульсом для современного вольного социализма.

Испанское вольное социалистическое движение возникло из спонтанной защитной реакции любящего свободу народа против фашистского военного переворота, приведшего благодаря прямой военной помощи из Германии и Италии и безразличию демократических государств к диктатуре. Непосредственного возвращения Испании к условиям 1936/37 гг., открывавших революционные возможности для общественного обновления, в ближайшем будущем ожидать не стоит; но многое указывает на то, что, прежде всего, испанские синдикалисты в будущем готовы к коммунальном строительству и попыткам кооперативного труда при сносных демократических условиях.

Из нужды еврейского народа в Палестине возникла в многочисленных формах новая еврейская сельскохозяйственная община, которой Мартин Бубер посвятил в своей книге послесловие под названием «Эксперимент, который не потерпел крах». Это, в первую очередь, движение «киббуцев», стремящееся, подобно движению в деревнях Испании 1936 г., к «обще-кооперативному» образу жизни. Оно активно развивается, и проблемы этого движения заслуживают отдельного разбора, которого мы тут не дать не можем.

В то время как палестинское движение ввело вольный коммунизм на основе потребления и отменило учёт индивидуального трудового вклада, французские «Commanautes de Travail» (трудовые сообщества) опираются на общее имущество и интенсивные социальные и культурные связи между членами своих производственных сообществ, но принципиально выплачивают стоимость индивидуального труда и подчёркивают индивидуальной и семейной сферы для работающих в кооперативах производителей — по нашему мнению, это более долгосрочная основа, чем безрасчётный потребительский кооператив, предполагающий этический героизм или вынужденный полагаться на мощные морально-религиозные связи. Под вывеской «Трудовых сообществ» во Франции в последние годы объединились на кооперативной основе многочисленные мелкие и средние предприятия, представляющие свои убеждения и на суд общественности. (6)

Движение, однако, основывается только на производственных товариществах. Их самым известным представителем является фабрика по производству корпусов для часов «Boimondau» в Валансе. Посредством публикаций и при помощи своих активных членов движение «communautes» принимает активное участие в общественных дискуссиях во Франции и характеризуется при этом чрезвычайно толерантной позицией тем, что оно представляет своё дело только как один из возможных путей для решения социального вопроса. Интересно, что обобществление крупной промышленности, её национализация, рассматривается как дело, более или менее, неизбежное, но критикуется её перевод в государственную собственность; предлагается начать эксперименты на государственных предприятиях по реорганизации согласно организационным формам, выработанным «communautes» в более мелком масштабе. «Социализм, как и вся жизнь, является экспериментом», «всякий социализм есть социализм становления» – это было основой учения Густава Ландауэра (7), его идеи могли бы и сегодня рассматриваться как самое глубокое и воодушевляющее выражение кооперативного социализма нашего времени. Делу Ландауэра ещё предстоит дать социализму множество новых импульсов, которые обретут свою актуальность на фоне кризиса социализма под знаком распада мира марксистских догм. «Прудон возвращается», пророчески писал итальянский либеральный социалист Карло Роселли. (8) Идеи кооперативной организации государственно-социалистической промышленности представляет и шведский синдикалист Эверт Арвидсон, которые в Швеции обсуждаются, подобно критическим трудам поэта Фриделя. (9)

Дискуссия об обновлении социализма в духе товарищества необходима, конечно, и в Германии, где усталость от государства, равнодушие к партиям, экономическая нужда и власть капиталистических интересов взывают к социалистической работе, которая показала бы молодым поколениям новую цель в жизни.

Перевод с немецкого.

Примечания:

1) Fridell, Folke: Kooperationen och den industriella demokratie, 1947

2) Об этом сообщает член парижского автономного профсоюза металлургов в журнале «Communaute» за октябрь 1949 г.

3) Buber, Martin: Paths in Utopia,

4) См. Collectivisations. L’ouvre constructive de la Revolution Espagnole

5) См. Prats, Alardo: Vanguardia y retaguarda de Aragon, 1937; Souchy, Augustin: Entre los campesinos de Aragon, 1937

6) См. журнал «Communaute».

7) Landauer, Gustav: Aufruf zum Sozialismus, 1919; Beginnen, 1924

8) См. последнее (испанское) издание его книги: Socialismo Liberal, 1944

9) Arvidsson, Evert: Gruvorna till folket, 1946