"РЕВОЛЮЦИЯ НЕ ЗАКОНЧИЛАСЬ, БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ!"

АНТОН ПАННЕКУК

Большевизм и демократия

Вопрос демократии является сейчас одним из спорных вопросов в переустройстве Германии. Временное правительство сделало все возможное для укрепления старой государственной власти против новой революционной власти рабочих масс. Но при всем духовном наследии старой социал – демократической партии появление этой власти уже хорошо; ведь агитация партии в массах длящаяся многие десятилетия, вдалбливает «испытанные» лозунги в надежде успокоить рабочих замутнением их взгляда. В противоположность этому революционные ораторы пролетариата убеждают всех, что опыт последних лет дает новое учение. Этот новый взгляд переносится и на демократию.

Что означает демократия? Правительство народа. Что народ должен самостоятельно собой управлять, не становясь под управление других. Он должен решать все вопросы самостоятельно, в соответствии с собственной волей.

В этом тезисе, сейчас заметят, что то, как он буквально звучит, нереально, в нем говорится о несуществующей идеи. Так как «Народ», не может решать собственные вопросы. Ввиду того что разделен на классы; Эксплуататор и рабочий остро противостоят друг другу. Рабочий и эксплуататор не имеют или имеют только очень мало общих проблем; Они не могут иметь общей «собственной» воли. И при правильной демократии рабочие и буржуазия будут представлять в парламенте только свои интересы, как могут они управлять вместе?

Что могут они кроме, постоянных споров с друг другом, которые могут парализовать работу?

Когда мы говорим о народе, мы имеем в виду народные массы в противоположность власть имущему меньшинству. Этот народ, бедный, рабочий народ, пролетарский класс должен управлять самостоятельно. Пролетариат создает массу большинства; следовательно его интересы должны главенствовать в обществе.

Нельзя немного считаться даже с 10% буржуазных интересов – это также невозможно, как и заявление реформистов, что раньше с рабочими интересами немного считались, когда в действительность интересы капитала были господствующими. Интересы трудящихся масс должны всегда господствовать. Из двух совершенно противоположных целей можно преследовать лишь одну.

Также временами мы слышим критику всеобщего избирательного права. Мы скажем: люди не похожи друг на друга, следовательно их голоса не могут быть одинаковыми. Человек существующий только своим капиталом, не работающий, как паразит, как тунеядец паразитирующий на теле общества, не должен иметь такие же права, как рабочий на труде которого держится общество. Это положение было до некоторой степени этическим. Сейчас мы можем сказать еще лучше: цель нашей политики, необходимая сейчас работа по социалистическому строительству общества, что совершенно противоположно интересам буржуазии, так как она будет только препятствовать этой работе. Будет препятствовать силой и стремиться разрушить строящееся людское общежитие. Для рабочих масс должно быть ясно понятно, что политическое господство буржуазии будет использовано для демонтажа социализма, поэтому ее необходимо исключить из сотрудничества; с капиталистическими интересами нельзя вести диалог. Это и есть действительная, лучшая демократия, рабочая демократия, представляющая жизненные интересы масс. Она тоже самое, что Маркс называл диктатурой пролетариата. Она свободный коммунизм, и то, что сейчас называют большевизмом. После Парижской коммуны в 1871 г., которая стала первым опытом, сейчас в большем масштабе она развивается в России.

Можно только задаваться вопросом, как это осуществиться практически, запретить всеобщее избирательное право определенным персонам мешает их принадлежность к буржуазии, даже не считая того, что все таки внешне это будет выглядеть как несправедливый акт произвола. Но забывается при этом, что пролетарские массы реорганизующие общество даже не воспринимает форму парламентского правления. Это стало проявляться уже при Парижской коммуне. Это объединение состоящее из рабочих комиссий, различных административно – территориальных единиц: транспорт, трудовое регулирование, продовольственное обеспечение, армейская организация, образование и. т. д. Не управляясь сверху: эти комиссии вступают в объединение с самостоятельно образованными управленческими комитетами отдельных районов; И ввиду того, что путь выбора парламентских органов отменяется, управления осуществляют центральные управленческие комиссии из рабочих организаций. Из традиционных форм парламента создается новый, самостоятельный орган пролетарского правительства.

Похожая, но более законченная форма развивается в России. Рабочие Советы в городах, крестьянские Советы в деревне, элементы этого правительства строятся снизу Городское самоуправление выбирается рабочими Советами города; а рабочие Советы фабрик выбирают отраслевое управление в масштабах всей страны. Общий съезд Советов, определяет общую политику; но для каждой отдельной отрасли: производство, продовольствие, транспорт, здравоохранение, образование, созываются особые съезды, куда местные Советы посылают компетентных членов, чтобы обменивались опытом и принимали необходимые решения.

Этот подвижный аппарат был создан русским народом из практической необходимости, для строительства новой общественной жизни. Он создан одновременно как орган пролетарской диктатуры; так как буржуазия не принимает в нем участия. Буржуазия исключена не искусственно, через отказ в избирательном праве, она просто не находит место в этой организации. Так как этот управленческий аппарат, есть правительство, построенное не на персонах, а на труде: кто не работает, тот не занимает в нем место, и становится без возможности определять судьбу страны. Прежний директор или фабрикант, работающий дальше, как технический руководитель – под контролем рабочих Советов – может равноправно участвовать в нем совместно с другими рабочими фабрики. Работники умственные профессий, врачи, учителя, художники, создают свои собственные Советы, для решения касающихся их вопросов. Все эти Советы остаются всегда в тесной связи с массами, так как они постоянно должны делегировать новых членов. Таким образом можно не опасаться, что создастся новая бюрократия; одновременно это не возможно, также потому что через интенсивную учебу и педагогическую деятельность необходимые способности для монополии одиночек не останутся.

В свете этого действительного народного самоуправления становится ясно, как незначительно демократический парламент осуществляет народное представительство. Через четыре года или ежегодно, парламентарии красивыми речами и обещаниями выигрывают голоса, в этом они мастера. Непосредственно массы лишены влияния на парламентариев весь срок их полномочий. Последние же держат долгие речи и принимают законы. Но, однако, это только блеск их всемогущества: все управление находится в руках чиновников, бюрократии, которые властвуют над народом. Это так называемое разделение законодательной и исполнительной власти в демократической республике есть мировое средство, которое обманывает массы видимостью воздействия; так как средство господства обеспечивается капиталом. Опыт Франции, Америки, Швейцарии, доказывает, что там везде несмотря на всеобщую демократию, капитал имеет власть над массами и эксплуатирует их. И вопреки всеобщему избирательному праву массы бессильны и неспособны это изменить. Они находятся в искусном механизме угнетения, состоящем из парламента и чиновников. Они могут только оказывать влияние при выборах: но уже тут их воля выявляется только наполовину под гром предвыборных речей и звон программ. Некоторые избранные парламентарии утруждающие себя интересами народа, скоро попадают в сети парламентского мусора: партийной дисциплины, закулисных игр, интриг, блаженных речей; и парламент становится независимым от народной воли. Но и это правительство опять наполовину бессильно против огромной структуры государственной бюрократии, органов власти, выступающих против масс, как чужие властители.

Парламентская власть есть послушная лошадка политики, через долгие речи в говорильне показывается ее ненужность. Вы страшитесь перед большевизмом, так как вам ничего не останется? Если вместо долгих речей заниматься практической работой, тогда она станет ненужной.

Маркс и Энгельс определяли государство, как организацию капитала для подавления эксплуатируемых классов. Они бы могли дополнить, что демократия ничего не меняет, и только служит для введения масс в заблуждение. Поэтому они поставили главную задачу пролетарской революции : разрушение государства. Его машина находится вне области влияния масс, поэтому этот орган – парламентский аппарат, должен быть уничтожен.

Этот вопрос является сейчас основным спорным пунктом между революционным и гражданскими направлением. Но представьте ближайшее будущее; когда старая государственная власть останется нетронутой, тогда вскоре она опять превратиться в инструмент подавления восставших сейчас масс и власть капитала опять восторжествует.

14 декабря 1918 г.

Антон Паннекук